Клуб смертельных развлечений

– Вполне. Какую именно? – Гордеев записывал.

– «Перье». Такую – в маленьких зеленых бутылочках. Французскую.

– Я знаю. Со льдом?

– Нет. С лимоном.

Гордеев по-прежнему все фиксировал.

– Но алкоголь вам туда не добавляли?

– По моей просьбе – нет.

Гордеев выпрямился и посмотрел своему давнему товарищу в глаза. Турецкий спокойно выдержал этот взгляд.

– Александр Борисович, дорогой, но позвольте, что же в таком случае вы вообще там делали – в ночном клубе? Если с девушкой этой вы не знакомились и алкоголь не употребляли, каким ветром вас туда занесло?

– Ты не знаешь, чем занимаются люди в ночных клубах? – удивился Турецкий.

– Видимо, нет.

– Развлекаются, – пожал плечами Турецкий, – получают удовольствие от жизни.

– Александр Борисович! – взвыл Гордеев. – Хочу напомнить, что я – ваш адвокат, а не следователь.

– Помню.

– Так почему же все приходится клещами тянуть?!

– Ну ладно, ладно, не ной, – снизошел Турецкий. – У меня там была деловая встреча.

– Слава богу. – «Паркер» ожил в пальцах Гордеева. – С кем?

Турецкий – ни дать ни взять опытный зэк – сцепив руки на колене, разглядывал потолок.

– Так с кем же?

– Увы, не могу сказать.

«Паркер» безжизненно повис.

– Начинается, – вздохнул Гордеев. – В смысле, продолжается.

Турецкий тоже вздохнул и закурил сигарету. После пары затяжек сказал:

– Я тебя понимаю, Юра, но я должен выполнять условия договора.

– А я бы на вашем месте, Александр Борисович, сейчас о другом беспокоился.

Турецкий развел руками, и Гордеев понял, что решения своего он не изменит.

Не раз и не два, оказываясь в щекотливых ситуациях, приходилось Гордееву жалеть, что из прокуратуры он подался прямиком по другую сторону баррикад – в адвокатуру, даже нет, не то чтобы сожалеть, а скорее, заново, с позиции прожитого, переоценивать сделанный шаг. И вот сейчас был как раз такой момент: ему хотелось помотать головой и проснуться наконец, убедившись в том, что все происходящее – нелепый, дурной сон. Но каково же тогда Турецкому – его другу и в недалеком прошлом наставнику? Гордеев заставил себя собраться, он распустил слегка узел галстука, сделал глубокий вдох, задержал дыхание на пять секунд и сказал:

– Ладно. Это был ваш информатор?

– Пожалуй, можно так сказать.

– Сколько времени вы были в ночном клубе?

– Я лично – час двадцать – час тридцать.

– Сколько времени вы общались со своим человеком?

– Дай подумать. Я приехал приблизительно без четверти одиннадцать.

– Согласно показаниям охранников на автостоянке в двадцать два сорок три, – уточнил Гордеев.

– Ну вот, видишь... Значит, прождал его минут сорок. Потом еще минут двадцать мы общались. – Турецкий почесал затылок – И через полчаса я уехал.

– Сходится, – кивнул Гордеев. – По всем косвенным данным вы провели в «Распутине» около полутора часов.

– Ну вот, видишь, как все замечательно, – благодушно кивнул Турецкий.

– Ни черта не замечательно, что вы мне лапшу вешаете?! Вы вышли из «Распутина» вместе?

– Нет, он оставался.

– Плохо, черт возьми, плохо!

– Не понимаю. Почему?

– По всему! Где свидетели?!

– Ну свидетели-то, положим, есть. Наверняка кто-то видел, как я выходил, камеры сканируют при входе-выходе опять-таки.

Гордеев только махнул на него рукой. Турецкий, с его привычной логикой, мыслил как всегда, категориями атаки, а не обороны.

– А вот чего я не понимаю, Александр Борисович, так это почему вас пустили в клуб с оружием?

– Никто бы меня туда с оружием не пустил, я оставил пистолет в машине, в бардачке.

– Вот так свободно, запросто, в машине? – усомнился Гордеев.

– Машина была припаркована на охраняемой автостоянке, – напомнил Турецкий. – Черная служебная «Волга» с государственными номерами. Кто залезет?

– А потом вас нашли на другой стоянке, – в свою очередь напомнил Гордеев. – Все в той же черной служебной «Волге» с государственными номерами.

Турецкий скривился.