Внимание: неверный муж!

– Я, наверное, никого из нашей семьи так не люблю, как тебя. – Она прислушалась: большущее Ванькино сердце вдруг остановилось, потом резво подпрыгнуло и тут же дико, перебивая само себя, застучало. – Правда, Вань! Даже отца так не люблю, как тебя. А ты, Вань? Ты-то меня любишь? Или так же, как и мама твоя…

– Эх ты, чучело! – Его пальцы с силой вонзились ей в шею. Ванька вздохнул так, что ее голова подпрыгнула на его груди. – Конечно, я люблю тебя! Кто же еще тебя будет любить, как не я?! А что касается матери… Не суди ее слишком строго, Аська. Ей нелегко с тобой.

– А мне? Мне легко? – Она чуть было не вскочила, но его рука властно держала ее на мокрой куртке, и Асе пришлось подчиниться.

– Она злится на тебя, и в этом есть свой резон, – проговорил Ванька и успокаивающе потрепал ее по щеке другой рукой. – Но она тоже любит тебя, Аська. Злится, но любит, поверь мне. Я же никогда тебя не обманывал.

– Не помню, – все еще не хотела она сдаваться. – Кажется, нет. Но…

– Нет, не обманывал. Значит, ты должна верить мне. Мать любит тебя. Любит, но злится очень.

– Да за что? За что ей на меня злиться-то?! – Асе удалось выпростать свою голову из-под его пальцев, и она недоуменно уставилась на тяжелый профиль сводного брата. – Та давняя история с моим расследованием давно предана забвению и…

– И тут же, не задумываясь, ты решила затеять еще одну, – укоризненно качнул он головой. – С тобой ведь никогда не знаешь, на что нарвешься, Аська. Взять хотя бы твое скоропалительное замужество, которого никто не ожидал и…

– Так, стоп! – Она прижала холодные пальцы к его жестким горячим губам. – Замолчи немедленно, иначе мы снова повздорим. Замужество – факт свершившийся, и ругать меня за него как бы уже и поздно. А что касается новой истории… Так о ней мы просто забудем, и все!

– Как забудем?! – Ванька грубо оторвал ее руку от своего рта. Тяжело развернулся на сиденье в ее сторону. И злобно прошипел, высверливая зверским взглядом на ее лице дырки: – То есть как это забудем?

– А так! – Она все еще хотела казаться беспечной. – Пожар потушен? Потушен. Женщине жизнь спасли? Спасли. Чего же еще? Затевать расследование я уж точно не собираюсь на этот раз, будь уверен. Одним беспокойством меньше…

– Та-ак! – Ванька с такой силой ударил по дверной панели, что, казалось, едва не вынес хлипкую дверь старого «жигуленка». – Стало быть, ты хочешь повесить на Виталика покалеченную бабу и слинять? Втянула, значит, его в идиотскую историю и умываешь руки? Он по доброте душевной не смог тебе отказать, а ты теперь как бы и ни при чем! Я все правильно излагаю? Нигде ничего не перепутал?

Ася промолчала. Она недоуменно разглядывала насупленное Ванькино лицо и силилась понять, что и где она пропустила. А пропустила она явно что-то важное, и из-за этого ее угнетало неприятное беспокойство.

Понятно ей было лишь одно: Ванька непоследователен. То она не должна была связывать себя никакими обязательствами в отношении раненой женщины, то вдруг он начал полыхать праведным гневом, призывая ее к ответственности.

Непонятно было другое – где же здесь логика? Что за прозрение его посетило с прошлой ночи? Что за идея родилась в его лобастой голове? Уж не движим ли он желанием обличить ее Леньку в свершенном злодеянии? А что, чем не мысль?!

– Короче, слушай меня внимательно, сестренка. – Ребро громадной Ванькиной ладони с прежней силой опустилось на переднюю панель. – Слушай и запоминай… С этой девкой, что ты навязала Витальке, будешь разбираться сама.

– Каким, интересно, образом? – Ася постаралась примирительно улыбнуться, но вышло очень кисло и неубедительно. – Заделаться ее сиделкой?

– Может быть, и так. Виталик скажет, что и как тебе нужно будет сделать. Ты поняла меня, Аська? Если понадобится, то станешь ей не только сиделкой, но и родной матерью и будешь горшки из-под нее выносить! – Ванька-ирод вдохновлялся все круче. – Это будет тебе хорошим уроком на будущее.

– И что, по-твоему, я должна буду почерпнуть из этого урока? – Ася завела мотор и, уступив дорогу отчаянно рвущему рычаг сигнала дальнобойщику, медленно выехала на трассу.

– Первое – ты должна будешь сама во всем разобраться.

– А второе – я во всем должна разобраться сама? Так, что ли? – Ася догадливо ухмыльнулась. – Я поняла твою мысль, Вань.

– Да что ты поняла, чучело? Возьми левее! Левее бери, говорю! Прицеп, видишь, как заносит, или нет? Ну, чучело, ей-богу, чучело… Ездить с тобой – та еще радость.

– Иными словами, – не обращая внимания на его инструкторские экзерсисы, продолжила Ася развивать свою мысль, – ты хочешь ткнуть меня в то, что буквально у меня под носом. Женщина очнется и сможет все мне рассказать. А если не очнется, то тот, кто не сумел убить ее, непременно попытается довести свое дело до конца. И вот тогда-то я точно узнаю, каким мерзавцем является мой муж. Я должна буду… Нет, я буду вынуждена признать, что он преступник и что ему не место рядом со мной. И вот как только справедливость будет восстановлена, все встанет на свои места. Устроится, одним словом. Папа признает свою дочь заново. Мачеха наконец перестанет на меня злиться. А ты перестанешь называть меня чучелом. Все счастливы и смеются. Все, конец истории…