Забавы мертвых душ

– Ну что, Климова, поздравляю тебя. – Осипов влетел в ее кабинет, широко расставив руки и с силой раздувая ноздри. – Вот ты и дождалась!

– Ты о чем? – Маша отодвинула стопку жалоб от жильцов с ее участка, скопились за неделю.

– Вот ты и дождалась чрезвычайного происшествия в своей тихой обители. Я о твоем участке, старший лейтенант.

Осипов по обыкновению уселся на край ее стола, демонстрируя ей широко разведенные накачанные бедра. Маша поморщилась. Этот красавчик с зашкаливающим самомнением не просто ее раздражал, он временами ее так бесил, что очень хотелось на него орать громко и долго.

– Вступление закончилось?

Она встала с места и отошла, его ширинка находилась слишком близко. Кажется, он даже этого не заметил.

– Закончилось. – Он поиграл улыбкой: начав с загадочной, закончив печальной.

– Переходи к основной причине твоего появления.

– Ах да! – Осипов шлепнул себя по ляжкам. – Убийство у тебя на участке, Климова. Жестокое убийство.

– В смысле?! – Она побледнела так, что щеки заныли. – Почему я ничего не знаю?!

– Потому что звонок от соседей поступил всего лишь пять минут назад. И группа собирается на выезд. Ты с нами?

Конечно, она поехала с ними. И уже по дороге узнала, что убили Зинаиду Павловну. Да, да, ту самую, которую несколько дней назад защитил от лжеколлектора Карелин.

– Как это случилось? – спросила она у Осипова, поехав с ним на его машине. – Как и кто ее обнаружил?

Она мысленно запросила чудес: пусть это будет не Карелин, пусть это не он сунулся в квартиру убитой.

– Кто-то из соседей обратил внимание на приоткрытую дверь гражданки Сироткиной. Сразу оговорюсь: это не Карелин, – порадовал ее Осипов. – Какая-то пожилая пара вернулась домой после отдыха. Вышла не на своем этаже, по рассеянности нажав в лифте не ту кнопку. И обратила внимание на приоткрытую дверь соседки снизу. Позвали, позвали, решили заглянуть. Почувствовали сразу, что что-то неладное. Пошли по комнатам. А Зинаида Павловна лежит себе в кровати задушенной.

– Господи! – ахнула Маша, прикрывая глаза ладонью. – Кто же мог? Зачем?

– Мотив был у ее зятя. Он же нанял сводить тещу с ума того хмыря, как его…

– Кочкин.

– Ага, Кочкин. Зять его нанял довести тещу до дурдома, – внес уточнения Осипов, будто Маша успела об этом забыть. – Но это не зять.

– Откуда такая уверенность? – Маша покрутила в руках телефон, сверилась с навигатором. – Тебе лучше свернуть прямо здесь, на светофоре жуткая пробка.

– А этот двор сквозной?

– Да, я сама нередко там езжу. Так почему зять, у которого не вышло с дурдомом, не пошел дальше? Он же так хотел избавиться от тещи и…

– Кочкин все еще в СИЗО. А зять убиенной подхватил какой-то вирус и лежит в больнице.

– Понятно, – с легким разочарованием протянула Маша. – Но мы-то с тобой не новички и знаем, что…

– Да, да, да, понимаю, – перебил ее Осипов со странным довольным смешком. – Имеешь в виду, что зять мог запросто из больнички незамеченным выйти. Смотаться на адрес к теще, задушить ее, вернуться в больничную палату и дальше разыгрывать тяжелобольного.

– Мог, – кивнула Маша и ткнула пальцем на проездную арку. – Туда сворачивай.

Осипов послушно выкрутил руль.

– Незачем ему, Климова. Его жена, узнав о его договоренностях с аферистом Кочкиным, собралась с ним разводиться. Нет у него мотива убивать тещу.

– Как ты все это так быстро узнал, интересно? – нахмурилась Маша. – За пять минут до твоего прихода в мой кабинет в дежурную часть поступил звонок. И ты…

– Ну да, сразу позвонил ее дочери, контакты имеются. Попросил приехать, задал сразу несколько вопросов. Она мне все и рассказала.

– Надо же… Очень профессионально, Женя, – нехотя похвалила Климова коллегу. – Вон подъезд, около которого народ стоит. Туда подъезжай.

Народу было человек десять. Все больше пожилые люди. Маша сразу узнала среди них Пачкина Михаила Ивановича, размахивающего руками со странной торжествующей улыбкой. Он что-то негромко втолковывал пенсионеркам, сокрушенно покачивающим головами.

– А я вас предупреждал! – с неожиданной радостью обратился он к Маше, стоило ей к ним подойти. – Дело добром не закончится.

– Какое дело? – встал за Машиной спиной высокий Осипов.

– Дело, которое затеял убийца, – зловещим голосом проговорил Пачкин. – Убийца пожилых женщин. Мало ему было одного убийства. Отсидел. Вышел. И сразу за старое.

– Это он про Карелина, что ли, я не понял? – прошептал Маше на ухо Осипов.

– Да, – коротко ответила она.

Ей очень не хотелось, чтобы Осипов стал свидетелем этих дворовых дебатов. Но как сложилось.

– Так какое дело затеял убийца? – выступил вперед Осипов и достал удостоверение.

– Помощь! – прокричал, как ругательство, Пачкин. – Он взялся помогать этим глупым курам. То с управляющей компанией в спор вступит из-за чьих-то батарей отопления. То помешает родственникам больную пенсионерку в больницу отправить. То вот Зине помог. Видим теперь, что из этого вышло. Вы хотя бы понимаете, товарищи полицейские, для чего это все делается?

– Нет. Для чего?

Маше показалось, что Осипову нравится то, что он слышит. Она нахмурилась. Задрала голову. Нашла окна Карелина, вгляделась. Никакого шевеления занавесок. Окна плотно закрыты. Дома он, нет? Как вообще его здоровье? Она вдруг почувствовала укол совести. Могла бы и позвонить, справиться о его самочувствии. Два дня прошло. Обратился он к врачам, нет?

– Это делается для того, чтобы войти в доверие к этим несчастным женщинам! – продолжил надрываться Пачкин. – Усыпить их бдительность и убить!

– Зачем? – задал резонный вопрос Осипов.

– А для чего маньяк убивает? – прищурился Пачкин. – Он убивает, потому что ему это нравится! А Карелин ваш самый настоящий маньяк…

– Михаил Иванович, прекратите! – громко осадила его Маша. – Не хотите загреметь за клевету и оговор?

Тот интенсивно замотал головой, сдвигая меховую ушанку на затылок.

– Вот и замечательно. Кому есть что сказать? – строго оглядела она любопытных. – Кто что видел? Слышал? Когда общался с Зинаидой Павловной в последний раз?

Все головы как по команде закачались.

– Если вам нечего сказать, разойдитесь по домам. И быстро, – приказным тоном потребовала Маша.