Большое кольцо

– Вова, как всегда, прав. Мы лучше позовем.

Все переговоры на этом и закончились. Турецкий еще подумал и согласился, что в тесном помещении он только помешает ребятам. Зато позже, когда появится «строгий начальник», бандитам ничего не останется, как живо поднять лапки. Поскольку первую стадию знакомства они уже успеют оценить правильно… Да и знать не будут, кто на них наехал. Кто ж поверит, что какой-то сосисочник мог так их всех уделать?! Вот и пусть живут потом крутые орешки болезненными своими воспоминаниями…

Теперь и сами не торопились – надо же было дать возможность и оценщику проявить свои способности. Если у него все в порядке с организмом – после крепких объятий Колюни.

Радиотрансляция продолжалась, но особого интереса она не представляла, просто шла запись на диктофоны. И разговоры были спокойные, больше профессиональные – что нынче почем на сервисах для дорогих иномарок? Оценщик, за которым, видно, по пятам двигался Филя, что-то там калькулировал, бормотал. На своего клиента он не обращал никакого внимания. Опять же и «мерседес» был ему давно знаком, ничего придумывать не надо. Вот крыло, другое, а тут задета задняя дверца. Значит, хозяин предпочтет менять, а не выправлять кияночкой. Одно получается к одному, и сумма сама по себе вырастает… А вот и примерный счетец – десять тысяч баксов, ну очень знакомое число.

И тут «клиент» запротестовал. Жадность, понятно, одолела «благополучного колбасника».

– Ты чего тут насчитал?! – тонко завопил Филя. – Ты еще вставь дырку от сигареты в салоне! Я его где ткнул? Вон, в крыло! А ты мне тут всю боковину лепишь!

Оценщик не возражал. Он позвал:

– Господа, клиент не согласен с моими подсчетами, может, сами будете снова пересчитывать и договариваться?

– Ну раз не согласен, давай пересчитаем. Чего зря спорить? У тебя еще калькулятор есть? Список повреждений составил? Пойдем в помещение, там и договоримся. Владимир Яковлевич, вы не возражаете? – мягко спросил молодой. Его подельник, видимо, кивнул. – И вы… Филипп Кузьмич! Дама ваша пусть еще немного посидит в машине…

– Вперед, ребята! – крикнул в микрофон Турецкий и отключил радио, чтобы не отвлекаться. И даже пожалел, правда, самую малость, что Эмма не увидит той красоты, которую сейчас продемонстрируют сотрудники агентства «Глория»…

Они одновременно ворвались во двор сервиса и обнаружили, что машина Фили пуста, Щербака в ней не было. Голованов ударом ноги распахнул дверь в бытовку и остановился на пороге. Потом махнул рукой остальным. Турецкий с Демидовым подошли ближе и… в буквальном смысле замерли в изумлении.

Один из бандитов и оценщик лежали на полу ничком, а между ними, упершись кулаками в широко расставленные колени, верхом на табуретке, как на коне, сидел Щербак – без роскошного белокурого парика и меховой накидки на плечах, но зато в платье до пола. Картинка была та еще! Второй братан, помоложе, лежал на животе поперек короткого конторского стола. Его голова, с залепленным скотчем ртом, и руки свешивались по одну сторону стола, а ноги – по другую. Над ним стоял Филипп и равномерными ударами ладони по заду методично вколачивал каждое сказанное слово. И от каждого такого шлепка, вроде детского «а-та-та», тело лежащего дергалось, будто его било током.

– Не! Обижай! Девушек! Гаденыш! Маленький! А! Туда же!.. Не будешь? – спросил, остановив руку в замахе. Парень затряс головой и промычал что-то. – Не! Слышу! – добавил еще дважды Филя и обернулся к вошедшим.

– Зря вы пропустили самое интересное, – заметил Щербак. – Этот подонок Сига, – он кивком показал на дергающегося бандита, – замыслил надругаться над честной девушкой. Вытащил ее, понимаете, очень грубо из машины и затолкнул сюда. А когда ее кавалер попробовал возмутиться, они ему объяснили, правда успели только на словах, кто он такой, кто я такая и чем они сейчас тут с нами займутся. Бедные ребятки, жалко-то их теперь как! Особенно вот этого юношу…

– Не, вы не думайте чего, – покачал головой Филипп, – они первые начали…

– Салаги, – сплюнул Щербак, – даже махалками дергать не научились, а туда же!

– Поиграли, и будет, – сказал Голованов. – Узнали чего?

– Да вот только хотели приступить, а тут – вы. Можем поспрашивать и вместе, кто мешает? Сейчас мы его усадим, голубя. – Филипп поднял двумя руками Сигу, словно куклу, и резко опустил задом на стул. Обеими ладонями сильно похлопал по щекам и вылил ему на голову графин с желтой водой, стоявший на подоконнике. – Можешь больше не придуриваться… Если б я тебя просто задел, но по-настоящему, ты был бы сейчас, как твой напарник, в полной отключке, понял? Если не желаешь как он и хочешь еще за девками побегать, отвечай на вопросы. А то смотри… Видишь дядю? – Агеев указал на Демидова, перекрывшего плечами входной проем. – Так вот, он у нас умеет одним движением холостить любую скотину. Раз – и девки больше не нужны.

Филипп просто намекнул на один давний случай, когда в руки Демидычу попал известный в свое время «законник», изнасиловавший несовершеннолетнюю девчонку. Слоном того звали. И где он сейчас? Может, и жив… Но рассказывать историю Слона Филипп не собирался, Сига и так все понял. И снова замычал, задергал головой, видимо, показывая, что готов отвечать на вопросы проклятого «колбасника» и его страшной подружки. А ведь он, кажется, до сих пор не усек половой принадлежности этой девицы.

– Ну с ними понятно, а оценщика зачем приложили? – спросил Демидов.

– А мы его вообще не трогали, просто отпихнули в сторону, чтоб под ногами не мешался, – возразил Щербак. – Может, он от страху уделался? Эй, козел! – он пнул оценщика ногой, и тот жалобно заныл, как умирающий. Николай добавил еще разок и крикнул: – Если сейчас же не встанешь, урою!

И тот как-то сразу собрался, привстал на карачки и хотел было по-собачьи улизнуть на улицу, но его за шиворот перехватил и вытянул вверх Демидов.

– Что, уже не узнаешь? – мрачно засмеялся он, и оценщик вдруг словно тряпка обвис в его руке. – Что ж ты своих-то не предупредил, что они занимаются поганым делом? Видишь теперь, как нехорошо получилось. Сиди тут и не рыпайся! – Демидов отшвырнул его от себя, оценщик снова растянулся на полу.

А Филя тем временем привел-таки в чувство Сигу, сорвал со рта скотч. И тот открыл глаза и вполне осмысленно оглядел собравшуюся в тесном помещении компанию.

– Тебя ведь Мурманом зовут? Мурман Нугзарович, да? Только это надо еще заслужить, чтоб по отчеству. А ты обычный Мурик, вот и отвечай, хмурик-жмурик, кто у вас тут фотографирует тех, кого вы насилуете? Ты, Паленый, Хомут или этот жирный хрен? Кто, отвечай быстро! Иначе… сейчас ему скажу, – показал он на Демидова. А тот поплевал на руки и стал потирать их.