Хождения к Южному Ледовитому океану

Разноглубинные (пелагические) тралы, которые буксируются в толще воды, по сравнению с донными имеют на порядок большие габариты, однако раскрываются под водой теме же гидродинамическими подъёмными и распорными устройствами с соответствующими размерами, а иногда и с конструктивными отличиями. Пелагическими тралами добывается основная масса уловов в мире. Минтай, сельдь, сардины, скумбрия, ставрида и даже тунцы составляют уловы разноглубинных тралов. Как правило, они одновидовые. Сочетания видов в уловах пелагических тралов редки. Уловы донных тралов богаты разнообразием, особенно в южных широтах. Здесь может быть множество разных рыб, моллюсков, ракообразных, иглокожих, а на малых глубинах попадают и водоросли. Поэтому ихтиологи и гидробиологи, сотрудники прикладных рыбохозяйственных институтов, работающие на научно-исследовательских и научно-поисковых судах соответствующих специализированных флотов, предпочитают использовать для своих научных и учётных съёмок именно донные распорные тралы.

11.12.75. Тихий океан.

Рейс набирает мили, часы, сутки. Полным ходом идут подготовительные работы. Уже кое-что сделано: вооружены тралы, рассчитаны системы для каждого, набирается тросовая оснастка, устанавливаются ваерные блоки там, где их недостаёт.

Отношение команды к нашим действиям пока благосклонное, почти всё выполняется без звука, лишь изредка поскрипывает старпом. И это вполне естественно. Только плохой старпом может спокойно смотреть на то, как из его белоснежного лайнера делают рыболовный траулер и при том кустарными методами. Иногда случается услышать и скептические реплики. И это тоже вполне естественно, потому что мы и сами не совсем уверены в успехе. На это есть серьёзные объективные причины, независящие от нашей воли, знаний и опыта.

Приближается день испытания тралов. Ждём его с нетерпением и тревогой или, скорее, с волнением.

С тревогой ждём праздника Нептуна (день пересечения экватора). Чем ближе экватор, тем больше разгорается страстей вокруг, для нас «ужасного» праздника, тем сильнее палит Солнце. Кое-кто уже успел поджариться, не дождавшись, когда черти сунут его в котёл или посадят на нептунью сковороду. «Нехристям» чистилища не миновать. Каждому из нас предстоит побывать в грязных лапах коварных чертей – пережить эти неприятные минуты издевательства над свободной личностью.

Это традиционный праздник для российского флота, берущий своё начало с давних времён первых кругосветных плаваний Крузенштерна, Коцебу, Головнина, Беллинсгаузена и других знаменитых русских мореплавателей. Он проводится в день пересечения экватора на всех судах, идущих с севера на юг, главным образом, для совершения обряда «крещения» над теми членами экипажа, которые пересекают эту условную линию первый раз. Сей обряд закрепляется Грамотой с печатью Нептуна.

Празднику предшествует тщательная подготовка с написанием сценария, выбором самого матёрого члена экипажа на роль Нептуна, формированием свиты, нескольких чертей, пирата и других морских хулиганов. Виночерпий с красным носом – обязательный атрибут праздника.

После объявления по судну о пересечении экватора с оглашением даты, времени и координат места события на борт подымается Нептун со своей свитой. Хозяина морей и океанов встречает и приветствует капитан с буфетчицей. Капитан в парадном мундире, спутница его разнаряженная подносит дорогому гостю традиционную чарку водки, хлеб-соль и любимый царём русский солёный огурец. Нептун произносит речь, желает спокойного и успешного продолжения рейса, обещает не чинить препятствий на пути экспедиции к цели, просит не загрязнять море и щадить его обитателей.

Обряд начинается с чистилища, затем чумазого бедолагу окунают в купель и в заключении угощают вином. Весь процесс сопровождается нравоучениями о поведении на море, необходимости соблюдать его законы, о пагубности загрязнения колыбели живой природы, гуманном отношении к его обитателям, а также о вреде чрезмерного пьянства и выпивки вообще во время купания в естественных водоёмах. Приведу пример реального события в день пересечения экватора на фрегате «Память Азова», на котором цесаревич Николай Александрович путешествовал на восток в 1890/91 годах, описанного его непосредственным участником Э.Э Ухтомским. «Переход фрегатов до Явы (440 миль от Сингапура на юг) длился около двух суток и ознаменован только обычным для моряков празднованием пересечения экватора. Для Нептуна смастерили колесницу, самого «бога морей» облекли в мачалу и временно спрятали за борт, кое-как разодели нескольких матросиков в арапа, чудища из глубины океана. Нептунову свиту… Под вечер, когда наступила минута непосредственной близости к воображаемой линии, их высочества, офицеры и команда пошли к баку встречать поднимающихся им навстречу (точно из воды) диковинных гостей. Немедленно началось крещение новичков окатыванием из пожарных кишок и купанием в особо приготовленном чане. Палуба вскоре залита была струями на всех без исключения направляемой влаги. При общем веселье она не щадила никого, в том числе и опытных моряков, уже пересекавших экватор. Нижние чины тщательно разыскивали тех из своих, кто хотел спрятаться, и усиленно окунали таких в большую кадку. Брызги, хохот, шум от беготни наполняли воздух».

15.12.75.

В 13-й день декабря на борт нашего «лайнера» явился Нептун со своей свитой и сотворил обряд по старому морскому обычаю над обитателями судна, впервые пересекающими экватор. Меня первого пропустили через чистилище как предводителя крестного шествия нехристей. Черти оказались неграмотными и не испугались даже креста. Кое-кто из манифестантов очутился в купели вне очереди, а мне «повезло» больше всех – внеочередное посещение чистилища не зачлось, и я попал в эту грязную трубу вторично, в порядке общей очереди.

Большое количество зрителей, разумеется, из числа уже посетивших южное полушарие, с интересом наблюдало за ходом крещения, фиксируя всё происходящее на фото- и киноплёнку. Мне же удалось отснять лишь один ролик, потому что взяться за кинокамеру я смог только после применения мочалки и хозяйственного мыла.

Вечером праздник продолжали в лаборатории биохимиков в узком кругу вновь окрещённых, потому настроение у всей компании было одинаково приподнято.

Наказ виночерпия воздерживаться от пьянства

Страх, накануне будораживший нас, с завершением обряда «крещения» прошёл. Пугали нас, конечно же, только для того, чтобы подогреть градус загадочности праздника. А организованное заранее выступление не крещённых, ряженных и с большим чёрным крестом, нести который во главе колонны доверили мне, не входило в сценарий обряда, стало неожиданным для царя и свиты, и добавило весёлости и настроения свидетелям происходящего «безобразия». После внеочередной бани, специально организованной на судне по случаю возможных обрядовых злоупотреблений, теперь уже состоявшихся морепроходцев промыли изнутри чистейшей жидкостью, укрепив единство в наших маленьких коллективчиках.

Появились привычки и традиции, например, утренние пробежки по кругу рабочей палубы 5 км, затем утренний кофе, который Эдик Светайло готовил нам на двоих, а другие биохимики предпочитали подольше поспать. Кофе Эдик варил очень вкусный, смешивая «кению» и «арабику», о существовании которых мне до той поры не было известно. Москвичи же знали в этом толк, в отличие от нас провинциалов, довольствовавшихся молотым в красных или зелёных пачках с чашкой. Настоящие гурманы, наши земляки, интеллигенты старой закалки где-то доставали зёрна, а нам иногда доставалось вдыхать аромат этого божественного напитка.

18.12.75.

Вчера был знаменательный день на пароходе. Во-первых, день рождения «Дм. Менделеева» – судна. Во-вторых, поставили первый трал. Первый в рейсе, первый на «Дм. Менделееве». Юбилей был достойно ознаменован. Свой восьмой год судно начало с приставки – траулер. Теперь НИСТ «Дм. Менделеев» сможет более продуктивно работать на благо науке.

Правда, первое методическое траление нашим пелагическим зеркальным тралом несколько разочаровало многочисленную толпу учёных, жаждущих потерзать живое, поднятое с морских глубин. На этот раз в кутке оказалось лишь несколько экземпляров рыбоподобных существ. Но, несмотря на свою малочисленность, рыбёшки не остались без внимания. Ползая на коленях, ихтиологи осмотрели чуть ли не каждую ячейку трала и выбрали из него всё, вплоть до минимально заметной невооружённым глазом живой клетки.

В общем-то, никто из нас на улов и не надеялся. Необходимо было лишь испытать схему и показать людям, что к чему. Приличная рыба могла попасть в трал только случайно. Но этой случайности, к сожалению, не произошло, и мне было очень жалко, что люди, с надеждой наблюдавшие за всем процессом траления, в конце концов, разошлись разочарованные. Я невольно чувствовал себя виноватым перед ними, ведь многие биологи пошли в этот рейс с верой в успех наших работ, с надеждой заполучить живой материал во много большем количестве и разнообразии, чем в предыдущих экспедициях.

Как отмечалось выше, успех лова рыбы тралом зависит от его габаритов. Особенно это важно для разноглубинного (пелагического) лова, поскольку большинство пелагических рыб обладают сравнительно высокой скоростью движения в толще воды и реагируют на приближение опасности с приличного расстояния. Например, на промысле скумбрии и ставриды используют тралы с раскрытием устья сетного мешка до ста и более метров, а скорость его буксировки при этом не должна быть меньше 6 узлов (3 м/с). Это обстоятельство и стало причиной того, что в наш пелагический трал ничего, достойного внимания ихтиологов не попалось, даже несмотря на то, что его габариты значительно больше габаритов стандартного научного трала, так называемого РТАКа, которым биологи пользовались до сих пор. Кроме того, процесс разноглубинного лова достаточно сложный для того, чтобы, поставив наугад трал, рассчитывать на то, что в него кто-нибудь непременно попадёт. На реальном промысле любому тралению в пелагиале предшествует поиск скопления объекта лова, причём поиск ведётся не на любом случайном пространстве, а в районе, где вероятность обитания данного объекта лова достаточно велика. Определяется эта вероятность предварительной разведкой или промысловой обстановкой в районе работы добывающего флота. Когда скопление обнаружено, на ленте самописца гидроакустической станции (эхолота) определяется горизонт его положения в толще воды (верхние и нижние границы). И только после этого судно ложится на обратный курс, ставится трал и выводится в горизонт обнаруженного скопления рыбы, то есть осуществляется прицельное траление. В наш трал могли попасть одиночные кальмары или светящиеся анчоусы, которых в океане огромное количество, но они редко создают скопления и находятся в толще воды в разреженном состоянии, то есть вероятность их встречи с орудием лова не велика.

Обитатели морского дна менее подвижны и пространство их манёвра при приближении опасности ограничено. Поэтому габариты донного трала значительно уступают размерам пелагического. Причём вертикальное раскрытие его на много меньше горизонтального и иногда не превышает нескольких метров. Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры донные тралы редко приходят пустыми, если, конечно, не встречают на своём пути больших камней, кораллов и других серьёзных препятствий, способных повредить сетное полотно и остропку. Но и здесь есть свои противоречия. Если дно абсолютно ровное, илистое или песчаное, без каких-либо неровностей, то обитаемость его живыми организмами весьма ограничена. Совсем другое дело, если грунт, на языке рыбаков, «тяжёлый». Щели, бугорки, камни, нагромождение сидячих животных – это благодатная среда для бентоса и донной ихтиофауны. Для того чтобы трал здесь оставался целым, а уловы были богатыми применяются специальные защитные устройства (грунтропы), приборы, контролирующие состояние и характер грунта, и не мало важную роль, конечно, имеет искусство рыбака, того, кто управляет судном и тралом.

К сожалению, «Дмитрий Менделеев» не имел ни того, ни другого, ни третьего. Поэтому как бы ни был хорош пароход, его капитан и руководящий состав экспедиции, мы были обречены либо на пустой мешок, либо трал вдребезги. Оставалось надеяться на благоприятное стечение обстоятельств, то есть, на удачу.

19.12.75. Коралловое море.

Состоялось совещание по результатам методической станции. Основное внимание отводилось нашему вопросу. Как и следовало ожидать, пробное траление оставило плохое впечатление у руководства судна. Особенно категорично выступил капитан. Его заявление против кормового траления с использованием кустарного оборудования вполне обосновано. В данных условиях работы с тралом существует реальная возможность возникновения нежелательных ситуаций. В тоже время корма, пожалуй, самое удобное место для нас и, в общем-то, самое безопасное для судна. Бортовой вариант, оговоренный Рассом в «Тех. задании» и поддержанный капитаном, намного сложнее и говорить о нём можно будет только после проведения ещё одного методического траления и предварительной подготовки.

Большинство представителей научного коллектива стояли за трал. Мнения сторон сошлись на необходимости ещё раз взвесить все «за» и «против» в «узком кругу», создать комиссию, которая бы оценила все возможности, и только потом вынести окончательное решение. Судя по настроению верхов, нам дадут шанс тральнуть по дну. От результата донного траления будет зависеть многое. Во всяком случае неудача не оставит ни каких надежд, лишив нас поддержки заинтересованных лиц.

Сегодня в 20.10 пересекли тропик Козерога. В полдень Солнце стояло почти в зените (87 гр. к горизонту). Приближаемся к Сиднею.

Конечно, проблему постановки и выборки трала, имеющего большие габариты, да ещё с траловыми досками нужно было обсуждать ещё на берегу. Возможно, инициатива должна была исходить от нас, но мы никогда не сталкивались с такой проблемой, поскольку наши суда оборудованы всем необходимым для работы с тралами практически любых габаритов. Представители же Института океанологии, привыкшие работать с маленькими орудиями лова, считали, что бортовой вариант универсален и обсуждать другие варианты нет необходимости. При подготовке судна к рейсу вопросов к нам со стороны экипажа не возникало, несмотря на то, что мы грузили на «Менделеев» огромное количество тралового снаряжения, явно необычного для предыдущих рейсов. Сейчас вполне можно предположить, что оголись эта проблема заблаговременно на берегу, идея Т.С. Расса могла быть похоронена на вполне резонных основаниях. С началом рейса, когда пути назад уже не осталось, и за кормой были уже тысячи миль, в интересах науки нужно было рисковать. Капитан ещё колебался, надеясь на бортовой вариант, видимо оговоренный с представителями института за долго до начала рейса. Руководство экспедицией и заинтересованные учёные ратовали за реализацию программы без исключения её ключевого пункта, настаивать же было не корректно, поскольку вся ответственность ложилась на капитана. Мне, как дипломированному судоводителю и не мало времени до этого проработавшему в море на разных судах, осторожность капитана была вполне понятна. Как учёному же хотелось рискнуть, попробовать в надежде на то, что, в конце концов, будет найден компромисс.

21.12.75. Соломоново море.

Завтра утром первый заход. Будем гостями крупнейшего порта Австралии – Сиднея.

Сегодня состоялось заседание комиссии, на которой мы предложили новую схему траления с использованием кран-балок правого борта. Вариант «корма-борт» тщательно обсуждался и, в общем, был принят как оптимальный. Теперь от нас требуется официальная бумага с изложением наших соображений по технике осуществления траления по новой схеме, с обоснованием её оптимальности, максимальной безопасности и реальности исполнения. Последнее слово за капитаном.

Перед заходом в иностранный порт в нашем коллективе, естественно, все разговоры были о том, кто бывал в Сиднее, кто что-то читал или слышал рассказы об этом знаменитом городе. Выяснилось, что никто из нас в Сиднее не бывал. Мне так вообще предстояло впервые ступить на иностранную землю. А слышали или читали о знаменитой Opera House, об уникальном зоопарке с мишкой коала, что есть большой красивый мост – гордость жителей города, представительницы женской половины нашего коллектива, тщательно готовящиеся к путешествию с заходами в австралийские порты.

Вот что вспоминали о Сиднее участники 6-го рейса «Дмитрия Менделеева», побывавшие в австралийском порту почти за десять лет до нашего путешествия. «Город очень своеобразный, лишь в центре среди солидных старых зданий банков и магазинов есть несколько новых небоскрёбов, а остальная часть – одноэтажные коттеджи под черепичными крышами с маленькими садиками и цветниками». Они же более подробно о Коала-парке и зоопарке Таронга: «Трудно описать всю прелесть этих двух парков. Огромные вольеры с серыми кенгуру в Коала-парке. В вольеры можно свободно входить, гладить почти ручных кенгуру, фотографировать их, кормить жаренным картофелем. Но главный предмет восторга всех без исключения посетителей парка – «медвежата» коала. Этот небольшой зверёк живёт только в Австралии, так как питается листьями определённых видов эвкалиптов. Все повадки коала, его медленные повороты, внимательный взгляд очень своеобразны, грациозны и милы.

Таронга-парк действительно одно из чудес света. На огромной территории склона, обращённого к бухте, можно увидеть всех животных Австралии. Здесь все виды кенгуру – древесные, скальные и типичные серые крупные кенгуру, ехидны, вомбаты, много жирафов, гориллы, целые кварталы птиц.

В 1967 году правительство штата Новый Южный Уэльс дало парку значительную субсидию для усиления работы со школьниками, развития научных исследований и сохранения диких животных от истребления. Школьники проходят в зоопарке курс обучения по зоогеографии и охране природы. Сиднейских детей здесь учат любить природу и животных».

22.12.75. Порт Сидней.

От избытка впечатлений немного побаливает голова. Шесть с половиной часов, проведённых в мире, о котором только слышал или видел чужими глазами, утомили. Впечатления хаотично роятся в голове, и изложить их на бумаге просто невозможно. Жаль, что разрешают ходить в город только до 20 часов. Неплохо было бы взглянуть на этот мир вечером, когда солнечный свет заменяют огни реклам и людям уже некуда спешить.

Современный Сидней ночью

Конечно же перед заходом в Сидней с экипажем и научным составом экспедиции первый помощник и капитан провели серьёзную беседу о режиме пребывания советского моряка в иностранном порту. Подробнейшим образом рассказали о сроках пребывания в увольнении, о местах не желательных для посещения, о покупках, об употреблении алкоголя, об общении с гражданами данной страны, об отношении к возможным провокациям и ещё о многом другом. Бдительность должна была быть на высоте, кроме того, находиться в увольнении можно было только в составе группы не менее, чем из трёх человек. Старшим группы назначался партийный человек с опытом пребывания за границей. По мнению бывалых в 16-м рейсе на «Менделееве» режим был сильно ужесточён, якобы, в связи с тем, что в предыдущем рейсе в одном из иностранных портов с судна сбежал молодой научный сотрудник. Причиной столь крутого поступка, опять же якобы, была американка, входившая в научную группу, и, конечно же, сотрудница ЦРУ. Нам оставалось только сожалеть, лишившись возможности бродить по вечернему городу, заглядывать в развлекательные заведения, знакомиться с местными красавицами, ходить в гости. Рассказывали, что до инцидента с побегом на академических судах разрешали даже отлучаться на время стоянки со знакомыми из местных и уезжать в их сопровождении за город.

Для нас, впервые оказавшихся за границей, достаточно было и того, что разрешали. Белоснежный «Менделеев», наверное, в знак признания советской науки причалили буквально под самым мостом Harbor Bridge в центре города, откуда до другой знаменитости Opera House было рукой подать. Конечно же мы в первую очередь поспешили рассмотреть поближе уникальное сооружение. В то время, насколько мне память не изменяет, в Австралии гастролировала шведская группа АВВА, и концерты, видимо, давались и днём, поскольку, с опаской проникнув в фойе театра, мы обнаружили большое количество посетителей. От шика нарядов и блеска украшений рябило в глазах. Такое можно было увидеть только в кино. Во всяком случае, мне не до не после видеть такое богатство наяву не приходилось. Почувствовав себя очень неловко в этой сказке, мы поспешили на свежий воздух поближе к реальности.

Уже позднее удалось уточнить, что Opera House сооружалась в Сиднее как аргумент в борьбе с Мельбурном за звание столицы Австралии. Мельбурн, в свою очередь, провёл летние Олимпийские игры, но ни тот, ни другой желаемого титула не добились. Говорили, что затраты на строительство Оперы обошлись Сиднею чуть ли на порядок больше, чем планировалось изначально по проекту.

Порт Сидней. На переднем плане Луна-парк. Справа знаменитый мост HarborBridge и наша стоянка

23.12.75. Порт Сидней.

Три часа совершали поездку по городу на экскурсионном автобусе. Смотрели на город с видовых точек, открытых площадок, из окон автобуса, проезжая по многочисленным улицам деловых и жилых районов. Смотрели, смотрели, смотрели …

Автобусная экскурсия по улицам Сиднея

Высотные здания немногочисленны и характерны лишь для делового центра города. Высота самого высокого сооружения 210 м. Центр резко отличается от жилых кварталов, застроенных одно- и двухэтажными коттеджами. Жилые районы и улицы различаются по категориям их населения: в одних живут привилегированные люди, в других – квалифицированные рабочие, в третьих – молодёжь. Коттеджи прилегают один к другому вдоль всей улицы, у каждого своя архитектура, но содержатся они в одинаковом порядке, чистоте и вкусовом оформлении. Зелёные и цветущиерастения придают этим районам особый колорит. Деловой и торговые районы менее озеленены, здесь присущи яркие краски

Заход в Сидней. Участники экспедиции (в центре А. Городницкий)

витрин и реклам. Один к другому теснятся магазины, магазинчики, мясные и овощные лавки, кафе, в угловых домах бары. Бросается в глаза обилие автомобилей, в основном легковых. Различных марок и расцветок они снуют по улицам, бесконечными рядами стоят вдоль тротуаров, толпятся у подъездов, мастерских и заправок. Общественного и грузового транспорта мало, как и двухколёсного. Поражает ассортимент товаров как промышленных, так и продовольственных. Но покупателей мало. По-видимому, к одной из причин этому можно отнести относительно высокие цены, особенно на продукты питания и одежду, составляющие основную потребность населения.

Центральный деловой район Сиднея