Главный свидетель

Усадив посетительницу у стола, Гордеев вернулся на свое место.

— Внимательно слушаю вас! — Этот несколько манерный тон он усвоил все от того же Райского, чья обходительность, когда требовалось, была выше всяческих похвал.

2

— Я хочу, чтобы вы помогли одному человеку… — решительно начала женщина и запнулась, будто это было все, что она намеревалась сказать.

— Начнем по порядку, — мягко заметил Юрий Петрович. — Кто вы и почему обратились именно ко мне? Если это не страшный секрет.

Он заговорил с ней словно с маленькой девочкой — на некоторых женщин такой прием действует покоряюще, знал уже.

— О вас я узнала от знакомой. Сказала папе. Он… ну как вам сказать? Какое-то время назад работал в Московской мэрии, заведовал всеми строительными делами — главным образом, инвестированием. Программами, вы понимаете? — И, не ожидая ответа, продолжила: — Он теперь работает в крупнейшей архитектурной фирме, и узнать про названного адвоката трудностей ему не составило. Вот я и пришла к вам. Помогите.

— Так, кое-что уже понял. Как вас зовут?

— Меня зовут Лидия Валентиновна Поспеловская.

— По мужу? — высказал догадку Гордеев.

— Нет, я не замужем…

— Ах, значит, это ваш отец? Известная фамилия, я, собственно, поэтому и спросил. И что же?

— История, которую я решилась вам рассказать, долгая, хотя… как посмотреть. Я, конечно, могла бы изложить вам только существо вопроса, каркас, так сказать, строения…

— А вы сами, простите, Лидия… можно пока без отчества?

— Пожалуйста, я не обижусь.

— Отлично, и вы можете спокойно называть меня Юрием. Юрой, если пожелаете. Так вот, Лида, сами-то вы имеете хоть какое-нибудь отношение к той профессии, в которой уже прозвучало имя вашего отца?

— Я закончила Архитектурный институт и сейчас работаю на той же фирме, где и папа.

— Извините, попутно, а почему он ушел из мэрии? Это не-е… семейная тайна?

— Вы смотрите в самый корень, — несколько натужно, но все же улыбнулась Лидия, и лицо ее стало просто очень симпатичным. Не ярко красивым или эффектным, как, скажем, у той дамы, которая только что вспомнилась Гордееву и которой пришлось отказать вовсе не по причине того, что Юрий Петрович сам оказался совестливым человеком, нет, он просто не пожелал дурить бабе голову.

Валерия ее звали. Лерочка! А какие ножки — мама моя родная! Она позже, когда случайно где-то встретились, так обрадовалась Гордееву! Оказывается, эта красивая бестолковка не послушалась его совета и все-таки обратилась… в другую юридическую консультацию. Где ее самым бессовестным образом надули. И деньги взяли, и наобещали, и долго морочили голову, а потом часть гонорара вернули, заявив, что ничего сделать не смогли, однако потраченное на нее время ей пришлось таким образом оплатить.

Лерочка была так опечалена, так огорчена тем, что не вняла совету честного адвоката Гордеева! А он стал утешать ее. Два дня утешал — практически без перерыва, благо были выходные. Еле потом ноги домой унес.

Но — что самое приятное — остались искренними друзьями. Она и теперь позванивает — безо всяких грешных целей, иногда и он — поздравляя с очередными праздниками и желая скорого возвращения ее мужу. Тому, кажется, совсем уже мало осталось. Вот радости-то будет!

А что, вдруг метнулась мыслишка, может, ее, Лерку, и пригласить на Домбай? Нет, вряд ли, она не для спортивных забав, ей больше подходит домашний уют, а неистовую страсть они уже однажды прошли…

— Я слушаю, слушаю вас, — поощрил Гордеев, делая себе замечание: не отвлекаться на глупости!

— Я к тому, что история, о которой я буду вам рассказывать, произошла как бы в семейном кругу. Короче, в меня были влюблены два молодых человека. Это было… два года назад. Один — Гриша, сын папиного друга, а второй — Андрей, его двоюродный брат. А потом произошло преступление, умерла одна женщина, и за это осудили Андрея. Осудили и дали пятнадцать лет. Но я точно знаю, что он ни в чем не виноват.

— Простите, перебью. Вы сказали: «потом». Когда — потом? И после чего? Раньше-то что случилось?

— Понимаете, то, что было раньше, я тоже узнала потом. Частично от папы. Кое до чего собственным умишком дошла. И когда наконец поняла, даже испугалась! Как же так? Андрей-то за что страдает? Он при чем здесь?!

— Но ведь наверняка было и следствие, и суд разбирался в деле, не так? Серьезные люди все взвесили и вынесли свой приговор. Это же не делается с бухты-барахты! Во всем есть логика. Не всегда приятная, скажем, для нас с вами, но от этого она не становится бредом или чьей-то преступной фантазией, верно?

— То-то и оно, что все не так. Кому-то надо было, чтобы сел в тюрьму именно Андрюша. И он сел. Я думаю… нет, я уверена, что он взял на себя вину совсем другого человека. Но вот имени этого другого я вам пока не могу назвать. Потому что если назову, то я, значит, обвиню его в убийстве, а я не вполне уверена. В общем, Юрий Петрович, то есть Юра, я прошу вас взять на себя защиту Андрея, я не знаю, как это у вас делается по закону… но вы мне, пожалуйста, объясните и скажите, сколько мне надо вам заплатить денег. Только вы не думайте, что у меня ничего нет и я хочу вас использовать втемную, так, я слышала, говорят. У меня есть свои средства, и папа поможет, он обещал. Андрей не должен сидеть в тюрьме до самой старости.

— Вы же сказали — он в колонии?

— Это для меня все равно. Он уже целых два года сидит, а я только недавно поняла, какая была дура.

— Ну почему? — обворожительно улыбнулся Юрий Петрович. — Очень может оказаться, что вовсе и не дура! Жизнь, Лидочка, штука странная. Если бы мы все знали наперед, ну что бы это было?

— Так вы возьметесь?

— Из вашего рассказа я, к сожалению, узнал так мало, что, честное слово, пока не знаю. Скажите, а ваш отец в курсе?

— Да, конечно. Ведь убийство в немалой степени коснулось и его!

— Вон как? Может быть, мне стоит предварительно переговорить с ним? Чтобы понять существо дела. И вообще, у вас какие-нибудь документы, материалы по этому делу имеются?

— Нет, ничего, кроме того, что мне известно.

— Но вам хоть что-то, помимо вашей собственной уверенности в невиновности Андрея, известно? — Юрий уже начал помаленьку раздражаться, но сдерживал себя. В конце концов, материалы приговора всегда можно прочитать в архиве суда, где проходило слушание. Где, кстати?

— В Московском городском, — ответила Лида на его вопрос. — А с отцом встречу я вам постараюсь обеспечить. Когда вы могли бы к нам приехать? Но встречаться с бывшей его женой я бы вам не советовала.

— Стоп! Вы меня вконец запутали, дорогая моя. Так нельзя, либо все по порядку вы мне рассказываете, либо мы прекращаем разгадывать ваш кроссворд. Я не любитель подобных игр. Давайте все сначала.

— Я думаю, лучше начать с папой, — серьезно после кратких раздумий предложила Лида. — А потом уже и я скажу, что знаю.

— Ну вот пусть ваш папа и приедет ко мне. Работа адвоката сродни тому, что делает врач, я стараюсь без острой нужды не посещать пациентов. В смысле — клиентов. Милости прошу сюда, в наш офис. Назначьте время. Сегодня, завтра — когда угодно. А я постараюсь освободить это время для вас. Чтоб нам не помешали.

Сказано было достаточно сухо и твердо. Лидия вопросительно уставилась на Гордеева, хмыкнула, покачала головой и спросила:

— А сколько денег вы с меня возьмете?

— Этот вопрос решится после встречи с вашим отцом. Но для вас… Полагаю, что это может оказаться достаточно дорого. И учтите, не моя прихоть или желание, пардон, раздеть вас.

Краска почему-то бросилась ей в лицо, она смущенно кашлянула и опустила голову, будто он сказал скабрезность. Ничуть не бывало. Юрий же оценил ее скромность, однако продолжал не менее твердо:

— Из моего гонорара вы должны будете внести в кассу нашей юридической консультации определенную сумму, я скажу какую. Затем мы с вами заключим соглашение на защиту, оформим ордер на ведение дел в Мосгорсуде. Я буду вынужден, и, возможно, не один раз, съездить в колонию, где содержится ваш Андрей… Где, между прочим?

— Во-первых, он совсем не мой, а во-вторых, это в Вологодской области. Где-то в районе Потьмы. Далеко?

— Неблизко. Не исключаю, что, после того как я пойму суть вашего дела, мне еще придется отказаться от него. Я говорю вам абсолютно честно, что не берусь за дела заведомо провальные. Он ведь осужден за убийство, так? А гонорары просто так тоже не принимаю.

— Знаете, Юра, — вдруг сказала замолчавшая было Лидия, — я очень довольна нашим разговором. Я очень боялась, что вы, не разобравшись, с ходу назначите какую-нибудь запредельную цену и вообще поведете себя иначе.