Виновник торжества

– Поначалу всегда так кажется, – успокаивал его Салтыков. – Конечно, было бы просто замечательно, если бы на месте преступлений нам оставляли побольше вещдоков! – Он иронично усмехнулся. – Но, увы! Что есть, то есть. И за это большое спасибо. А если серьезно, то есть хотя бы с чего начать розыск. По надписям на ленточках бескозырки мы знаем, что он служит в Балтийском флоте. Нам известно, что у хозяина бескозырки большая голова, размер шестьдесят четвертый. Он шатен, цвет волос – темно-русый. Волосы короткие, до двух сантиметров. Тонкие. С волосами у него проблема, скорее всего, он лысоват. Аккуратным его тоже не назовешь – бескозырку он чистил давненько, она вся в пятнах от пота и городской пыли. А ленточки проглаживал прямо поверх грязи. Засаленные они у него. Так что можно кое-какие выводы сделать.

У Валеры, внимательно слушающего опытного товарища, загорелись глаза.

– Юра, – не в силах сдержаться, перебил он Салтыкова. – Ты можешь себе представить моряка срочной службы, который ходил бы в грязной бескозырке? Да он из гауптвахты не вылезал бы, не то что по улице разгуливал и на девушек нападал. Может, это вовсе и не моряк, а так, псих какой-то, просто для понта бескозырку носит!

– Может быть, в твоих словах и есть резон, – охладил его пыл Салтыков. – Но я тебе вот что скажу: в бескозырке может ходить, несомненно, только человек в морской форме. А посему наша первая задача – начать поиск с морских частей и морских училищ Питера.

Валера присвистнул:

– Это сколько ж народу надо перелопатить?!

– А мы подключим военную прокуратуру, – вмешался в разговор оперов Гоголев. – Попросим подать запрос в морские части и училища, чтобы на местах проверили весь наличный состав. Не заявлял ли кто-нибудь о потере бескозырки. Многих ведь на праздник отпускали в увольнение. Кто-то из них провожал своих барышень, наверняка без алкоголя не обошлось… Вот на утренней поверке могло и выясниться – все ли одеты по форме… Так что займись этим, Юра, – обратился он к Салтыкову. – А что у тебя, Женя? Готовы ли результаты судебно-медицинской экспертизы? Или в бюро все еще празднуют Новый год?

– Результаты готовы, – степенно ответил Женя и достал из папки сшитые листки распечатанного на компьютере заключения. – Я уж попросил сделать экспертизу поскорее. Вот Макеев по дружбе и постарался. Читаю: «При судебно-медицинском исследовании Алехиной О. Д. установлено, что на теле Алехиной имеются следующие повреждения: в области шеи – кровоподтеки, которые являются следствием сильного сжатия пальцев преступника, повлекшего за собой удушение. В области левой щеки – несколько ссадин, являющихся следами от ногтей преступника. В области правой груди – кровоподтек, возникший от сильного нажатия тупым предметом овальной формы.

В области спины – ссадины, которые возникли в результате трения и имеют вид вертикальных полос неправильной формы. Смыв биологических следов с открытых участков тела и половых органов обнаруживает наличие следов спермы».

– Ну что ж, есть над чем поработать, – удовлетворенно отметил Гоголев и взглянул на часы. – Ого, уже девять! День прошел плодотворно. Пора и по домам. Юра на завтра задание получил. Ты, Женя, подумай над картиной изнасилования.

– А я пойду завтра опять к Алехиным, – вызвался Валера. – Надо бы выяснить имена подруг, с которыми Алехина была на дискотеке… Может, что-нибудь прояснится. Вдруг кто-то видел, с кем она ушла с дискотеки!

Ася и Лена поднялись по скользким ступенькам Управления внутренних дел и, робея, открыли тяжелую дверь.

– Нас вызывал следователь Крупнин Валерий Георгиевич, – обратилась более решительная Лена к сидящему за столиком дежурному милиционеру.

– Фамилии? – спросил он строгим голосом, неодобрительно глядя на двух красоток, одетых слишком вызывающе, на его взгляд, для такого серьезного учреждения. Обе были в меховых шубках, и он тут же решил про себя, что девушки из семей новых русских, к которым он всегда испытывал здоровую классовую ненависть. К тому же девицы выпорхнули из дорогой иномарки – через стеклянную дверь просматривался подъезд к зданию. И это окончательно испортило ему настроение.

– Лаврова Ася и Камахина Елена, – ответила Лена.

Милиционер посмотрел в какой-то список, лежащий перед ним на столе, и потребовал паспорта. Пока он не торопясь вписывал их фамилии в большую амбарную книгу, а затем так же невозмутимо выписывал пропуска, девушки прямо изнывали, раздражаясь от его медлительности. Закончив свою работу, дежурный наконец-то вернул им паспорта и, смерив недобрым взглядом, сухо проинформировал:

– Третий этаж, комната 319.

Девушки начали подниматься по ступенькам и Ася тихо спросила у подруги:

– Видела, как он смотрел? Мы его раздражаем…

– Ой, Ася, о чем ты думаешь? – c досадой проговорила Лена. – Он тебе нужен?

– Я, может, стараюсь отвлечься, – обиделась Ася. – И так страх разбирает, а ты еще ругаешься.

У кабинета № 319 девушки остановились и только собрались постучать, как дверь распахнулась, и молодой розовощекий парень при виде девушек резко остановился и деловым голосом спросил:

– Вы ко мне? Как фамилии?

Подруги назвались и Крупнин пригласил:

– Заходите, но попрошу по очереди. Ну, кто из вас смелее?

Лена переступила порог кабинета, и Крупнин вежливо придвинул стул.

– Мне поручили вести следствие по факту убийства вашей подруги Ольги Алехиной, – начал Валерий. Лена испуганно смотрела на него. Она еще не успела свыкнуться с мыслью о том, что ее подруги больше нет. Еще два дня назад они отплясывали на дискотеке и строили планы на ближайшие дни. А теперь об Оле можно говорить только в прошедшем времени… Вчера, узнав о страшной смерти подруги, Лена и Ася были так потрясены, что просидели весь день у Аси дома и не могли ни о чем больше думать. А завтра предстояло ехать на похороны. У Лены непроизвольно покатились слезы, и она зашмыгала носом. Валера участливо посмотрел на нее.

– Я понимаю, вам сейчас тяжело говорить об Ольге, но я так надеюсь, что вы вспомните что-то важное, и это поможет нам… Понимаете, у нас сложилось такое впечатление, что она поднималась в лифте со знакомым человеком… Вспомните, пожалуйста, с кем она танцевала. Может, вы видели, кто ее провожал… Нам важна любая деталь…

– На дискотеке было так много людей… – Лена наконец смогла заговорить. – И Олю многие ребята приглашали.

– А на дискотеке были только студенты университета? Или чужие тоже?

– Приглашали студентов из Полиграфического института и курсантов Военно-морского училища…

– Ну-ка, ну-ка… – страшно оживился Крупнин. – Вы видели, как она танцевала с курсантами?

– Конечно, – удивилась Лена его внезапному энтузиазму. – Мы все с курсантами танцевали… Там были мальчики очень даже ничего…

– А когда она ушла, вы видели?

Услышав этот вопрос, Лена вдруг изменилась в лице, из глаз опять покатились слезы, и она, сдерживая рыдание, едва произнесла:

– Это я во всем виновата…

– Почему? – растерялся Крупнин.

– Я обещала ее проводить. Я приехала на машине. И даже специально не пила шампанское, потому что собиралась сесть за руль. А потом познакомилась с одним курсантом, мы с ним все время танцевали. Отвлеклась и забыла обо всем. А когда стала искать Олю, ребята сказали, что она уже ушла. Если бы я не увлеклась тем мальчиком… – Лена горько разрыдалась. Крупнин заметался по кабинету, не зная, что делать. Наконец сунул ей бумажный платок и выглянул в коридор.

– Девушка, зайдите, пожалуйста.

Его взволнованный голос напугал Асю, и она вбежала в кабинет. Кинулась к Лене и, бросая сердитые взгляды на следователя, запричитала:

– Леночка, ну что ты? Что он тебе сказал? Он тебя запугивал?

– Никого я не запугивал, – смущенно покраснел Крупнин. – Я спрашивал, видела ли ваша подруга, когда ушла Ольга. А она вдруг расплакалась. Успокойте ее, пожалуйста. А потом зайдите, я хочу с вами поговорить. У меня всего несколько вопросов.

Он выпроводил девушек в коридор, а сам выключил диктофон и призадумался. Крупнину казалось, что он стоит на пороге разгадки. На дискотеке, где полно народу, где треть приглашенных – курсанты-моряки, вполне мог присутствовать тот, который выследил Ольгу, когда она вышла из здания, и последовал за ней.

Крупнин выстраивал версию, и его трясло от возбуждения. Он подбежал к двери и нетерпеливо выглянул в коридор. Подруги сидели обнявшись и обе ревели.

– Тьфу, – сплюнул с досадой Валерий. Нашли, когда слезы проливать. Он кашлянул, чтобы привлечь их внимание, и поманил пальцем Асю.

– Пожалуйста, заходите, – чуть ли не с мольбой в голосе пригласил он девушку.

Ася погладила Лену по голове и неуверенно переступила порог. Бог знает какие вопросы задает этот розовощекий мальчишка, если даже всегда уверенная в себе Лена расплакалась. Тревога за оставленную в коридоре подругу придала Асе сил, и она отвечала на вопросы Крупнина более-менее спокойно. Она вспомнила, как Оля танцевала с каким-то нахальным парнем, но тот был вовсе не курсант, как она его почему-то оттолкнула и тут же стала протискиваться сквозь толпу к гардеробу. Ася видела это издали, но подойти к подруге не смогла, было очень много народу. К тому же она не думала, что Оля собирается уже уходить.

И только на следующий день она узнала о страшной трагедии. Ася сцепила руки на коленях и, не замечая струящихся по щекам слез, рассказала следователю о последних минутах, когда она видела Олю живой.

– А с кем она ушла с дискотеки? – Крупнин не терял надежды, что разгадка кроется где-то рядом.

– Нет. Я же сказала – последнее, что я видела, Оля вышла за дверь одна. Мы потом спрашивали у ребят, не видели ли они ее. Лена ведь обещала ее отвезти на своей машине. Но никто из наших ее не видел. На улице курили ребята из Полиграфического института, но мы с ними не разговаривали.