Избранные записи

Наш коллектив укомплектован не так, как это всегда бывает. Многие выполняют обязанности нескольких человек. Уверен, что на качестве фильма эта экономия не отразится, а если и отразится, то только в лучшую сторону: люди очень хорошие. Для меня это уже восьмая съёмочная площадка и восьмой съёмочный коллектив. И это первое моё кино, где на площадке никто никогда не матерится! Ни разу за всё время здесь не прозвучало ни одного матерного слова. И проблем с алкоголем в нашем коллективе нет. Звучит невероятно и чудесно, но поверьте, просто поверьте. Такое бывает.

8 августа

Мне сейчас сложно употреблять слово «вчера»: скажешь «вчера» – а это было ещё сегодня ночью, скажешь «завтра ночью» – а завтра-то уже наступило. Всё спуталось, да ещё эти часовые пояса, отделяющие меня от дома. А их шесть (с Калининградом). Скажу так: сегодня ночью – или вчера – была очень хорошая рабочая смена – по ощущению результата и по надежде, что получается то, что мы хотим. Сейчас играем длинный разговор. Вчера всем звукооператорам, осветителям, операторам за камерами – а теперь у нас на площадке две камеры – и всем, кто находится на съёмочной площадке… было весело нас с Денисом слушать. Наш бум-оператор Валя, про которого я уже рассказывал, даже взял и прочёл сценарий! Я вижу в этом очень серьёзный задел. Работали с десяти вечера до семи утра. Но это мы, актёры, остальная группа работает больше.

Усталость накапливается, и в короткие перерывы всех рубит сон. Правда, только тех, у кого перерыв случается. У операторов и мастеров по свету и звуку их не бывает.

Аня Матисон и Юра Дорохин, по-моему, совсем перестали спать. Но всё равно бодры, внимательны, и у них получается неплохо выглядеть. Я уже не говорю про нашего главного оператора Андрея Закаблуковского – у него, по-моему, глаза начали светиться в темноте.

В ночных съёмках очень важным временем является четыре часа утра. До этого момента бодрости хватает, а потом все начинают двигаться как в рапиде. Но бывает и другое: может накрыть какое-то безудержное, неадекватное веселье. Все хохочут, даже над самой нелепой шуткой или совершенно невинной ситуацией. В таком состоянии человеку достаточно показать палец, и он будет хохотать. Очень важно в такой момент собрать внимание коллектива и продолжить работу, потому что после такого веселья наваливается усталость, и даже сильным и опытным людям не справиться: они могут перетаскивать тяжёлые предметы, бороться со сном, держаться изо всех сил, но этого недостаточно – нужно внимание, быстрая реакция и резкость не только в объективе, но и в глазах. В этом смысле и хочется совершить подвиг, да невозможно. То же самое касается актёрских реакций и способности вести свою роль правильно и точно. Вчера был момент такого ночного веселья, но мы справились и доработали до рассвета. А за окном шёл дождь – тринадцать часов подряд, и весьма способствовал сонливости.

С кем я вас ещё не познакомил? Ну конечно, с Сашей – бригадиром осветителей. Я бы назвал его мастером по свету, так как он сам себе бригада и сам себе мастер. У него есть пара ассистентов, из местных, но всё, что касается света, делает он. А ещё – украшает собой коллектив! Саша над всеми нами возвышается на голову и похож скорее на отставшего от команды баскетболиста. Почти всегда, в любую погоду он в шортах. Я думаю, шорты он носит, чтобы была видна татуировка на ноге – огромный крылатый дракон. Он выглядит так, что на него оглядываются все местные барышни… да и не только барышни. В кино он давно, больше восьми лет, хотя специального образования у него нет. Понятное дело, парень с такими данными когда-то занимался спортом. Саша говорит, что в кино попал случайно. Сначала таскал фонари, а теперь он классный специалист. Его нам рекомендовали несколько кинематографистов, которые с ним работали. И мы считаем, что нам повезло. А фильмография у него солидная, во что верится с трудом, когда видишь перед собой молодого, красивого и очень весёлого парня. Сколько таких бывших спортсменов и «красавчиков» занимаются черт знает чем и прожигают жизнь в безделье и скуке, а Саше никогда не скучно. Во-первых, у него много всякого оборудования: железного, электрического, тяжёлого, требующего самых разнообразных светофильтров, штативов, шторок, фольги, отражателей и нечеловеческого количества разнообразных ламп – про провода я даже не говорю. Саша всё это таскает, расставляет. Как абориген в пустыне находит воду, так Саша находит источники электропитания. А ещё он ответственно и тщательно выстраивает свет, завешивает окна фильтрами, придумывает самые неожиданные возможности сделать свет естественным, не телесериальным.

Он, например, рад тому, что мы совсем не используем дым. А в сегодняшнем нашем кино дым используется сплошь и рядом – везде! Потому что это просто: поддать дыму из дым-машины, подсветить чем-нибудь синим или запустить в него луч – вот тебе и кино. Посмотрите практически любой свежий отечественный фильм, и вы увидите, как у нас любят подпустить дыму.

Саша – москвич. И он самым лучшим образом, то есть своей работой, ответственностью, лёгкостью в общении и невероятным трудолюбием, доказывает местным ребятам, что говорить и думать, что москвичи все – ну, в общем, москвичи, – неправильно. Те, у кого было устойчивое мнение, будто в Москве живут одни жлобы, знакомясь с Сашей, меняют своё мнение. Москва, в общем, здесь ни при чем. Таких парней везде немного. А наши режиссёры и оператор говорят, что Саша отличный профессионал, никогда не пытается проскочить по-лёгкому и будет бескомпромиссно добиваться нужного результата даже для короткого эпизода (правда, у нас вся команда такая, а в таком коллективе стыдно работать спустя рукава).

Ну и последний штрих к портрету. На съёмочной площадке у Саши к одежде всегда прикреплены деревянные прищепки: я сначала не понимал, для чего, а потом увидел, что он этими прищепками крепит светофильтры к приборам. Я спросил, почему пользуется деревянными, – он объяснил, что приборы горячие, а деревянные прищепки не плавятся и не нагреваются, в отличие от пластмассовых и железных, а потом добавил: «А ещё они стильные». Пижон!

У этих прищепок есть ещё одно предназначение – если обозначенная в контракте рабочая смена заканчивается, но режиссёр принимает решение работу продолжать, начинается сверхнормативное время, которое оплачивается по другому тарифу. В этом случае у Саши на рукаве футболки каждый час появляются прищепки. Так он отмечает часы, которые честно отрабатывает, но за которые ему причитается. Бегло взглянув на Сашу – а его видно издалека, – можно сразу узнать, сколько часов коллектив проработал сверхурочно. Саша своего не упустит, и это правильно. Он свой профессиональный хлеб ест не зря!

А сколько разбитых сердец останется в Иркутске, когда Саша покинет этот славный город!..

10 августа

Были трудные и выматывающие ночные смены, но сделать успели очень много. А потом дня не хватило на то, чтобы выспаться, восстановить силы, да ещё и что-то написать. Мы возвращаемся, когда уже вовсю светло и весёлые, бодрые, умявшие свой завтрак японские, корейские и смешанные европейские туристы автобусами покидают нашу гостиницу, чтобы поехать к Байкалу, от которого мы только что вернулись. Туристы с удивлением смотрят на бледных, заспанных, замедленных в движениях людей, которые заходят в гостиницу и, прощаясь друг с другом, говорят: «До сегодня». Они едут пошататься по Листвянке, купить себе сувениров, сфотографироваться на фоне великого и непостижимого озера, но никогда не увидят его таким, каким мы каждый раз его видим, начиная съёмку.

Мы работаем в жёстком цейтноте, в рабочую смену не укладываемся, и переработки неизбежны, так что Саша весь в прищепках…

Ночью снимали большую сцену на балконе. Погода была прекрасная, много людей приехали в Листвянку повеселиться и попеть песни, выпивая разнообразные напитки, которые способствуют песенному настроению. Всю ночь с нами дежурили милиционеры, перед которыми была поставлена задача беречь тишину. Но жалко было и людей, что приехали отдохнуть, поймать одну из последних приятных летних ночей, поэтому милиционеры действовали мягко. Они подъезжали или подходили к компаниям, и у них с собой была рация, по которой мы сообщали о том, что съёмка начинается. Пока мы снимали, сотрудники милиции действовали как дирижёры. Сообщали, что на некоторое время песню нужно прекратить, а как только дубль был снят, режиссёр Юра говорил в рацию: «У нас пауза, разрешите людям веселиться».

Мы сняли за ночь огромный и очень важный для нашей картины фрагмент. Ночи уже прохладные, если не сказать холодные. Хоть мы и играли людей, которые выпивают, у нас-то в бокалах были не настоящие напитки, а их имитация. Это те, кто пел на улице, не мёрзли – им было чем согреться, а нам-то нет. Съёмочная группа тоже оделась тепло, зато мы с Денисом Бургазлиевым красовались в белых рубашках. И хотя на наше световое оборудование чуть ли не со всего Байкала прилетели всевозможные насекомые, мы работали и сделали намеченное.

У наших режиссёров и оператора лица становятся все благороднее и благороднее. Они наглядно демонстрируют собой, что труд человека облагораживает. А мы с Денисом уже почти родственники. Вчера говорили о том, что, конечно, все наши коллеги будут высказывать предположение, что мы в Иркутске беспрерывно бухали, потому что такие длительные выезды да ещё ночные смены это подразумевают. Но уверяю вас – нет. Мы выпили довольно много яблочного сока вместо виски и сладкого чая вместо коньяка. А уж воды вместо водки – даже не буду про это говорить.

Сегодня у Дениса завершающая его работу в нашем фильме ночная смена, а послезавтра он улетит в Москву. У него другое кино. Я и так-то уже сильно тоскую по дому, а улетит друг, и тоска усилится… Но не будем о грустном.

Женя, мой полный тёзка – Евгений Валерьевич, – на нашей картине работает ассистентом оператора по фокусу, или, на киношном языке, фокусником. Женя учится во ВГИКе на оператора, и быть фокусником – не его судьба и призвание. У него довольно интересный послужной список: с кино он знаком давно и проработал немало. Не знаю, как он попал в нашу команду, потому что я, в общем-то, даже и не знал, что есть такие люди – фокусники. Но нам посчастливилось, что Женя к нам присоединился. Что делает фокусник? Это, пожалуй, самая незаметная для зрителя должность, правда, она незаметна только тогда, когда фокусник хороший. Если фокусник хороший, картинка в фокусе, то есть, проще говоря, резкая. А зритель, как вы понимаете, не обратит на это внимание – он просто смотрит кино. У Жени ответственная и трудная задача: держать объект съёмки в фокусе. Особенно когда мы, артисты, мотаемся в кадре на крупном плане, наклоняемся, отклоняемся, машем руками. Ему надо держать нас в фокусе. Если случается расфокус – это «стоп», брак и следующий дубль. Женя проделывает тонкую, требующую невероятной концентрации внимания, а иногда и филигранности работу. Как он сам фокусирует зрение после девяти часов ночной работы, не понимаю, но Женя работает отлично. Я очень надеюсь, что его ждёт интересная операторская судьба. С нами он длиннющей рулеткой или каким-то лазерным приборчиком постоянно замеряет фокусное расстояние до снимаемого объекта. Я бы не выдержал такой работы. Артистам вообще проще всего, о нас и заботятся лучше. В том числе Женя, который заботится о том, чтобы наши физиономии были в фокусе.

Когда Женя, то есть ещё один Евгений Валерьевич, появился на площадке, стало видно, что он столичная штучка. Как я уже говорил, наша съёмочная группа сильно недоукомплектована, и для многих ребят, что таскают оборудование, разматывают провода, что-то разгружают и устанавливают, наше кино – интересный летний приработок. Женя сначала держался несколько особняком, а в итоге оказался интересным собеседником, весьма разборчивым и хорошо знающим кино человеком. Через некоторое время он понял, что мы стараемся снять бескомпромиссное кино, и влился в коллектив. Никогда не понятно, какое кино в итоге получится, но когда есть шанс и надежда, что оно получится, любящие кино люди работают по-настоящему. Видимо, Женя этот шанс в нас увидел. И если так случится, что кино получится, Женин вклад будет очевиден в виде надёжного фокуса. Женя – человек на своей волне, в своей теме. Он всегда немножко особняком, довольно строгий, крутит вручную голландские самокрутки (ничего такого не подумайте – обычный голландский табак, который заворачивается в папиросную бумажку, просто Жене не лень крутить самокрутки, и в этом нет ничего предосудительного).

Я часто после дублей подхожу к нему и интересуюсь его мнением, которое мне крайне важно. Я ни секунды не сомневаюсь в наших режиссёрах, но и Женя никогда не похвалит из вежливости и несколько раз дал мне пару, казалось бы, незначительных, но весьма дельных советов.

Сегодня нам нужен был рассвет. Красивый, настоящий. И Байкал нам его подарил. Подарил щедро… до сегодняшнего дня были холодные, туманные или дождливые рассветы, а нам именно сегодня нужен был прекрасный. Мы встретили его, и то, что нужно было снять, было снято.

11 августа

Съёмки фильма стремительно приближаются к завершению, и скоро коллектив распадётся. Как в фильме «Властелин колец»: распалось братство кольца. Завершилась работа Дениса Бургазлиева, завтра он летит в Москву… Мы вчера говорили про странное ощущение времени в работе над фильмом. В Иркутск летели вместе, и кажется, что это было совсем недавно. Помимо того, что делали на съёмочной площадке, мы много общались. Выяснилось, что у нас близкие музыкальные пристрастия и есть огромные пласты любимой музыки. А ещё в наших разговорах постоянно присутствовал удивительный человек – Пётр Николаевич Мамонов…

Пригласить Дениса в нашу картину решил я. Это было для всех весьма неожиданным и странным решением, а я настаивал. Мне это пришло в голову благодаря телевизионному сериалу «Час Волкова», где Денис играет нереального, странного и лихого капитана милиции. Я совершенно случайно увидел одну серию и потом посмотрел ещё несколько исключительно из-за него. Потом я выяснил, что Денис когда-то играл с Петром Мамоновым в культовом спектакле «Лысый брюнет». Это было давно, я жил ещё в Кемерово, и когда бывал в Москве, несколько раз пытался попасть на спектакль, но мне не удалось. Билетов не было, и купить их было нереально. Все, что связано с этим спектаклем, окутано для меня ореолом чего-то прекрасного и таинственного. И довольствоваться мне пришлось скудными фрагментами, показанными по телевизору. Как же точно и смешно Денис показывает Петра Николаевича! И как он был удивлён и обрадован, что я знаю практически все песни «Звуков Му» наизусть!.. Денис многие годы жил и работал в Германии, в разных театрах, играл заглавные роли на немецком языке и до сих пор периодически туда ездит, так как спектакли остались в репертуаре. У него большой послужной список в западном кино. А ещё он играет музыку… То есть поговорить нам было о чем. Мне ведь тоже было о чём рассказать. Я рад нашему дуэту, потому что в этом фильме у нас именно дуэт. Актёр Бургазлиев очень необычный, нервный и подробный. Он предельно тщательно готовился к каждой сцене и проявил себя как высокий профессионал, но важнейшим оказалось то, что он просто очень хороший человек; всем, кому это было нужно, старался помочь и создавал атмосферу надёжной и серьёзной работы. А от него зависело многое: роль у него огромная.

Нас с ним очень забавлял, точнее, забавляло одно существо. Шесть ночей мы провели в ресторане гостиницы «Маяк» в Листвянке, а там есть огромный аквариум с рыбами, и только одна из них – большая бело-розовая – довольно неприятного вида. Но эта рыба вела себя особенным образом. Она единственная, кто разглядывал нас и вообще интересовался съёмочным процессом. Остальные вели себя как рыбы, то есть бессмысленно плавали. А эта… мы назвали его Костя. Не знаю почему. Он общается с людьми. Если бы у него были мимические возможности, он обязательно бы подмигивал нам и улыбался (хотя, возможно, это она).

Вчера, когда мы по окончании съёмки решили выпить по рюмке водки, Костя заволновался и буквально чокался с нами, тычась мордой в стекло. Удивителен мир! Вы увидите Костю в нашем кино, он старался попасть в кадр.

Хочу вам приоткрыть ещё одну страничку кинопроцесса. Расскажу про очень важный и кропотливый труд – про то, как готовился каждый съёмочный день, как он планировался, чтобы быть несуетливым и эффективным. Каждая сцена и каждый план грядущего съёмочного дня были сначала нарисованы – это называется раскадровка. Ею занимались режиссёр Анна Матисон и художница Наташа. Когда для всех съёмочный день заканчивался, Аня выпивала литр кофе и садилась с Наташей прорисовывать следующий день.

Когда раскадровка готова, её вносят в сценарий и распечатывают в нужном количестве экземпляров, и их получают в руки мастера по свету, звуку – все те, кто работает с камерами, ну и актёры. Эти, казалось бы, странные рисунки очень важны: они облегчают понимание задачи тем, кто планирует свет, размещение микрофонов, думает, как установить камеру, но самое главное – убеждают всех в том, что режиссёр понимает и видит, что должно быть снято, то есть знает, какое хочет снять кино! Аня это безусловно знает.

Денис, человек очень опытный, был впечатлён подробностью и точностью раскадровок. Он попросил даже на прощание подарить ему хотя бы один листочек. Ему подарили с десяток, причём не ксерокопий, подлинников. Он их очень бережно взял и упаковал.

Наши съёмки в Листвянке закончились, остаются две ночные смены для меня и нескольких местных артистов. И ещё полдня. Не удастся мне насладиться красотами Байкала. Как говорят местные, Листвянка – это ещё не Байкал, а просто туристическое место. Отсюда виден лишь краешек этого великого озера. На рассвете я попрощался с Байкалом, точнее, с его краешком. Но наша картина не про Байкал – про другое, хотя он своим краешком также в неё попадёт. И спасибо ему за это, а также за то, что от него исходит.

12 августа

Сегодня вечером выходим на завершающую съёмочный процесс рабочую смену, а с завтрашнего дня коллектив перестанет существовать. Как бы странно и печально это ни звучало – по крайней мере для меня, – так должно произойти. Мы должны завтра утром завершить работу и объявить, что съёмки закончены, а также сказать самим себе, что всё, что должно быть снято, – снято.

Завтра вечером у нас «шапка» – так кинематографисты называют вечеринку, банкет, прощальное пати, – то есть застолье по случаю окончания съёмок. У меня никогда ещё не было «шапки». Во всех тех фильмах, где участвовал, я играл эпизоды и на «шапку» не попадал, так что и это у меня завтра будет впервые.

Но пока мы ещё съёмочная группа, коллектив, нынче ночью нужно сделать очень много. Я выйду на площадку в качестве актёра только ранним утром, но проведу ночь здесь. Вчера тоже не снимался, но был с коллективом. Не для того, чтобы поддерживать некий дух, и не по привычке, и уж тем более не для контроля за происходящим. Вчера снимались шесть актёров: четыре актёра и актриса и их коллега из Новосибирска. Все очень волновались, и я был нужен, чтобы помочь точнее сформулировать актёрскую задачу. Кроме меня, на площадке нет человека, который имел бы длительный опыт работы с актёрами.

Все актёры, участвующие в эпизоде, имеют либо театральный опыт, либо очень давний, забытый опыт студенческого театра и КВН. Кино, разумеется, требует другой специфики, и было довольно сложно отключить их поставленные театральные голоса, которыми они привыкли исполнять свои роли на большой сцене, и включить интонации, с которыми они говорят в жизни. К тому же – это я хорошо знаю по собственному опыту, – когда играешь эпизод, хочется затолкать в свой маленький кусочек фильма собственные задумки, запомниться людям, да ещё и продемонстрировать всю систему Станиславского. Было непросто, а потом актёры устали – всё-таки ночная съёмка… Устали, успокоились, их лица стали естественными, голоса тоже, волнение улетучилось, и они сыграли как надо. Хорошие актёры. Всё-таки кино – это совершенно другой мир. Они многому удивлялись и многое представляли себе совершенно иначе. Собственно, как и все, кто впервые соприкасается с процессом создания кино.

В этом процессе занят человек очень ответственной профессии: реквизитор. А у нас на фильме реквизитора нет… Большое упущение административной группы. Хороший реквизитор – это очень важная составляющая движения к успеху. В нашей картине про реквизитора просто забыли, и поэтому все в съёмочной группе были в той или иной мере реквизиторами. И очень помогал и много на это тратил времени наш фотограф Денис Савинов.

Для чего реквизитор нужен в картине? Для того, чтобы, когда актёры сидят за столом, бутылки или бокалы самостоятельно по столу не бегали. То есть в одном кадре бутылка стоит на одном месте, в следующем – на другом. Или, например, если герой взял с тарелки оливку, чтобы в следующем кадре она вновь на ней не появилась. Или если курит, чтобы сигарета не была то длинной, то короткой. А когда герой затушит окурок в пепельнице, реквизитор следит за тем, чтобы окурок оттуда не исчез. Обязательно нужен человек, который следит за уровнем жидкостей в бокалах и бутылках… и прочее, прочее, прочее. Нам приходилось делать это всё самим, внимательно следить каждому за своей вилкой, бокалом, едой в тарелке. В общем, мы постарались, чтобы не пропустить каждый на своём участке какой-нибудь киноляп. Но если говорить серьёзно, отсутствие реквизитора – это огромный просчёт… Раз есть в мире такая профессия, она существует не случайно! Но нам кажется, что мы справились с коллективной задачей.

А наша «Хлопушка» Наташа вчера пришла на съёмочную площадку нарядно одетая, с макияжем и выглядела не как барышня, которая восьмую ночь не спит. Все были удивлены, спрашивали, по какому случаю, а она сказала, что у неё просто такое настроение… Эх! Заканчиваются наши съёмки… Я уже втянулся в этот ритм, и в город Иркутск, и в процесс… Я буквально сроднился со всеми, кто работает в нашем фильме.

15 августа

Вчера был снят крайний кадр – киношники не употребляют слово «последний», и вчера состоялась «шапка», а сегодня утром московская команда улетела. Нашего съёмочного коллектива больше не существует…

Как только был снят крайний кадр, все бессонные ночи, всё напряжение от прожитого в съёмках месяца, все нервы обрушились в виде предельной усталости.

Я пробуду в Иркутске ещё два дня: надо выспаться и кое-что доделать, а семнадцатого полечу домой. Дальше в планах короткий отдых, потом начало осенних гастролей… и прочее, и прочее. А Анна Матисон уже буквально на днях сядет за монтаж. Впереди у неё четыре месяца работы. Теперь всё то, что мы вместе сделали, в её руках. Предварительный монтаж займёт больше месяца. Потом будет двухмесячный труд Анны и Виктора Тимшина по озвучиванию фильма, потом цветокоррекция… Я в этом совсем ничего не понимаю, да мне и не надо. Готовый фильм я смогу увидеть, наверное, чуть раньше вас. А когда кино выйдет на экраны? Об этом говорить рано, но, думаю, весной…

Странное ощущение из-за того, что сегодня не нужно ехать на съёмки. Я даже не могу понять, как жить дальше и что делать. Но у меня перед вами должок… Я не рассказал про вчерашний день и окончание съёмок. Мои иркутские и новосибирский коллеги расшалились и очень остроумно и смешно отыграли свои маленькие эпизоды, которые происходили на кухне. Как же мы хохотали! Я и сам не удержался, захрюкал от смеха у монитора и тем самым испортил ценный дубль.

А утром я отснялся в крайнем кадре… Дело в том, что в эту ночь погода в Иркутске сказала нам: «Я больше не могу с вами работать. Я должна выполнять свои сибирские обязанности. Я помогала, сколько могла. Всё, у меня силы на исходе». И разразилась грозой, ночным холодным дождём, да и дальнейший прогноз не радует. Так что крайний кадр мы снимали под навесом и тщательно помогали утреннему свету осветительной аппаратурой. Наш Саша просто как бог – заменил собой рассветное солнце.

А потом Аня вконец уставшим, но совершенно счастливым голосом, отвернувшись от монитора, сказала: «Стоп. Снято». И всё! Я даже растерялся, когда услышал аплодисменты съёмочной группы, не в силах понять, что это действительно всё.

А теперь хочу, должен, обязан рассказать про людей, о ком ещё не говорил и кто все эти дни был рядом… В то время, когда их имена бегут по экрану, зрители либо покидают кинотеатр, либо выключают DVD.

Вот, например, Максим… Как нам повезло с Максимом! Он на нашей картине работал с Сашей – мастером по свету. Он проделал работу нескольких человек и к завершению съёмок стал настоящим профессионалом. К концу работы Саша доверял Максиму очень многое, а иногда Максим самостоятельно принимал решения и давал очень ценные советы. Скорее всего, его судьба будет связана с кино, так как видно, что он настоящий киночеловек, у него талант и азарт. Максу двадцать лет, мальчишка. Собирается ехать в Москву, и без работы и образования он не останется – это совершенно ясно.

Ещё с нами был Ян, ему пятнадцать. Для него наше кино – подработка на летних каникулах. Он крепкий и невероятно трудолюбивый парень. Сколько же он перетаскал разного оборудования, сколько ему приходилось мотать проводов! Как он бросался поскорее смазать маслом колеса и рельсы тележки, чтобы движение этой тележки по рельсам было беззвучным! У него было очень много той работы, которую называют неквалифицированной, но он все время её хотел и постоянно что-то делал, не отлучался, не отсиживался, а наоборот, был рядом, на подхвате. Очень люблю таких! От них исходит надежда, что у нас всё-таки всё будет хорошо и что всё не зря.