Время тьмы. Источник скверны

– Я знаю, – в голосе женщины звучала неприкрытая грусть. – Мир уже не тот, что прежде. Впрочем, что мне тебе объяснять очевидное. Как там у тебя дела?

– Новости есть, но они могут тебе не понравиться.

Тень тревоги пробежала по лицу женщины.

– Говори все как есть.

– Прежде всего спешу тебя успокоить, человек жив и он принял свой дар.

– Так в чем же дело?

– Говоря «жив», я имею в виду, что он еще не умер, – Идлейн развел руки. – Я немного не успел. Хотя все еще можно исправить.

– Что с ним?

– Во-первых, он отравлен, – начал Идлейн покаянную исповедь. – Но мне удалось более-менее локализовать яд. Об остальном должны позаботиться его друзья. По крайней мере, быстро это его не убьет. Есть гораздо более неприятная проблема.

Он достал из складок плаща, в который был облачен, завернутый в мягкую кожу предмет. Затем, осторожно развернув его, он положил перед собой на траву нож Векса.

– Вот посмотри на это.

Избранная повела рукой, фокусируя изображение в шаре на кинжал. Его узкое лезвие матово светилось в полумраке, все покрытое вязью символов силы. И не важно, что она не поняла ни слова из написанного, ей это было не нужно. Важно было то, что она почувствовала.

– Он проклят, – заключила она.

– Да. А владелец его мертв. Но перед тем как отойти в мир иной, успел всадить этот кусок железа в спину Шермана. Так зовут носителя дара, – пояснил Идлейн. – В общем, теперь он медленно умирает и, если не найти способ снять проклятие в конце концов умрет.

– Это не должно произойти, – она повернулась к стражу и тихо, но властно приказала. – Эган, подай мой посох.

Боец мягкой, кошачьей походкой скользнул к стене, где на специальных держателях был укреплен резной деревянный посох, и, взяв его, молча протянул женщине. Та, положив его к себе на колени, что-то сосредоточенно начала нашептывать. По мере того как произносились слова, поверхность посоха начала светиться золотистым сиянием, а кинжал, лежавший перед Идлейном, начал потихоньку вибрировать, словно отзываясь на далекий голос Избранной.

Видя это, оборотень на всякий случай отодвинулся подальше, ибо понял, что задумала его собеседница. Сейчас она читала заклинание перемещения, а Идлейну вовсе не улыбалось пожертвовать какой-либо частью своего тела, если Избранной не удастся точно его направить.

Между тем проклятый клинок Векса, слабо сияя тем же золотистым светом, что и посох женщины, уже висел в воздухе примерно в полуметре от земли. Спустя некоторое время свечение стало принимать форму шара, в центре которого и покачивался кинжал. По его лезвию пробегали языки пламени, словно темное проклятие, заключенное в оружии, пыталось сопротивляться чужому воздействию. Но слишком велика была та сила, что сейчас направляла Избранная. Наконец, когда свечение сферы достигло своего максимума, раздался легкий хлопок, и пространство вокруг Идлейна вновь погрузилось во тьму. Перемещение закончилось.

Женщина отложила в сторону посох и более внимательно осмотрела нож лежащий теперь перед ней на столе. Да, она не ошиблась. Письмена, покрывавшие его поверхность, были чужими и незнакомыми, но сила, исходившая от них, узнавалась сразу. Магия мертвых.

– Не знала, что они так далеко шагнули в изучении некромантии, – сообщила она Идлейну. – За такое-то короткое время.

– Люди быстро учатся, – ответил оборотень. – Тем более если есть хорошие учителя.

Она поняла смысл его последней фразы.

– Ты думаешь, это кто-то из нашего мира?

– Возможно, – уклончиво ответил Идлейн.

– Ладно, что теперь об этом, – махнула рукой Избранная. – Я сама займусь проклятием. А тебе следует отправляться к Черным холмам. Твои знакомые весьма преуспели в своем продвижении к Миране, и скоро им понадобится любая возможная помощь.

– Я сделаю, как ты хочешь, – склонил голову Идлейн. – Но кто тогда присмотрит за другим носителем дара? Я не смогу опекать их обоих.

– Иди волк, я позабочусь и об этом, – успокоила она его. – Да будет легкой твоя дорога.

* * *

Черные холмы, казалось, никак не оправдывали свое мрачное название. Пестрое травяное море постоянно колыхал легкий ветерок, словно играя с высокими стеблями. Временами его стремительный полет останавливали редкие рощи деревьев, и тогда он обиженно шумел в их кронах. В воздухе висел непрекращающийся гул мелких насекомых, аккомпанируя шороху ветра.

Все это вместе взятое создавало обманчивую картину умиротворенности, но едущие через это великолепие двое всадников вполне осознавали, где они находятся. Стоило приглядеться повнимательней, и обстановка резко менялась. Вот хрустнула под копытами выбеленная временем чья-то кость, вот показалась вытоптанная прогалина, где следы лошадей соседствовали с отпечатками когтистых лап – не иначе место недавней схватки. Встречались брошенные, заросшие бурьяном деревеньки, свежие могильные курганы и просто кучи падали, еще не расклеванные птицами. Такие места они просто объезжали стороной, и не только из-за смрадного запаха. Кроме пернатых, имелись и другие любители полакомиться мертвечиной.

Иногда приходило чувство чужого, злого взгляда. Кони испуганно храпели, чувствуя притаившуюся в высокой траве опасность, а рука непроизвольно тянулась к клинку. Впрочем, вооружен мечом был только один из всадников. Второй предпочитал обходиться магией.

– Интересно, как там Годж? – нарушил молчание маг. – Если честно, мне не хватает его болтовни.

– По крайней мере, он в безопасности, – откликнулся воин. – И к тому же не один.

Солерайн вспомнил грозную воительницу, и улыбка тронула его губы.

– Вереса, конечно, милая девушка, вот только Годжерт никогда не чувствовал себя в безопасности рядом с ней.

– Ничего, – заметил Дивс. – Стрелы любви еще никого не убили.

– Похоже, наш друг думает иначе.

Воин вспомнил, сколько страху наводила на бородача одно присутствие рядом девушки, и тоже не смог сдержать улыбку. Из могучего бойца он превращался в не знающего, как себя вести, ребенка, но упорно старался скрыть свои чувства за маской грубости и безразличия. Хотя удавалось это ему весьма слабо. Тем интересней было бы на него посмотреть, когда он начнет выздоравливать, и осознает, что находится полностью в руках Вересы. А том, что она не даст ему спуску, Дивс не сомневался.

Прошло два дня с тех пор, как они покинули Самад, оставив там раненого Годжерта и влюбленную в него девушку. Два беспокойных дня один на один с Черными холмами. Особых происшествий, по счастью, пока не происходило, но само ожидание опасности выматывало гораздо больше чем добрая сеча. Пару раз им попадались дозорные разъезды, но полученная охранная грамота быстро успокаивала ратников. Каждый раз, узнав, куда они едут, те только изумленно качали головами. В то время как остатки местного населения уходили с насиженных мест, все ближе прижимаясь к Становым горам, они, наоборот, вопреки всем законам логики лезли к Аргейзу на рога. Впрочем, лишних вопросов никто не задавал. Каждый волен сам выбирать свою судьбу.

Неожиданно Дивс остановил коня и, приподнявшись в стременах, всмотрелся в даль.

– Что там? – спросил Солерайн, так же пытаясь разглядеть то, что привлекло внимание друга.

– Мне кажется, это лошадь, – сообщил Дивс. – Одна, без седока. Надо бы подъехать поближе.

– Тьфу ты. Эка невидаль – лошадь.

Дивс промолчал. Вместо ответа он всадил коню шпоры, заставляя того перейти на галоп, и магу ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

Это действительно оказалась лошадь. Светлой масти, с вкраплениями темных пятен. Ее голова была низко опущена, а узда, волочась по земле, так и норовила запутаться в ногах. То, как она шла, пошатываясь из стороны в сторону, сразу не понравилось Солерайну. Опасения перешли в тревогу, когда оказалось, что темные пятна на шкуре вовсе не естественного происхождения. Это была кровь. Свежая, еще не успевшая высохнуть кровь. Последние сомнения относительно отсутствия седока развеяла грубо сделанная стрела, торчащая из бедра животного.

– По крайней мере, это дело рук разумного существа, – заметил Солерайн, указывая на стрелу.

– Это-то мне и не нравится, – процедил Дивс, спускаясь с коня.

Он осторожно, стараясь не делать резких движений, подошел к раненому животному. Взял узду. Лошадь словно ища защиты, ткнулась ему мордой в плечо. В ее карих глазах застыла немая мольба и боль.

– Сол, помоги, – обратился Дивс к магу.

Солерайн спустился и взял из рук друга поводья, а тот тем временем, не переставая поглаживать дрожащее тело животного, подошел к стреле, ушедшей почти по самое оперение в ногу.