Московский Бродвей

Мы устроились в креслах у окна с замечательным видом, о котором я уже говорил. Закат окрасил небо в красно-оранжевый цвет. Пушистые облака неторопливо продолжали свое нескончаемое движение по небесному своду, отражаясь в водах Москвы-реки, которые отсюда, сверху, казались чистыми… Лена неторопливо цедила виски с содовой, что, как я знал, было ее любимым напитком.

— Ну как работа под началом Меркулова?

— Нормально. Вот взяли в штат.

— О-о! Растешь!

— А ты думал… Ну ладно, Гордеев. Хватит лирики. К делу.

Я поудобнее устроился в кресле и приготовился слушать.

— Ты знаешь, кто такая Анжелика?

Я напряг память, но ничего стоящего оттуда не выудил.

— Кино такое было. «Анжелика — маркиза ангелов». Ты ее имеешь в виду?

Лена отрицательно покачала головой.

— Нет, милый. Я имею в виду певицу Анжелику.

— Тут я пас. Знаешь, с популярной, а тем более попсовой музыкой я не в ладах.

— Ну она не такая уж и попсовая. Хотя и чисто молодежная. Но это неважно.

— А что же важно?

— То, — назидательно сказала Лена, — что ты, Гордеев, совсем от жизни отстал. Закопался в своих бумагах. Покрылся пылью в этой дурацкой юрконсультации.

— Что есть, то есть, — согласился я, — но что же делать! Работа такая.

— «Работа», — передразнила Лена, — а кто тебя заставил в свое время уйти из Генпрокуратуры?

— Высокие побуждения. Ты же знаешь. Ну не мог я больше притворяться, что, мол, все хорошо, прекрасная маркиза…

— …Маркиза ангелов, — машинально подхватила Лена. — Ну ладно, ближе к делу. Об Анжелике. Никакая она не маркиза, никаких не ангелов. А просто-напросто самая популярная на сегодняшний день эстрадная певица. Ни больше ни меньше. Ее по телевизору показывают постоянно. По всем каналам. Неужели ни разу не видел? Ну вспомни, Юрочка! Хотя бы ее самую популярную песню.

Я отрицательно покачал головой:

— Что за песня?

— Называется «Хочешь, я убью его?..».

— Хм… И в чей адрес сия угроза? — насторожился я. — Попахивает криминалом. Предложение сотрудничества с целью убийства… Статья…

Я почесал затылок, стараясь вспомнить соответствующую статью.

— Да ну тебя, Юра! Ну вспомни!

— Сейчас… Это статья…

— Точно, Гордеев, тебе отдых нужен… Да не статью вспомни, а Анжелику!

Тут в моей голове начали всплывать какие-то разрозненные картинки.

— Это не такая лохматая с раскосыми глазами? — неуверенно спросил я.

Лена расплылась в улыбке:

— Ну наконец-то. Допер, что называется. Конечно, это именно она. Анжелика.

— А фамилия-то у нее есть?

— Конечно, есть. Раззаева. Но на сцене она просто Анжелика.

— Ясно.

— Ничего тебе не ясно. Между прочим, она самая высокооплачиваемая певица на сегодняшний день.

— Так, ну это ты уже мне говорила. Лучше скажи, каким образом она связана с тобой, а тем более со мной? Что, у этой Анжелики Раззаевой какие-то проблемы?

— Пока нет. Но могут быть. Ты слышал о покушении на Симеонова? Уж его-то ты знаешь, я надеюсь?

— Да, знаю. Это муж Анны Разиной. А покушение… Оно вроде неделю назад произошло? Так, что-то слышал краем уха… На него, кажется, сумасшедший поклонник с ножом набросился.

— Ну насчет поклонника — это еще неизвестно. Журналисты много чего придумать могут. Пока следствие особенно не продвигается.

— А ты, я вижу, в курсе? — подмигнул я.

— А как же? Я, между прочим, вхожу в следственную бригаду по раскрытию этого преступления.

— Кто ведет следствие?

— Бородулин.

Я помнил этого «важняка». Невзрачный такой, занимался в основном экономическими преступлениями.

— А почему именно он? — поинтересовался я.

— Людей нет. Все в отпусках.

— Как это мне знакомо! — со вздохом отозвался я. — Может, Бородулин тоже холостой? Тоже летом не отпускают?

Лена засмеялась и мотнула головой. Волосы у нее, конечно, великолепные…

— Между прочим, после того как преступник напал на Симеонова, он сильно ранил женщину, случайно подвернувшуюся под руку, и пырнул в живот режиссера телевидения.

— Да, я слышал.