18 декабря 1940 года
Три тысячи будущих офицеров сухопутных войск, военно-морского флота, военно-воздушных сил и элитных подразделений СС собраны в берлинском Дворце спорта в ожидании прибытия фюрера и главнокомандующего вооруженными силами. Три тысячи молодых, увлеченных солдат, практически завершивших период обучения, через несколько месяцев должны быть в качестве офицеров направлены на фронт. Я – один из них.
Гитлер будет говорить с нами.
Первым из командующих этими тремя родами войск прибыл рейхсмаршал Геринг. Он и члены его штаба расселись на широкой сцене. Один из курсантов школы военно-воздушных сил – высокий, худой юноша с бледным и нервным лицом – был представлен ему лично. Курсанта зовут Ханс Иоахим Марсель, он уже имеет Железный крест первой степени. Получил эту высокую награду в битве в Англии как самый молодой летчик-истребитель в германских военно-воздушных силах. (Через два года ему вручат высшие награды Германии за героизм, он станет самым знаменитым летчиком-истребителем в африканском корпусе, его больше всего будут бояться вражеские летчики.)
Прошло несколько минут, и мы вскочили, повинуясь приказу. „Идет фюрер!“ Руки взметнулись в молчаливом приветствии. Я увидел его, идущего по центральному проходу к сцене, в сопровождении фельдмаршала Кейтеля и адмирала Редера. Абсолютная тишина воцарилась на несколько минут в огромном зале. Это был торжественный момент. Гитлер начал говорить.
Думаю, что мир не знал более блестящего оратора. Магнетизм его личности был неотразим. Весь зал пронизывало излучение его невероятной силы воли и могучей энергии.
Нас было 3000 юных идеалистов. Мы слушали его заманчивые речи и воспринимали их всем сердцем. Никогда до сих пор мы не испытывали такого взрыва патриотических чувств. Здесь и сейчас каждый из нас поклялся посвятить жизнь сражению за родину, ожидавшему нас впереди. (В последующие годы наша готовность к высоким жертвам была проверена. Большинство из этих 3000 погибли в боях на суше, на море и в воздухе.)
Это событие глубоко затронуло меня. Я никогда не забуду выражение восторженного экстаза, которое было написано на лицах окружавших меня людей.
19 декабря 1940 года
Сегодня получен приказ о моем назначении в авиакрыло № 52. Я должен прибыть в распоряжение резервной эскадрильи авиакрыла в Крефельде 2 января, а до этого дня получил отпуск.
3
2 января 1941 года
– Курсант Кноке прибыл в расположение 52-го истребительного авиакрыла из Первой истребительной школы, согласно распоряжению от 2 января 1941 года.
Меня определили в первое звено. Старший лейтенант Ольшлегер, мой командир, поздоровался со мной без всякого энтузиазма. Вяло пожал мне руку. У него распухшее лицо с глазами навыкате, как у лягушки. Я сразу почувствовал инстинктивную неприязнь к этому человеку.
В комнату вошел маленький лейтенант, выглядевший как школьник. Я представился; он понравился мне не больше старшего лейтенанта – очень заносчив. Я не знаю, почему у него нет никаких наград. Он похож на одного из тех, кто промочит штаны в первом же бою.
Эскадрилья, к которой я приписан, относится к резерву авиакрыла. Она состоит из двух звеньев и штаба. Новые пилоты назначаются сюда из тренировочных школ для того, чтобы окончательно усовершенствовать свои навыки перед тем, как отправиться в бой. Их направляют в боевые части по мере необходимости.
Курсантов здесь чуть больше. Нас, наверное, не отправят в действующие войска до того, как мы будем аттестованы лейтенантами. Наша офицерская подготовка продолжается. Эта бесконечная муштра надоела мне до смерти. К дьяволу все это – я хочу в настоящий бой!
Мне здесь не нравится.
10 февраля 1941 года
Наша эскадрилья переведена на юг Франции. К нашему удивлению, мы оказались в провинции Коньяк. Мы расположились на бывшей базе военно-воздушных сил Франции. Все сооружения и оборудование, которое мы там обнаружили, оказались примитивными, взлетно-посадочная полоса тоже не из лучших.
Старый город сер и уныл, но известен на весь мир. Название говорит само за себя, кроме того, мы утешаемся бутылками с известным напитком, которых здесь в изобилии.
1 марта 1941 года
Мне присвоено звание старшего прапорщика. Я был бы более счастлив, если бы меня отправили в боевую часть.
После окончания Французской кампании война в воздухе приобрела главное значение в войне. Наши наблюдения показали, что германские военно-воздушные силы очень успешно действуют над Ла-Маншем и над территорией самой Англии. Жестокая борьба в воздухе продолжается между двумя державами несколько последних месяцев.
Но факт остается фактом – победа в битве над Англией осталась за летчиками Королевских военно-воздушных сил. Англичане, наши противники, проявили себя стойкими и очень благородными бойцами. Бои английских летчиков составили блестящую главу в истории воздушных боев.
Когда верховное командование Германии полагает, что последний из отчаянно сражающихся безумцев сбит, день за днем, неделя за неделей наши бомбардировщики и истребители встречают в воздухе еще больше противников, не боящихся участи огромного числа предшественников, которые погибают каждый день.
Наша неудача при попытке установить господство в воздухе, необходимое для вторжения, – заслуга английских летчиков, результат их смелости и решительности. В конечном счете благодаря им вторжение Германии на Британские острова было предотвращено.
„Спитфайры“ доставляют много проблем нашим войскам благодаря их маневренности и технической оснащенности. „Внимание: „спитфайр“!“ Немецкие летчики становились особенно внимательны, когда слышали это предупреждение в наушниках. Мы считали, что сбить „спитфайр“ – большое достижение, и это было действительно так.
Мне очень интересно, что будет, если я встречусь с моим первым „спитфайром“. Сейчас все спокойно, даже над Ла-Маншем.
Битва за Англию, кажется, закончилась, и закончилась поражением.
7 марта 1941 года
Я снова в Германии.
Эскадрилья расположилась в Деберлице, недалеко от Берлина, мы входим в состав подразделений, обеспечивающих защиту столицы с воздуха. Томми появляются только по ночам.
8 марта 1941 года
Следующую неделю я провел в Берлине. Вчера встретил свою давнюю, еще со времен Вернойхена, подругу, и мы провели вместе несколько счастливых часов.
Я не мог даже предположить такого, но изменить ничего не могу: кажется, я влюбился в Лило. В этом виноваты томми. На улице меня застал налет, и я вынужден был идти в убежище. Собралось много людей, и я уступил половину моего сиденья поразительно красивой девушке. Она была весьма сдержанна и оттаяла только к тому моменту, когда прозвучал отбой и нам разрешили выйти. Прошло много времени, прежде чем она позволила мне увидеть ее снова.
И надо же мне было влюбиться в нее!
24 марта 1941 года
Сегодня я и Лило были помолвлены. Думаю, мы сможем пожениться осенью, при условии, что я получу разрешение отдела кадров. Сегодня еще и мой день рождения. Мне исполнилось 20 лет. Слишком молод, чтобы жениться, по мнению старшего лейтенанта Ольшлегера.
„Лучше дождитесь конца войны“, – советует он. Но война может тянуться 30 лет, и я, наверное, уже не решусь жениться в таком возрасте. В любом случае я не хочу ждать так долго.
Ольшлегер советует мне подождать, но я понимаю, чего он добивается на самом деле. Он крутится вокруг Лило, как мотылек возле пламени, и все может закончиться очень неожиданно, если он будет продолжать в таком же духе.
25 апреля 1941 года
„ИМЕНЕМ ФЮРЕРА
Я присуждаю
старшему прапорщик
ХАЙНЦУ КНОКЕ
звание ЛЕЙТЕНАНТА
с 1 апреля 1941 года.
Я подтверждаю это назначение в полной надежде на то, что сознательным отношением к исполнению своих обязанностей в соответствии с присягой доверие, оказанное Комиссией вышеуказанному курсанту, будет оправдано. Он, со своей стороны, имеет право на особое покровительство фюрера.
Берлин, 22 апреля 1941 года