Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

– Да, – согласился я, – это талант, можно сказать. Чувство меры. Правда, во всем остальном у меня его нет, но как эстета… меня и сравнить не с кем. Так что теперь у вас усиленное контингентом троллей войско, дорогой друг!.. Двигайтесь вон в том направлении… чтоб не заморачиваться со всякими там картами – какие их умники придумали? – я вам, как умный человек такому же умному, просто пальцем показываю.

Он посмотрел на мой палец, потом на то место над горизонтом, куда я его упер и поскреб там ногтем, царапая небосвод.

– Ага, – сказал он с удовольствием, – до чего же вы все понятно объясняете, сэр Ричард! А то все умничают, умничают… А что толку? Ни богаче не становятся, ни счастливее.

– А там ждите приказа, – велел я. – Я матерый гуманист, все обожаю решать мирным путем в нашу пользу, но демократию приходится поддерживать, а то и насаждать, грубой моральной силой с помощью высокоцивилизованного оружия в виде дубин и мечей.

Он сказал бодро:

– Насадим! Так насадим, что не сорвется!..

– Надо еще, – сказал я строго, – не просто насадить, а чтобы те не особенно брыкались, но еще и удовольствие начали получать!

– Получат, – заверил он. – Если умело связать…

– Это мы сделаем, – пообещал я. – Умело свяжем кабальными договорами, концессиями, участием в союзах, совместных проектах, всякого рода сомнительных начинаниях… В общем, это уже мое дело. Вы делайте свое, я свое. С богом, сэр Штаренберг!.. Попрощайтесь за меня с сэром Растером, не хочу его отрывать от дружеской беседы с великим шаманом.

Он кивнул.

– Да, сложно найти родственную душу, я их обоих понимаю.

Я красиво вскинул руку в эффектном прощании, как же я себе нравлюсь в таком жесте, особенно когда и последнее слово за мной, вообще обалденно, что еще нужно для счастья, если стараться не думать, что везет в мелочах, но не в любви.

Бобик пошел вперед крупными прыжками.

Глава 3

Мимо замелькали кусты, осыпанные мелкими розовыми цветами так густо, что кажутся окутанными туманом, весна в разгаре, пчелы проносятся с ревом, как шмели, гудят надсадно и сипло, каждая тащит в дом ведро с пыльцой и медом.

Солнце по-весеннему горячее, жжет голову и плечи, но воздух еще холодный, а при такой скорости вонзает в тело мелкие острые сосульки. В низинах кое-где клубится настоящий туман, будто утром, но там земля прогревается намного дольше.

Наконец впереди показался наш лагерь, я торопливо замедлил Зайчика, здесь ничего не изменилось, только костров стало чуть больше.

На меня уставились с изумлением, а испуганный Палант выбежал навстречу и спросил испуганно:

– Что-то стряслось, ваше высочество?

Я удивился:

– Чего так решили?

Он пробормотал в обеспокоенности:

– Но вы вернулись… с полдороги.

– А-а-а, – протянул я, – вот вы о чем. Это я показываю, как нужно работать. Я догнал сэра Растера, переговорил, решил все проблемы… даже те, которые решать и не следовало, теперь его отряд удвоился, если не больше, за счет зеленых.

– Ваше высочество?

– Троллей, – повторил я раздельно. – Зеленых таких… впервые слышите? Между прочим, великолепные бойцы. Здоровенные, выносливые, неприхотливые. Ничего, потом сами увидите.

Он отшатнулся в испуге.

– Тролли? В нашем войске?

– У нас будет интернациональная бригада, – сказал я строго. – А так как у нас разные народы и даже расы, могу претендовать на титул генералиссимуса. Ну, ладно, звание… Хотя это потом, подумаем. Вы на сэра Растера равняйтесь в данном случае!

Палант вздрогнул.

– В каком… смысле?

Я сказал с укоризной:

– Что за молодежь пошла и куда? О чем думает? Что из нее, смысле, из вас, сэр Палант, вырастет?.. О Родине нужно, как вон сэр Растер, что с троллями общается и все об Отечестве родимом думает и думает! И снова думает. А вовсе не о гарпиях.

Он сказал виновато:

– Да я что, я ничего…

– А надо, – сказал я сурово. – Как бы и вообще! Мы ведь хто? Правильно, соль и цвет всего прогрессивного человечества! Потому мы должны, несмотря ни на что!.. В общем, ждите опаздывающих. Поезд поездом, но сюда топает пешком и армия в пятьдесят тысяч человек под руководством графа Клемента Фицджеральда…

Он сказал быстро:

– Да-да, ждем!

Я сказал с досадой:

– До чего же все медленные… Ладно, за то время побываю в Варт Генце и Скарляндах… надо, чтоб их военачальники выехали навстречу.

– Ваше высочество?

Я повторил раздельно:

– Мы мчимся к нашим друзьям в Варт Генц и Скарлянды, это значит – Зайчик, Бобик и я, если они, конечно, меня берут с собой. А вы, дождавшись сэра Фицджеральда, топаете в составе его армии. Растера с троллями не забудьте захватить!..

Я снова поднял Зайчика на дыбы, вскинул руку в эффектном прощании. Да, скоро можно будет вот так и перед дамами.

Дороги нам не нужны, даже Бобик проносится, ломая не только кустарник, но и мелкие деревца, а Зайчику, думаю, просто не хочется биться о толстые деревья, но если другого пути не будет, то что ж, он же пару раз, желая сократить дорогу, сразу шел на мой зов, не обращая особого внимания, что его от меня отделяет толстая каменная стена конюшни и народ разбегается в панике.

Солнце совсем почти летнее, напекает плечи и спину, а голову не так уж, я пригибаюсь перед встречным ветром, и ее прикрывает роскошная грива арбогастра.

Уже на землях Варт Генца, как я понимаю, впереди выросла стена леса, загораживая дорогу. Края уходят далеко вправо и влево до самого горизонта. В прошлый раз я объезжал, а сейчас почему-то ощутил, что лес идет узкой полосой, а недавний рейд по такому же почти воодушевил, Зайчик тогда шел, как кабан через высохший камыш, с хрустом ломая молодые деревья.

Бобик все понял, сразу понесся черной стрелой к стене лесных великанов, спеша вломиться первым и погонять там зверей раньше нас.

Деревья стоят могучие на краю, здесь мы протиснулись, дальше Зайчик шел бодро, как на прогулке, за спиной что-то сламывается со смачным треском, я то и дело увертываюсь от падающих стволов, но, к счастью, все обрушиваются далеко позади, Зайчика не остановить такой ерундой, это всего лишь лес, то ли дело – горы…

Хотя в горах я с ним еще не бывал, мелькнула мысль. Кто знает, что он может выкинуть…