Охота на герцогиню

Насколько ей известно, тот бой обещал быть таким жестоким, что вассалам пришлось бы надолго раскинуть свои шатры для осады, поэтому ночью накануне битвы их предводители согласились на почетный компромисс и скрепили свой злодейский союз рукопожатием. Она представила рыцарей, вооруженных мечами и копьями, и морских волков с трезубцами и абордажными крючьями. Противники спят, надеясь на свое оружие и на плутоватых соратников, в то время как их военачальники бурно выясняют отношения. Эта сцена показалась ей настолько забавной, что она прыснула со смеху, но тут же опомнилась и постаралась сделать вид, что просто чихнула.

– Весенняя простуда, – пояснила она, когда он удивленно приподнял бровь.

– В этом году она несколько запоздала, не так ли?

– Возможно, это первый привет золотой осени, – произнесла она затертую фразу.

– Мы будем счастливы дождаться, – вежливо отозвался он, но девушка почувствовала, что чем-то расстроила его.

– Что-то плохо мы встречаем наших гостей! – воскликнула крестная. – Стоите здесь на ветру, милые, а небо между тем хмурится, того и гляди, польет дождь, даром что лето. Подойдите, Хьюз, – она обернулась к дворецкому, который замешкался на верхней ступеньке, – распорядитесь занести багаж мисс Джессики в дом и проводите ее няню в апартаменты королевы, ей надо заняться распаковкой вещей. Мы попьем чаю в Голубой гостиной, как только мисс Пэндл снимет дорожный плащ и шляпу.

– Тетушка, как всегда, права, – заметил герцог, задумчиво глядя на Джесс, ему на ум пришло нечто более важное, чем погода.

Не успела Джессика открыть рот, как он уже подхватил ее на руки и взбежал по лестнице так легко, словно нес перышко. От потрясения у нее перехватило дыхание, и она едва не залилась краской от неведомого доселе ощущения его объятий – теплых и сильных. Неужели все теперь подвластно ей или… Или это всего лишь ее воображение.

– Отпустите меня, – потребовала она.

– Вы споткнетесь, если я выпущу вас, – холодно заметил он.

– Значит, буду спотыкаться, – равнодушно отвечала она.

– Только не на ступеньках моей лестницы, – примирительно сказал он.

– Согласна, это и в самом деле ужасно неловко, но мы уже наверху. Извольте поставить меня на ноги!

– А волшебное слово?

– Чего вы пристаете ко мне? – по-ребячески надулась она и почувствовала, как рушится высокий пьедестал, возведенный ее претенциозной надменностью.

– Будем вежливы друг с другом – на сей случай, Ежик, – уколол он, припомнив еще одно детское прозвище крестницы своей тетушки.

– Полагаете, здесь удобно расшаркиваться? – выпалила она и рассердилась на себя – зачем так резко.

– Нет, – уступил он капризному ребенку и покачал ее на руках, словно взвешивая свои обязанности гостеприимного хозяина, которому не пристало бросать начатое дело на полпути.

Джессике внезапно пришло на ум, что она слишком разнежилась в его могучих объятиях. Это мимолетное удовольствие может дорого обойтись ей в дальнейшем.

– Пожалуйста, поставьте меня теперь на ноги, – запросила она пощады, когда они, наконец, переступили порог семейной Голубой гостиной, и он взглядом поискал наилучшее место, чтобы усадить неловкую особу, ведь он сам буквально сбил ее с ног.

– Ваше желание – приказ для меня, мисс Пэндл, – сказал он и опустил ее на софу; затем поклонился преувеличенно церемонно, явно стараясь разрядить некое напряжение, возникшее между ними.

– Ха! Свежо предание, – весело сказала она и по его глазам поняла, что ему полегчало на сердце.

– Верно, хотя до сих пор ваши разумные желания не выходили за пределы моего терпения, – ухмыльнулся он, и она постаралась не рассмеяться в ответ. – Он повернулся к вошедшей следом тетушке: – Простите, что оставил вас, милая тетя, но я полагал, вам станет легче, если ваша любимая крестница быстрее окажется в тиши гостиной, и вы можете потчевать ее вашим вниманием, пока она отдыхает с дороги.

– Подожду, пока Джессика снимет шляпку и жакет, и сразу приступлю, – выбранила его тетя.

Она-то знает, что ей делать, когда Джессика стягивает с себя жакет. Но если бы гостья не поспешила проявить самостоятельность, Джек мог бы сам успеть помочь ей и тем самым преодолеть дистанцию в их отношениях.

– Джек, отнесите это в холл и передайте няне Джессики. Как только та обустроится, пусть разберется с дорожной одеждой, – скомандовала леди Мелисса.

Джессика едва не рассмеялась, наблюдая, как его светлость герцог Деттингем покорно исполняет роль камеристки.

Она представила, что он и вправду исполняет обязанности приближенной прислуги: помогает ей снять измятое, запыленное дорожное платье, затем нижнее белье… Эта мысль поразила ее, как гром среди ясного неба, так что все желание смеяться тут же пропало.

Джек остановился в просторном вестибюле, который помнил еще его предков, и спросил себя, не грозят ли небеса поразить его голову в ближайшем будущем. Проклятье, ему пора нанести визит своей любовнице: эта костлявая упрямица – трогательная малютка Джессика Пэндл, очутившаяся в его объятиях, грозит зажечь его страстью, хотя он не старый развратный сатир! Он поймал себя на том, что с наслаждением вдыхает нежный запах ее шерстяного жакета. Интересно, это розовая вода или некая более замысловатая композиция, призванная неизменно информировать его шестое чувство о ее близости? Тем лучше, он всегда сумеет вовремя улизнуть, а сейчас ни к чему тратить время на препирательства с невообразимо колючей и несносной гостьей. Но Джек и сам уже догадывался, что ему – в силу неких таинственных причин – всегда приятно видеть ее, однако он не стал утруждать себя разгадкой этой тайны.

Он осторожно, словно опасаясь уколоться, положил ее простенький жакет и строгую шляпку на резное кресло эпохи короля Карла и постарался успокоить смятенные чувства. Ему еще предстоит вернуться в семейную гостиную и исполнять роль радушного хозяина. «Пожалуй, не стоит обращать внимания на свое непотребное желание и вносить дополнительную сумятицу в наши отношения, ведь ясно, что уважающему себя джентльмену не пристало обольщать такую леди, как Джессика», – приструнил он себя. К счастью, он вовремя повернул к Голубой гостиной. Дворецкий и масса лакеев, скользивших следом по мраморному вестибюлю с подносами обильного – на целую армию – угощения к чаю, не успели его увидеть. Герцог, словно опьяненный любовник, продолжал безмолвно пялиться на детали дорожного костюма Джессики.

– Ну вот, вы все, как всегда, вовремя, – нисколько не удивившись, даже с некоторым облегчением, приветствовал он своих младших двоюродных сестер, которые уже шумно мчались вниз по лестнице, пронюхав, что предстоит пир.

– Положим, не все, – напыщенно произнесла самая старшая.

Он строго взглянул на мисс Персефону Сиборн.

– Перси, не поминай на этой треклятой вечеринке пропавшего Ричарда, ты не желаешь попусту расстраивать матушку, ведь так, милая? – сказал он серьезно, вглядываясь в ее старательно честные зеленые русалочьи глаза.

– Разумеется, нет, – произнесла она так, словно тот был некоей бестией, о которой и думать совестно.

– Обещаешь? – спросил он, зная ее своевольную манеру превращаться в разобиженного ангела.

Персефона громко вздохнула, страдальчески сморщила нос и затем кивнула.

– А вслух? – льстиво подостлал он соломки, слишком хорошо зная ее изворотливость, чтобы оставить ей шанс вильнуть хвостом.

– Обещаю не препятствовать благородной задаче сбыть вас с рук на руки некоей наивной особе, которую можно убедить повенчаться с вами, несмотря на ваши многочисленные и разные прегрешения, – развязно заметила она.

– Пока вы в доме на пару с мисс Пэндл, у меня мало шансов, от вас одних голова кругом пойдет, так что амбициозные мамаши зря будут лебезить. Их дочкам ни к чему из кожи вон лезть ради моего титула. – Он нарочито кисло покривился и застонал про себя, заметив авантюрный блеск ее глаз.

Этой юной ведьме стоит только заподозрить, что он заново открыл для себя Джесс, пока нес ее на руках, и ему ни за что не удастся непринужденно разделаться с этими смотринами. Да, ей взбредет в голову подобрать ему жену по своему вкусу. Но если они начали самозабвенно пикироваться уже с первых минут встречи, трудно представить, что Джессика Пэндл станет для него удобной партией, хуже вряд ли найдешь. Надо же, какая сумасбродная затея – женить его и тем самым заставить замолчать сплетников!

– Не забудьте, слишком многое зависит от успеха этого предприятия, Перси, – серьезно предупредил он.

– Вы думаете, это поможет? – озабоченно спросила она.

Он до сих пор сильно сомневался, стоило ли жертвовать собой ради счастья всех остальных, но нет нужды притворяться перед кузиной в главном. Ясно, что цель всей этой кутерьмы – вернуть Ричарда в отчий дом. Он понимал: бабушка, кроме того, жаждет обрести правнука – прямого наследника герцогской короны, но сам он, просматривая список приглашенных, быстро растерял былой энтузиазм.

– Как только Рич узнает, что уже почти не рискует унаследовать мой титул и все, что к нему прилагается, он наверняка сразу же вернется, – немного замявшись, сказал Джек. Будь проклят этот кузен, о котором ни слуху ни духу вот уже почти три года. Своим бегством он вынудил их пойти на эти муки.

– А что, если он исчез не по собственной воле, Джек?

– Вот мы это и выясним, так или иначе, – мрачно произнес он.

– А вы сунете свою невинную голову в петлю из-за моего беспечного братца. Джек, не принимайте близко к сердцу эти глупые слухи, их распускают злонамеренно. Жаль, слабому полу не принято посылать вызов. Порой меня так и тянет вызвать на дуэль парочку тех гадюк, что безнаказанно жалят вас и Рича своими языками. Смею заверить, если вы предложите свою руку одной из их отродья – остальные немедленно постараются откусить ее, не убоятся обвинять вас в ужасных преступлениях своими смиренными намеками.

– Что ж, милая, таков наш мир, а мне все равно рано или поздно придется жениться. Мне уже двадцать семь, вскоре и вовсе прослыву старым холостяком, если не исправлюсь, – пошутил он, тая печальный вздох. Ему-то прекрасно известно, что одинокий герцог, да еще при деньгах, – завидный приз на брачном рынке, при этом не важно, что он – дряхлый, ослепший старик, да к тому же убийца.

– Скорее луна посинеет, – усомнилась Персефона.