Государственный преступник

Худенькие плечики женщины распрямились, отчего ее высокая грудь слегка колыхнулась, заставив Мишеля заволноваться еще более.

– Думаю, довольно часто.

– Тогда я прикажу расчистить ее для вас.

– О нет, не нужно, – с испугом воскликнула Петровская. – Я надеюсь отыскать какие-нибудь следы убийц моего жениха. Ведь его вещи были ими выброшены из вагона где-то здесь…

– Но до железной дороги еще далеко…

– А вы полагаете, что, найдя вещи, они отправились с ними в Ротозеево? – посмотрела на молодого барона Петровская. – Нет, дорогой Михаил Андреевич, они наверняка ушли с ними в вашу рощу, чтобы спокойно осмотреть их, отобрать нужное, а остальное выбросить или спрятать. И, конечно, несомненно оставили свои следы. Их-то я и надеюсь обнаружить.

– Вряд ли это возможно спустя несколько дней, – заметил Михаил.

– И все же я надеюсь, – твердо заявила Петровская. – Ведь дождя же не было. Ой! – через несколько шагов воскликнула она, приподнимая слегка подол платья. – Здесь сыро.

– Здесь когда-то была протока, – объяснил Михаил. – А саженей через десять будет озерцо. Далее тоже будет довольно топко. Позвольте, я донесу вас до него на руках?

– Ну, если иначе нельзя, – потупила взор молодая дама.

Михаил одной рукой обвил стан Петровской и поднял ее. Горячая волна желания захлестнула его, когда он нес ее, поневоле прижимая к себе. Его состояние почувствовала и барышня, и когда наконец, дойдя до озера, он осторожно опустил ее на землю, лицо его предательски пылало. Петровская тоже покраснела и, отведя взгляд, смущенно поблагодарила его. Повисла неловкая пауза.

– А вот и следы, – заговорила гостья первой, указывая на вытоптанную у озерца траву.

– Верно, – глухо отозвался Михаил, всматриваясь в следы. – Вам повезло, что здесь всегда сыро и листва очень густая и не пропускает солнечные лучи. – Он наклонился и внимательно осмотрел следы. – Вот что я вам скажу… Здесь было четыре человека.

– Четыре? – почему-то удивилась Петровская.

– Ну да. Вот, посмотрите на этот след. Он маленький и узкий. А этот, – указал он на другой отпечаток, – большой и широкий. А вот еще два следа, поменьше второго. Но и они разные. И эти вторые следы выглядят несколько свежее.

Петровская побледнела, закусив губу.

– Что с вами? – с тревогой спросил Михаил.

– Ничего. Просто я вдруг подумала, что на этом месте были люди, убившие моего жениха, и пришла в ужас.

– Вы чересчур впечатлительны, – вздохнул Михаил. – Может, на сегодня хватит? Пойдемте лучше домой.

Мишель попытался взять женщину за руку, но та уверенно и мягко освободилась.

– Да, пожалуй, – согласилась молодая дама. – Только теперь я пойду впереди, чтобы лучше запомнить дорогу. Ведь мне придется еще возвращаться сюда. Ну вот, – остановилась она через несколько шагов. – Кажется, я замочила ноги.

– Позвольте, – решительно подошел к ней Мишель и снова поднял на руки, поймав ее взгляд, как ему показалось, обещающий нечто большее в будущем. Сердце его забилось чаще, и он пронес Петровскую несколько дальше необходимого.

– Благодарю вас, – тихо сказала она, когда он мягко и осторожно опустил ее на землю, оставив руку на ее талии.

– Можно я задам вам нескромный вопрос?

– Все зависит от того, насколько он нескромный.

– Мне важно это знать… А вы… сильно любили своего жениха? – тихо спросил молодой барон.

– Мне кажется, вы слишком убыстряете события, сударь, – не ответила Петровская на его вопрос и мягко сняла его руку со своей талии, снова посмотрев на Михаила загадочным взглядом, внушающим смутное обещание.

– Вы его не любили! – с чувством воскликнул Михаил.

Она молчала, потупившись. Потом вскинула на него полные слез глаза и произнесла:

– Я могла счесть вашу последнюю фразу бестактной. Но вы принимаете во мне столько участия, что я вас прощаю. У вас доброе сердце, поэтому я вам кое-что расскажу.

– Я не требую от вас исповеди, – смешался Мишель.

– И все-таки послушайте… Познакомилась с Костей я еще ребенком. Мне было примерно столько же, сколько вашей кузине. И он первый стал обращаться со мной, как со взрослой женщиной, что льстило мне и не могло не понравиться. Потом он стал отличать меня, и мне показалось, что я влюблена в него. Он был не беден, и мой опекун, стараясь быстрее освободиться от этой своей обязанности и сбыть меня с рук, всячески поощрял мои чувства к Константину. А он медлил, хотя и любил меня. Все его время занимало карьерное продвижение. Наконец он получил должность чиновника особых поручений при средневолжском губернаторе и сделал мне предложение. Я согласилась. Но он не успокоился. Он хотел перебраться в Петербург любыми способами. И тут открылась одна вакансия в департаменте полиции, за которую он ухватился мертвой хваткой. Я очень рассердилась, узнав об этом, пыталась отговорить его, но он ничего не хотел слышать. Я даже подумывала о том, чтобы расторгнуть нашу помолвку…

– Это всегда сильно компрометирует всякую девушку, – сдержанно заметил Михаил.

– Именно. Я испугалась будущих сплетен и оставила все, как есть. Он уехал с поручением, по исполнении которого мы были должны встретиться в Нижнем Новгороде. И вот – это известие… Если б вы знали, как я сейчас упрекаю себя. Ведь люби я его больше, этого несчастия могло и не быть.

– Поэтому вы и хотите во что бы то ни стало наказать преступников? – с уважением спросил Михаил.

– Да. Если мне это удастся, я немного успокоюсь и мысль, что я как-то виновна в его смерти, возможно, оставит меня.

– Понимаю вас и благодарю за доверие. Смею вас заверить, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы перестали упрекать себя. И поверьте, – с большим чувством произнес Михаил, – если раньше я готов был служить вам по долгу обстоятельств, то теперь, признаюсь вам, я буду это делать по влечению сердца.

– Вы настоящий рыцарь, – улыбнулась сквозь слезы Петровская. – Я так благодарна вам, что вы не в силах себе представить. И я надеюсь… когда-нибудь… отблагодарить вас.

* * *

Мишель вернулся какой-то чужой. Только и спросил: «Отец дома?» – и, узнав, что тот уехал в Ротозеево, удалился. Вера, не находя себе места, долго ходила из угла в угол, принималась за какие-то дела, но у нее все валилось из рук. Вдруг она вспомнила о письмах. «Расскажу о них Мишелю, – подумала она. – Может, это отвлечет его от этой Петровской».

Как она и предполагала, кузена она нашла в гостевой комнате. Он сидел в креслах, а напротив полулежала на канапе их гостья. Очевидно, они о чем-то оживленно беседовали, и, когда вошла Вера, Петровская оборвала фразу на полуслове.

– Прошу прощения, – принудила себя Вера любезно посмотреть на гостью. – Мишель, мне надо поговорить с тобой.

Кузен весьма неохотно вышел из гостевой.

– Вера, ты поступаешь довольно бестактно, – недовольно сказал он. – Мы еще не договорили. Могла бы и подождать.

– Ты и так проводишь все свое время с ней, – резко сказала Вера. – Так что успеете еще договорить.

– Боже праведный, неужели ты и вправду меня ревнуешь? – удивился Мишель.

Вера не ответила, пряча глаза, отвернулась.

– Зря, Вера, ты же знаешь, как я к тебе отношусь… Просто Валентине Дмитриевне сейчас нужна помощь, дружеское расположение, и я со своей стороны хоть как-то…

– У меня к тебе действительно есть дело, – не дала она договорить ему. – Давай пройдем ко мне.

Когда они вошли в комнату, Вера открыла комод и достала оттуда пухлую пачку писем.