Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Красотка печального образа

Год написания книги
2007
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13 >>
На страницу:
5 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Да так, дела житейские, – скороговоркой пробормотала Александра. – Спасибо вам. Я пойду.

– Ага… – Он все не отпускал ее руки и по-прежнему глядел с сочувствием. – А то смотрите, может, чайку, а? У меня чай на плите уже закипает со смородиновым листом. Ум-мм, красота, а не чай. Так как?

– Нет, нет, пожалуй, я пойду. Спасибо.

И она ушла не оглядываясь. Петляла как хороший заяц вдоль чужих покосившихся заборов, в какой-то момент ей даже показалось, что она заблудилась, но минут через десять, вышла все же к остановке. Уселась в подоспевший автобус, привалилась головой к стеклу и тут же закрыла глаза в изнеможении.

Что дальше? Вот что дальше?!

Приедет она сейчас домой. Позвонит Ксюше…

Позвонить, кстати, или нет?! А, какая разница, впрочем. Не позвонит она ей, та не выдержит, начнет обрывать телефонную линию и дознаваться, что и кого она там обнаружила. В том смысле, удалось ли ей застукать голубков или нет.

Но это ведь всего лишь детали. Несущественные, глупые и не способные помочь, изменить, вернуть ей Ромку, которого кто-то подло ножом в спину…

Вот с чем жить придется! Вот от чего жить не хочется!

Она же не может, к примеру, приехать и позвонить сейчас в милицию. Почему не может? Да потому… Потому что тут же начнется расследование, тут же начнутся вопросы.

А что она там делала? А зачем поехала? Хотела убедиться в том, изменял ли ей ее возлюбленный или нет? Ага! Очень интересно! А кто сможет убедить следствие, что она не поехала туда, например, ночью? И, убедившись, что – да, изменяет, взяла и убила неверного. Может такое быть? Запросто! А утром зачем поехала? А для того, чтобы убедиться, что он умер и что никогда уже не воскреснет.

Гадко так думать, подло и трусливо, это Александра осознавала очень отчетливо даже под давлением того страшного горя, которое согнуло ее так, что дышать было невмоготу. Но не думать тоже было нельзя!

Она может стать подозреваемой номер один. Номером два – Катька. А вдруг та и вовсе ни при чем? Вдруг Ксюша что-то напутала снова, как со стонами, а?!

Нет, в милицию она звонить точно не станет. Она…

Она вот сейчас возьмет и поедет прямиком к Катьке. И спросит ее в лоб! И по ее глазам обо всем догадается сразу. Она же сто лет, кажется, ее знает. И читать научилась и по глазам ее прекрасным, и по губам, как бы искусно она ни кроила их в улыбку.

Все решено! Едет к Катьке!

Глава 2

– Санька, привет! Привет, солнышко, входи скорее мне холодно!

Даже заспанное Катькино лицо казалось прекрасным, даже в спутанных непричесанных волосах находила она непередаваемую прелесть. Как было устоять перед ее красотой мужчинам, если она – женщина – и то млела, рассматривая подругу с ревностной доскональностью…

Катька открыла ей не сразу. Вопила из-за двери, что сейчас, сейчас, погодите только, куда-то запропастились ключи и все такое. Из этих ее воплей Александра поняла, что Катерина ночевала дома одна. При матери и больной сестре та никогда не позволяла себе подобных воплей. Да мать Катерины и сама бы ей открыла, вставала та очень рано, а теперь шел уже одиннадцатый час.

Катька приоткрыла дверь, высунув в щель точеный носик в очень аккуратных и очень симпатичных веснушках, будто специально кем распыленных для придания ее облику еще большей эротичности, хотя куда уж больше…

Втащила ее в квартиру, захлопнула дверь и тут же, без стеснения пошла на кухню, представив ей на обозрение свое абсолютно голое и абсолютно совершенное тело.

– Ты чего это с самого утра приперлась? – с непередаваемой небрежностью, как могла только она, поинтересовалась Катька, припадая пухлым со сна ртом к носику чайника. – Случилось чего?

– Почему сразу случилось? – Александра обессиленно уселась к круглому столу, стоящему возле окна в их кухне и тут же отвернулась.

Ну не могла она смотреть, как ползет по загорелой, неприлично высокой и неестественно твердой Катькиной груди оброненная ее ртом капля кипяченой воды. Ну, больно просто было ей и от вида ее тела, живого, трепетного и до бесстыдства сексуального, и от того еще, что Катька, кажется, совершенно не была ничем опечалена.

Тут же в голову настойчиво постучался омерзительный вопрос: а как же Ромкин труп на ее даче?! Как она его воспринимает? Как нечто само собой разумеющееся, или как?!

И очень хотелось спросить Катьку именно об этом, но спросила отчего-то о другом.

– Кать, ты это… – Губы не слушались, расползаясь в разные стороны, будто и не губы это были, а подтаявшее желе. – Кать, ты снова была с ним, да?!

Красивое гибкое тело Катерины едва заметно вздрогнуло и всего лишь на секунду напряглось. Чайник в ее руках чуть дернулся, и еще одна капля, покрупнее предыдущей, сползла между ее грудей к совершенному пупку, в котором поблескивал непонятного происхождения камешек. Неужели бриллиант?

Отвечать подруга не торопилась. Поставила чайник, и не поставила даже, а швырнула его на газовую плиту. Медленно повернулась на пятках, которые всегда напоминали Александре два крупных розовых лепестка, до того были бархатисты и ухожены. Потом уселась к столу напротив Александры, без стеснения пристроив свою голую грудь прямо на клетчатой скатерти. Посмотрела на нее, как на больную и спрашивает:

– Ты что же, теперь меня будешь всю жизнь из-за него преследовать, Сань?

– Почему всю жизнь? – Александра мазнула сухим шершавым языком по губам и поморщилась, ощущение было таким, будто наждачкой провела по оголенным нервам. – Я просто…

– Просто что, Сань?

Катькины соски-горошины хищно целились в Александру, мешая думать, говорить, спрашивать и отвечать. Ей все казалось, что Катька вот-вот, прямо сию минуту, возьмет и выстрелит в нее своей дразняще зрелой плотью, и убьет ее наповал не своей красотой, так страшной какой-нибудь правдой, которую знать и хотелось, а с другой стороны, и не очень.

Изменить уже ничего нельзя. Ничего!!!

– Послушай, милая, – ласково и совсем не притворно проговорила Катька, вытянула руку, коснулась ее ледяных пальцев, пыльных от прикосновений участливого дачника и долгого блуждания по дачному поселку. – Я же сказала тебе раз и навсегда, он мне не нужен! А если я так говорю, значит, так оно и есть на самом деле! Да к тому же…

– К тому же что?

От Катькиного прикосновения, от того, как нежно и почти трепетно трогала та сейчас ее пальцы, Александру начало трясти.

Господи, мелькало в ее голове, неужели она его вот этими самыми руками, а?! Неужели не дрогнула, не смутилась, не забоялась?! Это ведь усилий требует, так? Еще каких усилий, взять и воткнуть в спину нож! Надо суметь попасть в межреберное пространство, суметь проткнуть жесткую плоть из крепких мышц…

– К тому же мне кажется, что Ромка впервые по-настоящему влюбился, Сань, – абсолютно без притворства произнесла подруга, продолжая поигрывать ее грязной ладонью. – Он просто переродился с тобой, поверь. У него сейчас одно имя на устах – это твое.

– А как же ты? У него и к тебе была любовь, если мне не изменяет память.

С памятью было все в порядке. И она безобразно обнажающее то и дело, в любое время дня и ночи, поставляла Александре пламенные историйки их бывших отношений – Катьки и Романа.

– Так то не любовь была, какая же ты чудная! – Катерина резво убрала свою руку под грудь, приподняв ее еще выше. – То плотское удовольствие и не более! Почти скотское, учти! А к тебе у него совсем-совсем другое чувство. К тебе у него… Это просто наваждение какое-то. Он просто бредит тобою. Санечка то, Санечка это, а как Санечка к этому отнесется. Ты, к примеру, знаешь, что он ссуду собрался в банке брать, чтобы дом твоей бабули отреставрировать в современном стиле?

– Нет. – Она почти подавилась этим коротким словом из жестких, отрицающих все на свете, букв. – Нет, не знала.

– Вот же! А он собрался. И меня, между прочим, поручителем попросил быть. Вот, может, отсюда и сплетни. Тебя же сплетни сюда наверняка пригнали в такую рань. Я не ошиблась, милая? Нас кто-то видел вместе, так?

Катькины изумительные глаза изумительно неопределенного цвета – то они были бирюзовыми, то фиалковыми, то сверкали ослепительным сапфировым блеском – глядели на Александру добро и с любовью.

– Ну, Сань, ну чего ты? Ревела к тому же. Давай, давай, рассказывай. Нет, погоди. Поставь пока чайник и бутербродов каких-нибудь наделай, а я пойду приму душ и надену на себя что-нибудь…

Что-нибудь оказалось очень скудными шортиками, открывающими Катькин зад почти полностью, два лоскута узкой ткани, буквально рвущиеся с треском под натиском ее груди, и резинка, задравшая ее волосы высоко на макушку.

Она вернулась из ванной очень скоро и тут же села к столу, наблюдая за тем, как хлопочет Александра на ее же собственной кухне.

Так было всегда. Где бы они ни были, где бы ни гостили или ни заночевали, Катька всегда была сторонним наблюдателем, а Александре обычно доставались все хлопоты по устройству их общего быта.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13 >>
На страницу:
5 из 13