Лечь на амбразуру

– А чего? Так и было... – Он поставил свою закорючку и положил ручку на стол. – А я-то чего?

– Вы, Семенов, пока ничего, – ответил Гордеев резко. – Но сотрудники криминальной милиции совершили по сути должностное преступление. И они за это будут отвечать по закону. А вы сидите себе и не вздумайте снова хулиганить на лестнице. В следующий раз мы вас просто арестуем и посадим по статье двести тринадцатой – за хулиганство. А пока предупреждаем. Но в последний раз!

С этими словами Гордеев, кивнув Елисееву, так же важно покинул противно вонявшую застарелым «алкогольным выхлопом» квартиру. И с удовольствием грохнул за собой дверью.

Старухе, все еще маячившей возле своей двери, так же строго сказал:

– Мы предупредили вашего соседа, что его поведение грозит ему уголовной статьей за злостное хулиганство.

– Ну и дух! – воскликнул Елисеев, едва оказались во дворе.

– Вот так, – удовлетворенно констатировал Гордеев. – А я и был в этом уверен. Зачем им искать кого-то, когда под боком у них прикормленные и послушные понятые. Как говорится, по вызову. Думаю, что и Вяхирева – из той же породы.

Пожилая женщина со следами былого благородства на лице Зинаида Васильевна Вяхирева проживала на Кантемировской улице, в самом ее начале, и опять же поблизости от милиции. Ну, конечно, для доблестных правоохранителей было бы слишком большой удачей, чтобы необходимые им понятые сами, по собственной воле или нужде оказались в нужное время и в нужном месте. Но зачем это им все-таки понадобилось? Что за фикцию они собирались представить?

Хозяйка открыла им дверь и, внимательно прочитав адвокатское удостоверение Гордеева, впустила его со спутником в квартиру. Здесь было достаточно опрятно, и сама женщина казалась бывшей учительницей на пенсии. Или кем-то иным, но уж во всяком случае человеком бывшего, так сказать, умственного труда. С ней и лукавить Гордеев не решился. Наверняка, заподозрив обман, женщина откажется вообще разговаривать.

Она разрешила гостям раздеться и снять обувь, предложив старые, разношенные тапочки. Затем прошли в комнату, сели у круглого стола под тяжелой, прежних лет, скатертью. И стулья были тоже из прошлого – с гнутыми спинками.

Юрий Петрович объяснил цель своего приезда. Ему поручена защита человека, задержанного третьего дня в ресторане на Варшавском шоссе.

– Вы не подскажете мне, Зинаида Васильевна, почему сотрудники милиции взяли именно вас в понятые при задержании? Вы интеллигентная женщина, это сразу видно, а вместе с вами там оказался какой-то алкаш! Вероятно, это дело случая? – подсказал он ей ответ.

– Ну что вы! – возразила интеллигентная женщина, видимо и не подозревая, что сама лезет в ловушку. – Меня, бывает, нередко приглашают на такого рода мероприятия.

– Приглашают специально?

– Ну... если далеко добираться, сами понимаете, помогают и транспортом.

– Ах вон как! Ну понятно, спасибо. Скажите, а что, обыскивали они задержанного гражданина в вашем присутствии! И вы лично видели, что извлекали у него из карманов брюк?

– Обычно они так и делают, но в данном случае, мне это запомнилось, нам просто объяснили, что мы должны подписать.

– Понятно, – помрачнел Гордеев. – Вечно у них все не так! Все, извините, через... а, ладно! Хоть заплатили за труд?

– Господи, да какие это деньги? Курам на смех... А вы, значит, защищать теперь его будете, да? А что, он и в самом деле приличный человек?

– Интересно, с чего вы взяли? – улыбнулся Гордеев.

– Ну... я же вижу, вы тоже приличный человек и наверняка не взялись бы защищать какого-нибудь бандита. Разве не так?

– А вы молодец, Зинаида Васильевна, вам не откажешь в наблюдательности. Спасибо, я был рад побеседовать с вами и могу сказать, что вы мне очень помогли. Ну, разрешите тогда откланяться?

– Как?! А я хотела вас чаем угостить... На улице такая холодина!

– Благодарим вас, мы на машине. Всего вам доброго. – И уже на улице, когда Елисеев достал из кармана репортерский магнитофон и стал перекручивать пленку, спросил: – Я думаю, хорошо получилось?

Евгений остановил перемотку, включил «play», и они услышали чистый и ясный голос Вяхиревой.

– Отлично, – заметил Юрий Петрович. – Ну все, Женя, отсюда, то есть от ближайшей станции метро, наши дорожки расходятся. Протокол и пленку оставь мне, а сам мотай куда хочешь и занимайся своими делами. Но постарайся быть на связи. А я поеду в одно место, надо будет теперь выяснять про милицию. Сами ж они мне ничего не расскажут.