Чародеи на практике

– Калли! – зашипела Ива.

– А ушастый прав, – хмыкнул Грым. – Хватит кукситься, Синекрылый, лучше поведай, что ты теперь будешь делать. Ты уже придумал, как можно снять твое проклятие?

– Кстати, теперь ты по крайней мере знаешь, как обезопаситься от него, – высказалась Дэй. – Просто не преступай законов чести Короля, и все будет в порядке.

– Я не собираюсь жить по чести только из страха! – тут же вспылил Бэррин.

– Тем более, – пожала плечами гаргулья. Поскольку висела она на балке, то жест выглядел забавно, но друзья давно уже привыкли и даже внимания не обратили. Только Щапа поднял мордочку, огляделся, душераздирающе зевнул и снова уткнулся Иве в колени.

– И правда, Златко, – отозвался эльф, – не кипятись. Если моим сапожкам… – Калли кивнул на свои полусапожки дивного изумрудного цвета, одни из любимых, к слову, – пригрозить, требуя, чтобы они были зеленого цвета, то им от этого не будет ни горячо, ни холодно. Вот и тебе не должно мешать сознание того, что к твоим принципам, которые ты и так не собирался преступать, добавится еще один аргумент этого не делать. А пока лучше ответь на вопрос Грыма: ты уже придумал, как будем снимать проклятие? Или, может, Адриан что-то пишет по этому поводу? – Светлый кивнул на добытый с таким трудом том.

– Ничего я не буду делать, – буркнул в ответ Бэррин.

– То есть как это? – опешила Ива.

– Да-да, Синекрылый, будь добр, объяснись, – возмутился тролль, для которого бездействие было худшим из грехов. Если, конечно, не имелось в виду время после обеда… ужина или другого приема пищи.

Калли только удивленно и даже как-то хмуро взглянул на приятеля. И лишь на каменной морде Дэй ничего не отражалось.

– Да что тут объяснять?! – раздраженно повел плечами Златко. За ним такое настроение очень редко водилось, но, видимо, потрясение было настолько сильным, что Бэррин еще не пришел в обычное благостное расположение духа. – Я поступлю но примеру Адриана. Помните, он писал, что не будет ничего делать. Мне кажется, это единственное правильное решение. Мы виноваты перед Эзгио и несем свою кару. И… фактически ведь это проклятие не требует от нас чего-то невозможного. Просто оставаться порядочными людьми. И если мы не можем не преступать через собственные принципы, то… – Фраза осталась незаконченной, но все поняли. И, признаться, у четверых приятелей просто пропал дар речи.

– Но, Златко, – вырвалось у травницы, – нельзя же так! – «Кажется, я сегодня уже говорила?»

– Вот именно, Синекрылый, ты чего? – Грым тут же полез за яблоком – заесть потрясение.

– Это совсем на тебя не похоже. – Калли покачал ножкой, чуть поморщившись от разносившегося на всю комнату хруста, когда тролль вгрызался в яблоко.

– Наверное, у Златко это… – Гаргулья сделала широкий жест, призванный означать что угодно, – шок. Во-от!

– Шок не шок, а проблему-то это не решает, – фыркнул тролль: яблоко уже исчезло в его бездонной глотке. – Синекрылый, ты это, не дури. Надо дела делать, а не дурью страдать.

– Златко, Грым прав. – На милом личике Калли отразился почти ужас от того, что он уже второй раз за вечер соглашается с троллем.

– Во! Даже ушастый согласен! – Тот и сам, видно, был удивлен этим обстоятельством.

Девушки невольно умилились, глядя на парней.

– Вы не понимаете! – вскочил со своего места Златко. – Не понимаете!

– Да что мы не понимаем?! – на том же уровне громкости ответила ему Дэй. Для убедительности еще и крыльями помахала. – Достал уже со своим благородством. Не будь идиотом, Златко! Никто не идеален, но это не значит, что из-за этого они должны умирать.

– Все ошибаются, Златко, – тихо произнесла Ива.

– Но за ошибки не должно расплачиваться жизнью, – продолжил ее мысль Калли.

– Ведь… только ошибаясь, осознавая свои проступки, можно двигаться дальше и… становиться лучше, – вновь перехватила инициативу знахарка. – Разве это не очевидно?

Бэррин в упор посмотрел на девушку, а она на него. Эльф, явно не ожидавший от юной чародейки таких слов, тоже удивленно уставился на травницу. А Синекрылый и Ива просто сцепились взглядами. Друзья невольно, но уже не в первый раз подумали, что они очень похожи, даже внешне: светлые волосы, карие глаза, крепкие, немного коренастые фигуры. Только между ними была пропасть в происхождении и воспитании. С другой стороны, они, по крайней мере, были люди, хоть Ива и не совсем подходила под это определение.

– Я всегда верил в то, что мы другие… В то, что мы действительно… можем жить по тем принципам, которые заложил Король, – наконец протолкнул через гортань Бэррин. – Ведь они так просты… и так правильны…

– Я не буду тебе говорить про гордыню, Златко, – покачала головой знахарка. – Ты же понимаешь, что даже вы не можете считаться святыми. Верь в свои идеалы и дальше, только не отбирай у себя и тех, кто будет жить после тебя, право оставаться людьми.

Бэррин как-то сразу сник:

– Думаешь?

Травница пожала плечами:

– Без работы над ошибками не бывает роста, а не давать себе права на ошибку, значит, приравнивать себя к богам, а это попросту гордыня.

– Ты же не эльф, – заржал Грым.

Калли скривился, а все остальные рассмеялись. И сразу стало легче.

Златко только махнул рукой.

– Я не со всем согласен, но что уж с вами поделаешь? – Улыбка коснулась его уст.

– Вот-вот, – в ответ ухмыльнулась Ива, – к тому же девушкам не принято отказывать.

– Ива, ты это, надеюсь, о вас с клыкастой? – осторожно уточнил Грым.

– Конечно, о нас с Дэй, – хихикнула та. – Это нашего Калли в темноте и без особых опознавательных знаков от девушки не отличишь, а тебя даже по пьяни с женщиной не спутаешь!

Все вновь засмеялись. А эльф произнес:

– Ну вот, ни за что уже второй раз за пару минут по шапке получил. – Однако в его чудесном голосе угадывалась улыбка. – Ива, утешь меня и скажи, что ты пошутила.

– Я тебе комплимент сделала, – пояснила девушка. И комната вновь наполнилась хохотом. Даже Щапа проснулся, с удивлением оглядел смеющихся хозяев, неодобрительно покачал мордочкой и вновь расплющил ее на коленях травницы.

– Ну ладно, о том, что делать, будем думать потом. Сейчас у нас на носу Зимние праздники. Не думаю, что в них я найду возможность… проявить свою человечность, – наконец смог произнести Бэррин. – А отметить оные просто отлично – наша прямая обязанность! Так ведь?!

– Та-а-а-к!!! – был слаженный ответ. Зимние праздники обожали все.

Тогда они на том и порешили. И вот пришла пора к этому вопросу вернуться. Как ни хороши Зимние праздники, а сил веселиться больше не было.

– Знаешь, Златко, я во время праздников тут думал кое-что… – начал было Калли, но его слова потонули во взрыве хохота.

– Ты мог во время праздников думать?!! – выразил общее мнение Грым.

Эльф спокойно переждал всеобщее веселье и уже в тишине продолжил:

– Да, я, в отличие от всех здесь присутствующих, думаю всегда.

– Даже во сне? – подначила Ива.

– Можно и так сказать. В любом случае это неважно. Важно другое – мне покоя не дает один вопрос.