Объект закрытого доступа

– Ура! – крикнул кто-то.

Народ весело загалдел, раздался звон бокалов.

Олег Иванович уселся на место. На его смуглых щеках играл легкий румянец, а лицо светилось от удовольствия.

– Ну как? – обратился он к Виктории Андреевне. – Вам понравился мой маленький спич?

– Я в восхищении, – равнодушно ответила Виктория Андреевна, отпивая шампанского.

– Теперь вы хотите, чтобы я проводил вас домой?

Виктория Андреевна насмешливо изогнула бровь:

– А вам не кажется, что вы переоцениваете свое красноречие?

– Нет, – сказал Фомин, – не кажется. Тем более что проводить вас до дома не составит для меня никакого труда. Вы не поверите, но мне даже будет приятно!

– Правда? – Виктория Андреевна посмотрела на Фомина поверх бокала блестящими карими глазами. – Вы, кажется, сказали, что моя неприступность делает мне честь? А знаете, что делает честь вам?

– Что?

– Ваша настойчивость!

Виктория Андреевна замолчала, и Фомин нахмурился, пытаясь сообразить, как же ему следует понимать эту реплику. Подумав немного, он так ничего и не надумал и спросил прямо:

– И что это значит?

Виктория Андреевна улыбнулась.

– Какой вы глупый! – насмешливо сказала она. – Это значит, что я согласна.

– Да? – Морщинки на лице Фомина разгладились. – Ну, тогда давайте выпьем на брудершафт! Чтоб общение было приятнее, а расстояние между нами короче!

– Давайте, – игриво дернула плечом Виктория Андреевна.

Они переплели руки, сделали по глотку из своих бокалов, затем Фомин прижал к себе Викторию Андреевну свободной рукой, и они крепко поцеловались.

Вечер выдался тихим и лунным. Шагать по темному асфальту сквера и вдыхать запах разомлевших от тепла деревьев было приятно. Болдина достала из сумочки пачку «Вог». Дождавшись, пока она вставит сигаретку в губы, Фомин крутанул колесиком зажигалки и галантно поднес Виктории Андреевне извивающийся огонек пламени.

– Мерси, – сказала Виктория Андреевна.

Она элегантно прикурила – огонек осветил ее маленький аккуратный подбородок и пухлые губки – и помахала перед лицом рукой, отгоняя от глаз облачко едкого дыма.

– Поймать такси или хочешь пройтись пешком? – спросил Олег Иванович. – Вечерок-то сегодня какой славный, а!

– Да, вечер теплый, – согласилась Виктория Андреевна. – Но пешком будет далековато.

– А где ты живешь?

– Рядом с «Киевской».

– Рядом с «Киевской»? – Фомин удивленно вскинул брови. – Вот это да! Да ведь мне туда же! Я на Матвеевской живу. – Видя, что Болдиной это название ни о чем не говорит, Олег Иванович пояснил: – На электричке до дому добираюсь как раз с Киевского вокзала. Вот это совпадение, а! Стой здесь, я поймаю такси.

Машину Олег Иванович поймал быстро, что произвело на Болдину благоприятное впечатление – она любила мужчин расторопных и уверенных в себе.

В салоне такси Фомин накрыл маленькую ручку Виктории Андреевны своей широченной ладонью. Болдина посмотрела на его руку – толстые пальцы с черными волосиками, ухоженные розовые ногти, на безымянном пальце – золотая печатка с бриллиантом.

– Хорошо живете, – заметила Виктория Андреевна, кивнув на печатку.

Олег Иванович проследил за ее взглядом и улыбнулся:

– А, это. Хочешь – подарю?

– Вот еще, – фыркнула Виктория Андреевна. – Зачем мне мужская печатка?

– Продашь, а на вырученные деньги купишь себе машину.

– Спасибо, обойдусь.

Она попыталась высвободить руку, но Фомин крепче сжал ее пальцы. Затем наклонился к ней и прошептал, щекоча дыханием ушную раковину:

– Вика, ей-богу, еще не поздно поехать ко мне. Я живу один, и у меня в баре есть бутылочка дорогого французского коньяка.

– Нет, не стоит, – так же тихо ответила ему Болдина, поежившись от сладкой щекотки – чувствовать жаркое дыхание Фомина на своем ухе ей было волнительно и приятно.

– Но почему?

– Я тебя боюсь, – игриво ответила Виктория Андреевна. – Ты сразу начнешь ко мне приставать.

– Глупости! Я не такой!

– Все вы так говорите.

Фомин поцеловал мочку ее уха, затем проехался губами по ее шее. Болдина вновь поежилась и тихо засмеялась. Фомин взял ее пальцами за подбородок, повернул к себе и нежно поцеловал в губы.

– Ты живешь одна? – спросил он.

Виктория Андреевна покачала головой:

– Нет.

– А с кем?

– С мамой и сыном.

– Ты пустишь меня к себе?

– Нет. Только не сегодня. Послезавтра сын уезжает в лагерь, тогда ты сможешь прийти. Я не хочу его травмировать.