Человек-невидимка. Чудесное посещение

– Одно время мы уже боялись, что ему придется делать операцию, так ему было худо, сударь.

Приезжий отрывисто засмеялся, словно залаял.

– Так ему было худо? – повторил он.

– Да, сударь. И это было вовсе не смешно для тех, кому приходилось с ним возиться. Хотя бы мне, сударь, потому что сестра все нянчилась со своими малышами. Только знай завязывай да развязывай ему руку, так что, если позволите…

– Дайте мне, пожалуйста, спички, – вдруг прервал он ее. – Моя трубка погасла.

Миссис Холл осеклась. Несомненно, с его стороны грубо прерывать ее таким образом после того, как она ему все рассказала. С минуту она сердито смотрела на него, но, вспомнив про два соверена, пошла за спичками.

– Благодарю, – коротко сказал он, когда она положила спички на стол, и, повернувшись к ней спиной, стал снова глядеть в окно. Очевидно, разговор о бинтах и операциях был ему неприятен. Она решила не возвращаться к этой теме. Нелюбезное поведение незнакомца рассердило ее, и Милли пришлось это почувствовать на себе.

Приезжий оставался в гостиной до четырех часов, не давая ни малейшего повода зайти к нему. Почти все это время в комнате было очень тихо; вероятно, он сидел у догорающего камина и курил трубку, а может быть, просто дремал.

Однако если бы кто-нибудь внимательно прислушался, то мог бы уловить, как он помешивал угли, а потом минут пять расхаживал по комнате. Казалось, он разговаривал сам с собой. Затем снова сел, и под ним скрипнуло кресло.

Глава II

Первые впечатления мистера Тедди Хенфри

В четыре часа, когда почти стемнело и миссис Холл собиралась с духом, чтобы войти к постояльцу и спросить, не хочет ли он чаю, в трактир вошел Тедди Хенфри, часовщик.

– Какая скверная погода, миссис Холл! – сказал он. – А я еще в легких башмаках.

Снег за окном падал все гуще.

Миссис Холл согласилась, что погода плоха, и, заметив, что при нем чемоданчик с инструментами, вдруг просияла.

– Знаете что, мистер Тедди, раз вы уже здесь, взгляните, пожалуйста, на часы в гостиной. Идут они хорошо и бьют как следует, но часовая стрелка все стоит на шести часах и нипочем не хочет сдвинуться с места.

И, показывая часовщику дорогу, она направилась в гостиную, постучалась в дверь и вошла.

Приезжий – как она успела заметить, открывая дверь, – сидел в кресле перед камином и, казалось, дремал; его забинтованная голова склонилась набок. Комнату освещал лишь красный отблеск камина; очки его сверкали, как железнодорожные сигнальные огни, а лицо оставалось в тени; последние отсветы зимнего дня пробивались в комнату сквозь приоткрытую дверь. Миссис Холл все показалось красноватым, причудливым и неясным, тем более что она все еще была ослеплена светом лампы, которую только что зажгла над стойкой в распивочной. На секунду ей показалось, что у постояльца чудовищный, широко раскрытый рот, пересекающий все лицо. Это было мгновенное видение – белая забинтованная голова, огромные очки вместо глаз и под ними широкий, открытый, как бы зевающий рот. Но вот спящий зашевелился, выпрямился в кресле и поднял руку. Миссис Холл раскрыла дверь настежь, в комнате стало светлее; тогда она получше рассмотрела его и увидела, что лицо у него прикрыто шарфом, так же, как раньше салфеткой. И она решила, что ей просто померещилось, это была игра теней.

– Не разрешите ли, сударь, часовщику осмотреть часы? – сказала она, приходя в себя.

– Осмотреть часы? – спросил он, сонно оглядываясь кругом. Потом, как бы очнувшись, прибавил: – Пожалуйста!

Миссис Холл пошла за лампой, он встал с кресла и потянулся. Появилась лампа, и мистер Тедди Хенфри, войдя в комнату, очутился лицом к лицу с забинтованным человеком. Он был, по его собственным словам, «огорошен».

– Добрый вечер, – сказал незнакомец, глядя на него, «как морской рак», по выражению Хенфри, – на такое сравнение его, очевидно, навели темные очки.

– Надеюсь, – сказал Хенфри, – я вас не обеспокою?

– Нисколько, – ответил приезжий. – Хотя я думал, – прибавил он, обращаясь к миссис Холл, – что эта комната отведена мне для личного пользования.

– Я полагала, сударь, – сказала хозяйка, – что вы не будете возражать, если часы…

Она хотела добавить: «починят», но осеклась.

– Конечно, – прервал он, – конечно; но вообще я предпочитаю оставаться одни и не люблю, когда меня беспокоят. Но я рад, что часы будут починены, – продолжал он, видя, что мистер Хенфри остановился в нерешительности. Он уже хотел извиниться и уйти, но слова приезжего успокоили его.

Незнакомец повернулся спиной к камину и заложил руки за спину.

– Когда с починкой часов будет покончено, я выпью чаю, – заявил он. – Но пускай раньше починят часы.

Миссис Холл уже собиралась выйти из комнаты, – на этот раз она не делала попыток завязать беседу, не желая, чтобы ее грубо оборвали в присутствии мистера Хенфри, – как вдруг постоялец спросил, позаботилась ли она о доставке его багажа. Она сообщила ему, что говорила об этом с почтальоном и что багаж будет доставлен завтра утром.

– Вы уверены, что раньше невозможно его доставить? – спросил он.

– Вполне уверена, – ответила она довольно холодно.

– Мне следовало сразу сказать вам, кто я такой, но я до того промерз и устал, что мне трудно было говорить. Я, видите ли, исследователь…

– Ах, вот как, – проговорила миссис Холл, на которую его слова произвели сильнейшее впечатление.

– Багаж мой состоит из всевозможных приборов и аппаратов.

– Очень даже полезные вещи, – вставила миссис Холл.

– И я с нетерпением жду возможности продолжать свои исследования.

– Конечно, сударь.

– Приехать в Айпинг, – продолжал он медленно, как будто выбирая слова, – меня побудило… м-м… стремление к тишине и покою. Я не хочу, чтобы меня беспокоили во время моих занятий. Кроме того, несчастный случай…

«Так я и думала», – заметила про себя миссис Холл.

– …вынуждает меня к уединению. Понимаете ли, глаза у меня иногда до того слабеют и начинают так мучительно болеть, что мне приходится запираться в темной комнате на целые часы. Это случается время от времени. Сейчас этого, конечно, нет. Но когда у меня приступ, малейшее беспокойство, появление чужого человека в комнате заставляет меня мучительно страдать… Я думаю, лучше предупредить об этом заранее.

– Конечно, сударь, – сказала миссис Холл. – Осмелюсь спросить вас…

– Это все, что я хотел сказать вам, – прервал он ее не допускающим противоречия тоном.

Миссис Холл осеклась и решила отложить свои вопросы и изъявления сочувствия до более удобного момента.

Она удалилась, а приезжий остался стоять перед камином, свирепо глядя на мистера Хенфри, чинившего часы (так говорил потом сам мистер Хенфри). Часовщик поставил лампу возле себя, и зеленый абажур бросал яркий свет на его руки и на части механизма, оставляя почти всю комнату в тени. Когда он поднимал голову, перед глазами у него плавали разноцветные пятна. Будучи от природы человеком любопытным, Хенфри вынул механизм, – в чем не было решительно никакой надобности, – рассчитывая затянуть работу и, кто знает, быть может, даже вовлечь незнакомца в беседу. Но тот стоял молча, не двигаясь с места. Он стоял так тихо, что это начало действовать мистеру Хенфри на нервы. Ему показалось даже, что он один в комнате, но, подняв глаза, перед которыми сразу поплыли зеленые пятна, он увидел неподвижно стоящую в сером сумраке фигуру с забинтованной головой, уставившуюся на него огромными синими очками. Это было до того жутко, что с минуту оба стояли неподвижно, глядя друг на друга. Потом Хенфри опустил глаза. Какое неловкое положение! Надо бы заговорить о чем-нибудь. Не сказать ли, что погода не по сезону холодная?

Он снова поднял глаза, как бы выбирая мишень для подготовительного выстрела.

– Погода… – начал он.

– Скоро вы кончите и уйдете отсюда? – сказала неподвижная фигура, как видно еле сдерживая ярость. – Вам только и надо было укрепить часовую стрелку на оси, а вы тут возитесь без толку.

– Сейчас, сударь… одну минуту… Я упустил из виду… – И мистер Хенфри, быстро окончив работу, удалился, сильно, однако, раздосадованный.

– Черт подери! – ворчал он про себя, шагая сквозь мокрую метель. – Надо же когда-нибудь проверить часы… Скажите пожалуйста, и посмотреть-то на него нельзя. Черт знает что… Видно, нельзя. Он так забинтован и закутан, как будто его разыскивает полиция.