Миллионщица

– Здравствуйте, Денис Андреевич, – прозвучал мужской голос, приятный, но напряженный от волнения баритон. – Могу я с вами встретиться?

– Представьтесь, пожалуйста, – попросил Денис.

– Простите… Илья Рудольфович Стулов, бизнесмен… У меня…

– Очень приятно, – перебил его Денис, не доверявший никаким телефонам, в том числе мобильным. – Я думаю, сам факт того, что вы звоните мне, свидетельствует о том, что у вас проблема, обговорить которую удобнее при личной встрече…

Последовала небольшая пауза, во время которой его собеседник, видимо, оценивал услышанное.

– Вы правы, – наконец произнес он. – Могу я к вам подъехать? Понимаю, вы человек занятой, но у меня…

– Хорошо, подъезжайте, – снова остановил его Денис. – Как раз сейчас у меня «окно»… Записывайте адрес…

Несмотря на затейливое имя-отчество, Илья Рудольфович Стулов обладал сугубо славянской внешностью: круглое и, вероятно, при других обстоятельствах весьма добродушное лицо, немного поредевшая шевелюра неопределенного «среднерусского» цвета, крупное, немного неуклюжее тело. В глазах – как и у большинства клиентов «Глории», переступающих порог ЧОПа в первый раз, – горечь и тревога.

Тем не менее, как отметил Денис, пронаблюдавший из окна момент прибытия бизнесмена, приехал он сюда один, без охраны, за рулем серебристой «ауди» последней модели, которую даже не перестали еще рекламировать по ящику.

– Присаживайтесь. – Грязнов-младший кивнул Илье Рудольфовичу на одно из двух кресел, стоявших возле небольшого чайного столика в его кабинете. – Кофе хотите?

– Если можно, воды, без газа…

– Леночка! – Денис, выбравшийся из-за своего письменного стола навстречу клиенту, выглянул в приемную.

– Я слышала! – Девушка улыбнулась и поспешно шагнула к холодильнику. – Один момент…

Новая секретарь «Глории», принятая сюда по рекомендации все того же Грязнова-старшего, оказалась настоящей находкой: расторопная, в меру молчаливая, да еще и большая мастерица по части кофе и чая…

Принесенную девушкой минералку Стулов выпил залпом, словно путь сюда проделал не в салоне машины, снабженной кондиционером, а сквозь пески Сахары. Денис посмотрел на клиента сочувственно и, опустившись во второе кресло, приготовился слушать.

– Наверное, – с горечью усмехнулся Илья Рудольфович, – для вас это банальная ситуация, то, что я сейчас скажу… Словом, меня «заказали». И чтобы сразу расставить все точки над «и»: заказчика, так же как и киллера, я знаю…

Денис удивленно поднял брови и слегка покачал головой.

– Я бы не назвал это банальной ситуацией. – Он позволил себе слегка улыбнуться. – Как правило, не только заказчика и киллера, но и о самом факте «заказа» наши клиенты узнают от нас. Приходят сюда исключительно с подозрениями… Вы уверены в том, что точно проинформированы?

– Да, к сожалению.

– В таком случае, если не трудно, начните сначала и расскажите поподробнее!

Грязнов-младший незаметно нажал находившуюся под столешницей кнопку записывающего устройства.

– Сначала… – Стулов снова грустно усмехнулся. – Знать бы еще, где оно, это самое начало. Вероятно, в том растреклятом дне, когда я надумал жениться во второй раз…

– И как давно это было? – мягко вмешался Денис.

– Пять лет назад, летом девяносто девятого… Нашему сыну сейчас четыре с половиной года…

…Начало их новым отношениям положила сама Велена. На Москву обрушилась тогда поздняя, мрачная осень с обязательными серыми ливнями, которые начинались, словно по расписанию, на рассвете, переходя к обеду в липкую морось, а к вечеру сменяясь холодным порывистым ветром. Именно тут-то у Ларисы и начался довольно редкий токсикоз второй половины беременности: большинство женщин, по утверждению ее врача, отдельно оплачиваемого мужем, «отмучивались» в первые недели, а она… Это было ужасно!

Жизнь, особенно с утра, окрашивалась в те же тона, что и природа, и от этой «гармоничности» ей становилось еще тошнее – стоило только открыть глаза и подумать о том, что сейчас предстоит встать с постели и тащиться на кухню через всю, как ей казалось тогда, многокилометровую квартиру. А потом – и это в такую-то погодищу! – еще и обязательная прогулка, настоятельно рекомендованная доктором, который за такие-то деньги еще и пугал Лару всякими осложнениями при родах, если она не будет двигаться.

И вот именно в такое хмурое утро все и началось. Лариса только-только успела размежить тяжелые, отекшие за ночь веки и зафиксировать свое отвратительное тошнотное состояние, как дверь спальни распахнулась и на пороге объявилась Велена… с подносом в руках! Мало того – Маринкина няня улыбалась, что по Лариным наблюдениям случалось редко, а при виде ее и вовсе никогда. Они вообще общались мало и исключительно по поводу Марины или на хозяйственные темы. И вдруг – явилась, да еще и с подносом, на котором стоял высокий граненый бокал со свежевыжатым апельсиновым соком и какой-то аптечного вида пузырь с прозрачной жидкостью.

– Извините… – На лице Велены в добавление к улыбке появилось и впрямь извиняющееся выражение. – Думала, вы еще спите, не постучалась. Не могу больше смотреть, как вы мучаетесь! И все из-за этого болвана доктора…

Лариса открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но ничего подходящего в голову не пришло. Но Велена и не ждала никакого ответа и торопливо продолжила:

– В общем, я решила сама избавить вас от этого ужасного состояния! Уж я-то знаю, что это такое, у меня тоже был токсикоз второй половины…

Лариса изумленно смотрела на женщину, потом перевела взгляд на поднос.

– Что это? – пролепетала она, с трудом сдерживая тошноту.

– В пузырьке? Панацея от всех бед, обыкновенный хлористый кальций! – радостно произнесла Велена. – Нынешние навороченные доктора давно забыли о таком простом средстве, самом, между прочим, действенном, им еще наши бабки пользовались… Я утречком сбегала в аптеку и купила!

– И… неужели поможет? – почти простонала Лара. И тут же спохватилась: – А это не вредно?

– Это полезно! – уверила ее Велена, одновременно поставив поднос на тумбочку. – У ребеночка будут кости крепче, сосуды лучше, да и у вас тоже… Одна столовая ложка с утра натощак, и можете вставать с постели, как все нормальные люди!

– Правда? – Лариса все еще никак не могла справиться с изумлением, и именно поэтому Велене удалось влить в нее ложку горько-соленого хлористого. В первое мгновение она подумала, что на этот раз ее вырвет прямо в постели, такой он был противный на вкус, а спустя секунду, когда не вырвало… Через некоторое время, когда она вдруг поняла, что проклятая тошнота если и не отступила полностью, то, совершенно точно, заглохла… Словом, ей захотелось прямо тут же броситься Велене на шею!

– Н-не может быть… – прошептала она под испытующим взглядом бонны. – Кажется, мне правда лучше…

– Ну еще бы! – та снова улыбнулась и протянула бокал с соком. – Теперь это, и можно будет вставать! Пейте…

Лариса послушно выпила и посмотрела на Велену чуть ли не с нежностью.

– Господи… Какое, оказывается, счастье почувствовать себя нормальным человеком!.. Слушай, давай на «ты», сколько можно «выкать»? Мы же практически ровесницы!

– Вы… Ты мне льстишь, – грустно улыбнулась Велена. – Мне уже за тридцать, но насчет на «ты» согласна, и даже с удовольствием. И для Мариночки будет полезно увидеть, что мы разговариваем как близкие подруги… Ой, я побегу, она уже должна проснуться! Обнаружит, что меня нет, – будет плакать…

– Погоди! – Лариса сама не знала, зачем ее остановила, вероятно, все от того же чувства благодарности, которое ее в тот момент переполняло. – Ну, поплачет немного – ничего страшного… А ты откуда узнала про этот рецепт?

– От своей мамы, – усмехнулась Велена и деликатно присела на краешек кровати. – А та – от бабушки.

– Так у тебя родители разве живы? А Илюша говорил…

– Папа жив. – По лицу женщины пробежала тень. – Мамы давно нет. Но я еще в детстве слышала, как она давала эту рекомендацию своей приятельнице, и почему-то запомнила… Как видишь, пригодилось!

– А твой отец?

Теперь Велена заметно нахмурилась.

– Жив, здоров и благополучно женат на толстой рыжей стерве. Мы не общаемся…

– Вот невезуха, – вздохнула Лара и все еще на волне благодарности пооткровенничала: – А я своего папашу и в глаза никогда не видела, говорят, его посадили из-за какой-то растраты. И маман вычеркнула моего родителя из нашей жизни.

– Неужели из-за растраты? – удивилась Велена.