Троичность вокруг нас

Но наряду с юридическими нормами существуют законы морали, данные Богом человеку, а также – наработанные последним за всю его земную жизнь. Формально они едины для всех людей, т.к. утверждают общечеловеческий нравственный идеал. Например, последние шесть заповедей из десяти, известные в Библии как «Божии принципы общественной жизни». И если уж законы правосудия, имея относительно жёсткую и чёткую формулировку, не исключают полностью их разночтения, то законы морали трактуются людьми вообще очень широко. К тому же индивидуальная приверженность моральным нормам часто бывает неустойчивой, нас иногда легко сбить с «пути истинного» посторонним доводом или примером.

Мы подчас (сознаемся уж честно) не в состоянии ответить на такой, казалось бы, простой и одновременно трудный вопрос: «Знаем ли мы, чего хотим? Ясно ли представляем себе это?» Неясность цели, расплывчатость собственных представлений о правильном и неправильном, неустойчивость нравственно-этических норм рождают неудовлетворённость и сомнения в правильности принятого решения. Ощущение душевного дискомфорта не оставляет нас. (Стрелка весов колеблется около нулевой отметки, т.к. нагрузки на чашах никак не стабилизируются.) Мы попеременно то принимаем, то отбрасываем одни и те же доводы. Подобная нестабильность может жить в нас, держа душу в «ежовых рукавицах», от нескольких мгновений до многих лет, а то – и всю оставшуюся жизнь. Многое зависит от сложности ситуации, степени её критичности, быстродействия нашего внутреннего компьютера и содержания программ, в него заложенных (индивидуальной шкалы жизненных ценностей), физиологических, психических и других особенностей человека.

В критической ситуации время, отводимое лётчику или водителю для принятия (правильного с их точки зрения) решения, т.е. производства выбора, ограничено секундами или даже их долями; время, отводимое для выбора подарка близкому человеку, зависит от нас самих, а вот поиск оптимального решения сложной и мучительной семейной или служебной проблемы может длиться годами, и, тем не менее, ошибки в выборе решения не исключены. На первый взгляд, эти примеры абсолютно несопоставимы. Но по принципу, по сути своей – идентичны, т.к. они демонстрируют работу человеческой триады в троичных ситуациях выбора.

Ещё раз о роли отбора в ситуации выбора

Выше отмечалось, что выбору из нескольких возможностей, как таковому, практически всегда предшествует отбор двух наиболее приемлемых вариантов методом последовательного исключения.

В сущности, отбор – это разновидность выбора, имеющая свои особенности:

– если в ситуации окончательного выбора оптимальный вариант определяется, то в процессе отбора он задаётся, как своеобразный эталон; цель отбора заключается, таким образом, в исключении вариантов, значительно не соответствующих эталону;

– в ситуации окончательного выбора определяющая роль отводится внутренним высокочувствительным весам с целью уловить разницу двух близких по значению вариантов. В ситуации же отбора также необходим механизм сравнения – те же весы, но решающую роль здесь играет эталон (образцовая гиря), с которым и сравниваются последовательно все имеющиеся гири-варианты.

Такая гиря-эталон в принятой модели троичности символизирует сформированное ранее представление о желаемом. Это – сумма критериев, которым должен соответствовать идеальный вариант выбора. Но мы не всегда, как уже отмечалось, знаем, чего именно хотим. Поэтому и вес нашей образцовой гири (т.е. весомость аргументов) может быть нестабильным во времени, что зависит от влияния различных факторов (советы друзей и лжедрузей, некомпетентная доброжелательность, обретаемые нами опыт и знания и др.).

Ничего удивительного: даже физическая гиря самого высокого класса имеет «законную» (нормированную) погрешность. Кроме того в процессе эксплуатации масса такой гири уменьшается (истирание, деформация и т.д.). Так со временем изменяется и наш внутренний эталон (критерии и представления): весомость прежних доводов и аргументов может не только уменьшиться, но и «поменять знак».

Однако, смутное представление о желаемом, как это ни парадоксально, не препятствует процессу первичного отбора. Причина в том, что срабатывает спасительный для многих принцип: «я не знаю, чего хочу, но знаю точно, что это – типичное не то». И вариант отбрасывается, т.е. главная цель отбора (исключение явно неудовлетворительных решений) достигнута. Таким образом, расплывчатая окантовка наших желаний в данном случае не мешает нам, т.к. она легко перекрывается слишком большим расхождением желаемого и действительного.

Трудности придут позже, при вторичной обработке оставшихся вариантов, когда разрыв между желаемым и действительным сократится: ведь варианты-то остались более-менее приемлемые. На этой стадии отбора туманность наших представлений об идеале будет сильно влиять на правильность решения и создавать душевный дискомфорт. (Применительно к модели требуется более высокий класс и образцовой гири, и весов.)

Конечно, в процессе отбора можно сразу встретить вариант, полностью нас устраивающий, но вероятность этого события невысока, т.к. постоянно действующий фактор сомнения будет делать своё чёрное дело.

Примером поведения человека по приведённой выше схеме может служить набор и последовательность его поступков в ситуации «ищу работу», т.е. в системе «спрос – предложение». Эта система, независимо от сферы её действия (материально-бытовой, социальной, нравственно-этической, эстетической и т.д.), является частным случаем общего понятия «выбор», одной из иллюстраций троичности «вокруг нас». В сущности, это те же весы, колеблющиеся под воздействием переменных нагрузок, каковыми в данной ситуации выступают доводы «за» и «против».

Итак, допустим, что у человека есть выбор работы из нескольких предлагаемых вариантов. Естественно, как бы ни были расплывчаты его представления о желаемом (интерес, зарплата, льготы, окружение и т.д.), для него это не будет иметь ровно никакого значения, если предлагаемая работа не соответствует его специальности (электромеханик вряд ли займёт вакансии врача или юриста) или же когда требования работодателя выше профессиональных и иных возможностей кандидата. Иными словами, на первом этапе отбора, т.е. при знакомстве с перечнем вакансий, всё ясно и понятно. Но ситуация осложнится (для электромеханика) на втором этапе, когда в этом перечне после отбрасывания совершенно неприемлемых вариантов останутся специальности технического профиля. Здесь уже «наводка на резкость» при проецировании наших желаний на действительность имеет решающее значение. Нужны чёткие разграничения одного от другого, ибо если мы вполне отчётливо не представим себе, чего именно хотим, то можем сделать в конечном счёте неправильный выбор.

Как говорилось, уже в процессе отбора можно найти вариант, совпадающий с нашим представлением о желаемом, и на этом прекратить дальнейший поиск. Но мы рассматриваем общий случай, когда в процессе отбора выявляется не единственный ярко выраженный в своей приемлемости вариант, а несколько относительно приемлемых итогов сравнения. Количество их в процессе дальнейшего отбора будет сведено к двум, потому что все возможные варианты уже прошли процедуру неоднократного сравнения с эталоном. Больше с ним сравнивать нечего, но окончательный выбор так и не сделан. Остаётся одно – сравнить на весах оставшиеся после выбраковки варианты между собой. Естественно, их должно быть не более двух. Теперь же необходимо выбрать только один или найти приемлемую комбинацию вариантов. Последнее слово за нашим «третейским судьёй», однако каким оно будет и когда (и будет ли вообще), предсказать невозможно.

***

Несмотря на разнообразие ситуаций выбора, их роднит следующее:

– в период окончательного выбора троичность складывается из: двух вариантов, каждый из которых содержит аргументы «за» и «против», и «третейского судьи», определяющего победителя (душа, интуиция, третье «Я»). В ситуации же предварительного отбора триада «действующих лиц» состоит из: обрабатываемого варианта (действительное), устойчивого представления о правильном (эталоне) и механизма оценки степени их соответствия;

– конечная цель выбора – нахождение приемлемого варианта, целью же отбора является исключение неприемлемых вариантов из числа имеющихся (подготовка к ситуации выбора);

– моделью обеих ситуаций являются весы. В ситуации выбора на них сравниваются между собой «весомости» двух вариантов, оставшихся в результате предварительного отбора. Поскольку они могут быть почти равнозначными, то чувствительность весов должна быть достаточно высока, дабы уловить это «почти». В ситуации отбора на этих же весах сравниваются «весомости» анализируемого варианта и эталона (желаемого). При этом отклонение стрелки весов будет пропорциональным «недобору» действительного до желаемого. Длительное колебание стрелки относительно нуля в ситуации выбора говорит о том, что окончательное решение так и не найдено, к сожалению. Устойчивое же положение её на нулевой отметке символизирует компромисс, о чём речь пойдёт ниже;

– вариант «всё оставить в исходном» (отказ от решения) в обеих ситуациях является резервным, но вполне реальным.

Ситуация компромисса

Ход рассуждений подвёл нас к тому, что называется компромиссом. «Советский энциклопедический словарь» (1982) толкует это понятие как «соглашение на основе взаимных уступок».

Определение вполне достаточное, чтобы представить себе широту и многообразие ситуаций, имеющих подобный исход, и, как следствие, оценить роль компромисса в нашей повседневной жизни. Семейные, дружественные и служебные отношения, повседневное общение людей дома и вне его – всё это базируется на соглашениях и договорах. И вообще, поддержание миролюбивых отношений, мирное сосуществование на любом уровне (от межличностного до межгосударственного) невозможно без соглашений: гласных и негласных, письменных и устных и т.д.

Говоря о компромиссе в данной работе, я подразумеваю двух человек, интересы которых в общей зоне изначально не совпадают, более того – противостоят, но в дальнейшем приходят в относительное равновесие за счёт взаимных уступок сторон.

Компромисс как решение конфликтной ситуации

Компромиссу может предшествовать конфликтная ситуация. «Конфликт моральный – специфическая ситуация морального выбора, в которой принимающий решение человек констатирует в своём сознании противоречие: осуществление каждой из выбранных возможностей поступка во имя какой-либо нравственной нормы одновременно ведёт к нарушению другой нормы, представляющей для данного человека определённую моральную ценность. В конфликтной ситуации требуется совершить выбор между сталкивающимися моральными ценностями в пользу одной из них… Разрешение конфликта морального базируется на осознании иерархии нравственных ценностей» [6], с. 140–141.

Следовательно, конфликтная ситуация как специфическая разновидность ситуации выбора может быть в принципе разрешена тремя активными способами: или одна из сторон полностью подавляет интересы другой (два взаимоисключающих силовых варианта), или же в результате взаимных уступок стороны приходят к компромиссному решению проблемы (третий вариант). Назовём условно силовые решения – абсолютными, а компромиссное – относительным.

Итак, в любой конфликтной ситуации заложена троичность. Конфликтуем же мы (в разной степени, конечно) постоянно и по бесчисленным поводам: с человеком близким и дальним; коллективом и обществом; в одиночку и в союзе с единомышленниками; явно или скрытно; кратковременно или годами, а то – и враг на всю оставшуюся жизнь. Так что, от этой непривлекательной внешне и разрушительной по сути троичности нам просто не укрыться: она – «вокруг нас».

Конфликтная ситуация, троичная по способу разрешения, представляет к тому же определённую систему взаимодействия троичностей, ибо участники ситуации троичны по структуре. Это, с одной стороны, порождает конфликт на одном из планов сталкивающихся триад (чаще – физическом), но с другой – способствует компромиссу, благодаря вмешательству в конфликт регулирующих планов (духа и души). Благодаря именно этим планам, вполне возможны мирные (точнее – мироподобные) решения спорных проблем в зоне совместных интересов обеих триад.

«Моральный кодекс строителя коммунизма» (1961), введение курса обществоведения в средней школе, решения 27 съезда КПСС и пленумов 80-х годов вызвали появление целого ряда печатных работ, посвящённых проблемам морали и нравственности (учебник, тематические словари и отдельные работы, газетные статьи и т.д.). Все они в той или иной степени касались и конфликтных ситуаций на разных уровнях (семья, школа, трудовой коллектив, дружба, повседневно-бытовое общение и т.д.). В них приводились советы по предотвращению конфликта и предлагались пути выхода из него. Но отдача от этих рекомендаций, мягко говоря, нулевая, в чём мы и убеждаемся сейчас, спустя два десятилетия.

С позиции троичности, все люди одинаковы только по числу планов, составляющих человеческую триаду. Но они совершенно разные и неповторимые по соотношению этих планов между собой (по их «качеству», «толщине», расположению и взаимовлиянию). Иными словами, у каждого индивида есть своя, только ему присущая, шкала жизненных ценностей, на которую сориентировано его поведение в каждой конкретной ситуации. Многие авторы упомянутых выше публикаций не учитывают этого фактора и скорее видят ситуации как таковые, но не видят в них людей, которых они усиленно нивелируют по социальным или же функциональным признакам. Например, подаваемый в обобщённо-усреднённом варианте конфликт «вообще родителей» и «вообще детей». Поэтому и не срабатывают эти рекомендации на все случаи жизни, а точнее – срабатывают только те, которые вписываются в ценностную шкалу конкретных индивидов.

К компромиссному решению стороны могут прийти, и не доводя дело до конфликта. Но только в тех случаях, когда человеческие триады обеих сторон достаточно гармонизированы между собой, когда взаимное желание уступить – сильнее, чем наступить. Тогда в сфере общих интересов устанавливается равновесие, определяемое договором по сути, форма которого может быть разной, даже негласной.

Конечно, компромисс, выросший из конфликта, будет отличаться по «духу и букве» от компромисса дружелюбно-добровольного. Последний – более устойчивый и живучий: некоторые соседи по квартире или даче дружественно сосуществуют десятки лет, имея при этом обширную бесконфликтную зону общих интересов.

Нас же в большей степени интересует первый вариант, когда компромисс представляется одним из решений конфликтной ситуации.

***

Итак, представим, что у одной или обеих контактирующих сторон соотношение планов собственной триады дисгармонично (гипертрофирован материально-физический план или почти атрофирован план духовный). В этом случае между сторонами возникает взаимное непонимание, переходящее в неприязнь, а затем и в конфликт.

Обратимся снова к нашей испытанной модели троичности – весам с гирями на чашах. В рассматриваемой ситуации такими гирями будут доводы, мотивы, аргументы и т.д., обосновывающие требования и претензии каждой из сторон. В разгаре конфликта эти гири не кладутся, а швыряются на чаши весов, вызывая резкие нагрузки. Весы разбалансированы, чаши прыгают на полной амплитуде. Так, в общих чертах выглядит модель. А что же в натурном плане?

Поскольку нас интересует в большей степени то, что «вокруг нас», рассмотрим наиболее часто встречающийся тип конфликтной ситуации – меж двумя людьми. С этим сталкивался, вероятно, каждый и не единожды. Семья, дружба, совместная работа, наша сфера ненавязчивого обслуживания – всё это может стать ареной боевых действий (без кавычек).

Нет смысла и желания подробно описывать подобные разборки. В лицо друг другу летят обвинения и упрёки, а возможно, и что-нибудь более увесистое, каждая сторона переходит попеременно от нападения к защите и наоборот. Недостаточная весомость аргументов подкрепляется сильными эмоциональными выплесками, внешний вид участников сражения, мягко говоря, непривлекателен.

Истина в таком споре не родится никогда, а будет ещё глубже захоронена. Да она уже, в сущности, и не нужна: в пылу словесных баталий стороны, вероятно, уже забыли и о существе спора, и о поводе к конфликту. Противники, не слушая доводов друг друга, беспорядочно выдвигают свои аргументы (швыряют гири на свою чашу, не видя, что делается на противоположной). И никому уже ничего не нужно, кроме одного – одержать верх в очередной бесполезной перепалке (программа максимум) и уж никоим образом не признать себя виновным (программа минимум).

Возвыситься над кем-нибудь (хотя бы в собственных глазах) возможно, в принципе, двумя путями.

Путь первый – честный, но трудный: наращивать собственные достижения, поднимаясь над «высотной планкой» противника. Применительно к конфликтной ситуации – усиливать весомость своих аргументов, приводить неоспоримые доводы.

Путь второй – подлый, но вполне доступный: унизить противника, деморализовать его запрещённым ударом в болезненную точку и на этом фоне чувствовать себя победителем. В конфликтных ситуациях такими запрещёнными приёмами являются разного рода оскорбления – взаимные или односторонние. Их ядовитым укусам подвергается всё – даже возраст и физические недостатки, лишь бы побольнее.

На модели троичности эта фаза конфликта будет представлена как резкий перевес одной из чаш весов. Но это произойдёт не за счёт собственных гирь-аргументов (они уже полностью исчерпаны), а вследствие преднамеренного травмирования противника.

Образно говоря, это удар по рукам оппонента, пытающегося бросить очередную гирю на свою чашу. Конечно, это запрещённый приём, в результате которого иной, глубоко уязвлённый оскорблением, человек просто неспособен более сопротивляться и продолжать этот кошмарный диалог. Нервы его не выдерживают, и он выходит из игры. Естественно, противник расценивает это как собственную победу и открыто злорадствует. На правах победителя он фактически аннулирует все гири на чаше соперника: да, все доводы и аргументы стороны, покинувшей «поле боя», теперь уже не имеют силы.

Итог: оба участника спора получили травмы, деформирующие психику. При этом один из них глубоко переживает нанесённые ему оскорбления, унижение своего достоинства, а другой испытывает садистскую радость, видя поверженного оппонента.

Но набросанная выше «типовая схема» выяснения отношений в большинстве случаев имеет иную, не столь разгромную концовку: это – очевидная «боевая ничья», т.е. итог, в котором не бывает победителя и побеждённого. Дело в том, что участники подобных ристалищ чаще всего имеют довольно крепкие нервы, способные выдерживать частые и длительные перегрузки. Участвуя на равных, такие люди, как правило, не раскисают и не дают противнику сесть себе на шею. Слабонервные же постараются не идти на обострение, избежать конфликта или, по крайней мере, выйти из него как можно раньше.

Итак, по окончании очередной схватки у обоих противников остается «радостная» надежда на подобные встречи в обозримом будущем. Ибо есть категория людей (и немалая), которые патологически не воспринимают ничейного результата (не говоря уж о поражении). Они всегда и во всём должны быть правы (только так, а не иначе!). Такое устойчиво некритическое отношение к собственным поступкам, словам и мыслям ведёт к фанатизму. А это – уже не страшно! К тому же «коэффициент полезного действия» каждого такого выяснения истины равен нулю: решение проблемы, послужившей изначальной причиной конфликта, не продвинулось ни на йоту. И это при таких-то (!) нервно-психических затратах.