Убийственная красота

– Не откажусь.

– Мариша, принеси нам кофе, дорогая! – крикнул в дверь Литвинов.

Из глубины коридора тут же послышались шаги, словно невидимая Мариша стояла наготове, как часовой на границе. Молодая, но очень некрасивая женщина в очках вкатила в кабинет столик. Единственным ее украшением были густые светлые волосы, собранные в прическу. Но и они не могли скрыть слишком широкий нос и очень полные, словно вывороченные губы.

На столике уютно разместились хромированный кофейник, две белоснежные чашечки, столь же ослепительно белые десертные тарелочки, молочник со сливками, сахарница, тарелка с крошечными бутербродами-канапе. Сырокопченая колбаска, икорка, севрюжка – все это было отмечено Турецким. М-да, готовился товарищ! Что ж, это предполагалось, посему перед визитом к Литвинову Турецкий заехал в кафе и перекусил.

– Вот, Мариша, знакомься.

Александр Борисович поднялся навстречу хозяйке дома.

– Это Александр Борисович Турецкий. Из Генеральной прокуратуры. Простите, какая у вас должность? Следователь по… чему?

– По особо важным делам. Госсоветник юстиции третьего класса.

– Это что же за звание, если перевести? Подполковник?

– Нет. Если перевести на армейские чины, генерал-майор.

– О! Мариша, видишь, какие у нас люди в доме! Моя супруга и помощница во всех делах – Марина Ильинична.

Женщина улыбнулась одними губами. Светло-серые глаза за стеклами очков смотрели настороженно.

«Это же надо быть столь совершенно некрасивой», – с сочувствием подумал Саша.

– Очень рад, – вслух произнес он.

Женщина разлила кофе.

– Спасибо, Мариночка, – ласково поблагодарил Литвинов.

Женщина молча удалилась.

– Ну-с, продолжим? – Литвинов пододвинул тяжелую пепельницу из темно-зеленого, почти черного нефрита. – Можете курить, если желаете.

– Спасибо, пока не хочется. Марат Игоревич, после взрыва, который унес жизнь Вадима Яковлевича Климовича, руководство Генпрокуратуры поручило оперативно-следственной группе, которой я руковожу, расследование обоих покушений.

– Да, это такой ужас, что погиб Вадим Яковлевич! Мы часто пересекались по служебным делам. Это был исключительно порядочный человек! Такая потеря! Вот видите, я не зря опасался чего-либо подобного! Надеюсь, теперь, когда следствие в столь квалифицированных руках, преступники будут найдены и наказаны по заслугам.

– Я читал ваши показания. Вы считаете, что взрыв, или взрывы, мог организовать…

– Боюсь, что я не ошибусь, если назову Анатолия Ивановича Нестерова.

– Откуда такая уверенность?

– Ну как же! Я же говорил следователю, который вел дело до вас, как его…

– Томилину.

– Да, я говорил товарищу Томилину, что Нестеров неоднократно угрожал мне. И в моем кабинете служебном, и по телефону.

– Расскажите, пожалуйста, еще раз. Чем занимается Нестеров? Почему он вам угрожал?

– Клиника Нестерова занимается операциями по омоложению. Методика, которую он использует, основана на применении эмбриональной ткани. Это достаточно новый метод. Новый в нашей стране. Вместо привычных уже пластических операций пациенту вводят экстракт эмбриональных клеток человека. Ну… как бы вливают свежую кровь. Эффект, как правило, положительный.

– А откуда берется этот самый экстракт?

– Правильный вопрос. – Литвинов благосклонно кивнул, словно учитель усердному ученику. – Экстракт получают из абортного материала. Вот здесь-то мы и столкнулись с Нестеровым лбами. Видите ли, все, что вводится человеку, должно быть строго регламентировано по очень многим показателям. Иначе возможны непредсказуемые последствия. Ткани, которые получает Нестеров для своих операций, невозможно отконтролировать по всем нужным параметрам. Все материалы различны, так же как все дети рождаются разными. И мало ли что… А вдруг через десять лет у пациента, прошедшего курс лечения у Анатолия Ивановича, обнаружится опухоль или медленная инфекция, приводящая к летальному исходу? Или болезнь Паркинсона или Альцгеймера?

– А у людей, не лечившихся у Нестерова, такие заболевания невозможны?

– Возможны, конечно. Но зачем же устраивать их своими руками? То есть нашими? Если мы даем разрешение на использование препарата, мы несем за это ответственность.

– Но, насколько мне известно, ваш институт уже давал Нестерову разрешение?

– Да, это было два года назад. И под сильным давлением одного очень влиятельного человека.

– Вот как? То есть разрешение можно получить под давлением? – вцепился Александр.

– Нет, я неправильно выразился. – Литвинов поставил чашечку на стол, достал сигаретницу. – Вы не возражаете, я закурю?

– Нет, конечно. Я и сам уже созрел. Так что охотно присоединюсь, если вы не возражаете.

Александр достал свою пачку, жестом отказавшись от предложенных хозяином сигарет.

– Так как вы хотели выразиться?

– Дело в том, что два года назад, когда Нестеров внедрял свой метод, не было каких-либо сведений, порочащих его детище. И действительно, внедрение препарата педалировалось через очень известного человека. Мы не могли не дать добро на разработку Нестерова. Не было оснований.

– А теперь они появились?

– Да! Наука не стоит на месте. За рубежом, где этот метод применяется пару десятков лет, появились публикации о возможных отдаленных последствиях. Вот например, Рональд Рейган делал себе подобную операцию. И что мы видим теперь? В каком он состоянии, знаете? Словно годовалое дитя. Болезнь Альцгеймера. А главная заповедь врача – не навреди! Основной принцип внедрения нового препарата – безопасность! А потом уже эффективность.

– И вы запретили Нестерову работать?

– Мы каждый год проводим контроль серий препарата, который выпускает и использует Анатолий Иванович. В этом году требования ужесточились. Мы сообщили об этом в Лицензионную палату с сопроводительным письмом, в котором обосновываем необходимость доработки препарата Нестерова. Лицензионная палата отозвала лицензию, разрешающую этот вид деятельности. Так что окончательное решение принимала Лицензионная палата.

– И что последовало дальше?

– Нестеров как с цепи сорвался. Прибежал ко мне в кабинет. Кричал, что, дескать, в порошок сотрет. И меня, и Климовича. Все эти угрозы повторялись в течение двух месяцев. И вот видите…

– Он вообще неуравновешенный человек, этот Нестеров?

– Да, в общем-то, слишком спокойным его не назовешь.

– Вы знаете, что накануне того дня, когда вы обнаружили взрывчатку, он попал в больницу по «скорой»?

– Ну и что? – Литвинов на секунду смешался, сделал глоток кофе и продолжил: – Во-первых, он действительно мог нервничать, замышляя убийство. И не сам же он его готовил! Смешно. Сейчас человека убрать ничего не стоит. Вернее, стоит очень дешево. Бомжа можно нанять. Стукнут по голове – и конец.