Мы станем звёздами!

Мысль о смерти придала Маринке ускорения. Больше она ни на что не жаловалась. Ей вдруг и правда стало страшно за кошку. Сколько себя помнила, Лиса была с ней. Она терпеливо позволяла себя гладить и таскать по квартире, сносила бантики и заколки, платья и плащи. Лиса была на даче и дома, потому что это была Лиса. Ее не может не быть.

Ветеринарную клинику Маринка запомнила плохо. Были коридоры и затоптанный пол. Лиса жалобно мяукала. Переноску то забирали у Маринки, то возвращали. Лису опять стошнило. А потом кошку унесла медсестра, и они с мамой остались вдвоем на лавочке у стены. Маринка почувствовала, что ей холодно, что пусто рукам. Там должна была быть переноска, а в ней – кошка. Ее не могут вот так взять и унести.

– Она умрет? – прошептала Маринка.

– Перестань! – прошипела мама. – Врачи сейчас выяснят, что с ней происходит.

Маринка ничего не слышала. Она пыталась представить свою жизнь и видела только черную беспросветность.

– Неужели она умрет? – шептала и шептала Маринка.

Остановившимся взглядом мама смотрела на дверь. И эта дверь открылась, выпуская медсестру. Та позвала маму. Тут Маринка почувствовала, что сама немного умирает. Она плыла в странном состоянии без времени и конкретного места. И это длилось, длилось, пока перед ней не появилась мама, а в руках опять не возникла знакомая тяжесть переноски.

– Держи! Пойдем.

– А Лиса? – не поняла Маринка.

– Все в порядке! Просыпайся.

Мама что-то еще говорила, а Маринка, словно космический корабль, медленно причаливала к Земле. И пока состыковка не произошла, она ничего не слышала и не понимала.

Глава четвертая. Боевая ничья

Ой, что было, что было! Утром Маринка совершенно не могла собрать себя. Мама будила, мама толкала. И была не каша, а Маринкины любимые мюсли, и Лиса сидела на кухне и вылизывалась. Но окончательно понять, где она находится – что это планета Земля, что все правильно, все так, как и должно быть, – Маринка смогла только к физкультуре. У раздевалки их встретил физрук, высокий полный дядька, прозванный за свою походку Пингвином, – и сообщил, что урок сегодня пройдет на улице.

– Девочки волейбол, мальчики разминка!

И свистнул, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что так оно и будет. Времени осталось только-только чтобы переодеться, поэтому народ быстренько разбежался на женскую и мужскую половины.

Девчонки только-только потянули через головы юбки и свитера, когда дверь распахнулась. Появилась хитрая физиономия Слепцова.

– Ах ты! – крикнула Анютка, замахиваясь на него свитером. Но Сашки уже не было.

– Мышь! – гаркнули из коридора, и в раздевалку влетело что-то серое.

Стены дрогнули от визга. Девчонки врезались друг в друга, запрыгивая на лавку.

– Это носок! – Натусик продралась сквозь кучу-малу – кому не хватило мест на лавке, пытались втиснуться в угол, – и вышла в центр раздевалки. Пнула серый колобок.

– Грязный.

И следующим ударом ноги послала колобок к двери.

– Копыта свои чаще мойте! – крикнула в коридор. – Слепцов! А ты особенно.

Все захохотали, натянули свитера с платьями обратно и вывалились за дверь. В сторону лестницы мелькнули последние тени. Мальчишки позорно покидали проигранное поле боя.

– Слушай, ну Слепцов что-то последнее время вообще… – Натусик прыгала на одной ноге – она выскочила из кроссовки и теперь на ходу пыталась надеть ее обратно. – Чего он?

– Не замечала. – После вчерашних страданий Маринка была немного как будто во сне. Не хотелось ни думать, ни торопиться. Она плыла, и все вокруг тоже немного плыло.

На улице физрук уже гонял мальчишек вокруг площадки.

– Разминаем руки, приседаем, у вас сегодня волейбол, – крикнул он вышедшим девчонкам.

Девчонки недовольно загудели, ну так, для видимости. Не должны же они сразу на все соглашаться и всему радоваться.

– Аня, проведи разминку, – попросил физрук и смешно побежал следом за мальчишками: немного переваливаясь с ноги на ногу, и даже как будто эти самые ноги не очень-то и отрывая от земли. – И с вами восьмые классы играют, – добавил он, начиная бежать спиной – это у него вышло еще смешнее, чем бег вперед. – На выбывание, со сменой команд. Аня, начинай разминку!

Анютка выпрыгнула вперед, развела руки. Все тоже приготовились делать что-то очень оздоровительное. Но замерли. Даже бегущие вдалеке мальчишки как будто бы застыли в полете. От школы шли девчонки из восьмого. Они шли, а все остальные на них смотрели.

– Чего мы сразу против восьмого? – возмутилась Плотникова. Она всегда недовольна и возмущается. Когда говорит, рот широко открывает. А еще она всегда первая. Сказала и разбила окаменение. Все задвигались и зашаркали ногами.