Девушки обожают неприятности или Рукопашная с купидоном

– Соня очень хорошо выглядела. Накрасилась, туфли на каблуке надела. Собралась по полной программе.

– Для Возницына, – уверенно заявила Люба. – Она жалела, что его бросила. Возницын – ее тип мужчины. Кроме того, он отец ее ребенка.

– Почему вы в этом так уверены? – пожал плечами Болотов. – Она могла навешать вам на уши лапши.

– Зачем?! – хором возмутились подруги.

– Мало ли. Женщины часто врут просто потому, что им нечем скрасить жизнь. Такая своеобразная романтика. Может, с отцом своего ребенка ваша Соня встретилась в каком-нибудь баре и даже не знает, как его фамилия. Но чтобы вас тронуть, она заявила, что папаша – Возницын. С ним у нее были серьезные отношения, вы его отлично знали и могли ей от души посочувствовать.

– Есть же тесты на отцовство, – возразила Люба. – Нам она могла соврать, но обмануть Возницына ей вряд ли удалось бы.

– А она всем сказала, – подхватила Лайма, – что едет к нему для серьезного разговора. И няньке сказала, и мне!

– Мало ли, что она наплела, – не сдавался Болотов. – Женщина подобна продавцу на восточном базаре: так все приукрасит, что миллион отдашь за старый башмак.

Лайма покачала головой, а Люба, которая меняла извивающемуся Пете подгузник, неуверенно согласилась:

– У нас в самом деле нет никаких доказательств.

– И Возницын говорит, что он с Соней не встречался уже целый год… – растерянно согласилась Лайма. – Очень все это загадочно.

Она рассказала, как предполагаемый Петин папаша прыгнул в реку, держа в руках авоську с булыжником. Подробности преследования пришлось опустить, чтобы не шокировать Болотова.

В этот момент в прихожей прозвенел звонок, и все трое настороженно переглянулись.

– Может, милиция? – пробормотала Люба, мелкими шажками продвигаясь к двери. – Вдруг у них какие-то новости?

Однако за дверью обнаружилась не милиция, а Сонина соседка Поля, которую Лиза с Лаймой знали как особу чрезвычайно болтливую и назойливую. Она постоянно ходила по соседям с целью выяснить, кто чем занят, чем ужинает, что смотрит по телевизору, что новенького приобрел из мебели или посуды. Работала Поля ночной уборщицей и именно таким образом, вероятно, восполняла дефицит общения.

– Привет! – воскликнула она, вытягивая шею, чтобы заглянуть в комнату. – Что это у вас Петюня так голосит? С нянькой воюет? Ишь какой – наизнанку вывернется, а своего добьется! Настоящий мужик растет. Уважаю.

– Сони нет, – невпопад сообщила Люба.

– А где она? – Поля не собиралась уходить вот так сразу. Глаз у нее был наметанный, она точно знала, что интеллигентные люди ее за порог не вышвырнут. Тут можно вдоволь языком почесать.

– В том-то и дело, что этого никто не знает, – серьезно сказал Болотов, появляясь в коридоре.

– Ой! – зарделась Поля, которая каждого мужчину воспринимала как потенциального любовника. – Безумно приятно с вами познакомиться.

– Взаимно, – кротко ответил Болотов и сразу же спросил: – Когда вы видели Софью в последний раз?

– А чего с ней случилось? – тут же вскинулась та. – Померла?

– Почему – померла? – пискнула Люба.

– А почему – в последний раз-то?

– Имеется в виду ваша с ней последняя встреча, – Болотов был само терпение. – Когда лично вы ее видели?

– А-а! – Поля, вертлявая и модно взлохмаченная, с чистыми, но обломанными ногтями, хлопнула себя по лбу. – Я-то ее видела в пятницу. Недалеко отсюда, возле метро. Там, где магазинчик «Подарки», знаете?

Поскольку все смотрели на нее молча, она поспешно продолжила:

– Девятый час уж был. Минут двадцать девятого. А она несется вся расфуфыренная. С хахалем, наверное, куда-то намылилась ехать. Прямо налетела на меня. Такая была взволнованная, ничего перед собой не видела.

– А почему с хахалем, Поля? – осторожно спросила Лайма. – С ней кто-то был?

– Был, – уверенно кивнула та. – Только я не знаю – кто. Не видала. Она к киоску за сигаретами метнулась. Назад голову повернула и крикнула: «Я быстренько!» Ну, будто кто в машине возле тротуара ее остался ждать.

– И вы не взглянули – кто там такой? – не поверил Болотов.

– А машину, машину запомнили? – разнервничалась Люба.

– Вроде белая была машина, вся такая здоровая, иностранная. И стекла темные! Но точно не скажу, в ней ли Соня ехала или нет – грузовичок к киоску подрулил, обзор мне закрыл, – с огорчением призналась Поля. – Не успела я засечь, кому Соня там крикнула… Но она вся такая была – ух! Точно: свиданка у нее случилась в тот вечер. А чего, она ночевать не приходит?

– Поля, а пакет у нее пластиковый с собой был? – осторожно поинтересовалась Лайма, не ответив на вопрос. – Такой белый пакет, красивый, с пеликанами?

– Не, – покачала головой Поля, нервно перетаптываясь. – Не было пакета. Только сумочка на плече висела. И шарф на шее.

– Какой шарф? – хором спросили Лайма и Болотов.

Никакого шарфа на Соне в пятницу они не видели. И вообще – кто станет надевать на себя шарф теплым летним вечером?

– Такой желтый, а по полю – закорючки черные. Красивый шарф, нежный. Прям настоящий шелк. Я его даже хотела потрогать. Но Соня так спешила, что мы и двух слов не сказали.

– Она, наверное, поздоровалась с вами? – предположила Люба. – Когда налетела?

– Ясное дело. Ой, говорит, Поля, это ты? Привет, я так тороплюсь, так тороплюсь! И все.

– Значит, она к киоску за сигаретами побежала, а вы… – подначил ее Болотов.

– А я в автобус села, он как раз подошел.

– Видели, какой марки сигареты она купила?

– Ну нет. Мне ехать надо было, а там на остановке и так толпа, я еле влезла. Пятница, вечер – чего вы хотите? Зачем я стоять-то буду?

– А вы из автобуса не посмотрели: что за машины у обочины припаркованы? – спросила Лайма. – Может, кроме той, белой с темными стеклами, еще какая-то приткнулась?

Почему-то ей казалось, что Поля по складу своего характера просто обязана была дознаться, с кем ее соседка ходит на свидания.

– Я хотела, – горячо заговорила та и даже всплеснула руками. – Но там кондукторша была – такая мымрища! Я еще ногу не занесла на ступеньку, а она уже протиснулась на заднюю площадку и граблю свою загребущую протянула. Пока я мелочь доставала, автобус уже от остановки далеко уехал, и я все на свете прозевала.

Когда раскрасневшаяся от волнения соседка ушла, Лайма топнула ногой:

– Нет, ну какое невезение! Если бы не стечение обстоятельств, у нас появилась бы зацепка!

– Почему Соня столько времени торчала на одном месте? – задумчиво спросил Болотов, косясь на активизировавшегося ребенка, который отшвырнул зайца и встал в кроватке на четвереньки. – Около семи мы с ней расстались, а около половины девятого она все еще болталась у входа в метро.