Летопись безумных дней

– По рукам, старичок. – Девочка, изогнувшись, приготовилась к схватке. Мастера не спеша отошли к стенке, освобождая пространство.

– Подождите, – зарыдала ее мать. – Не делайте ей больно, она же совсем маленькая.

Воспользовавшись тем, что Мердок отвлекся на плачущую женщину, девчонка бросилась вперед, сжимая в ладонях небольшой светящийся шар с кровавыми всполохами. Мердок, кратко хмыкнув, перехватил ее на полпути, одним взмахом смяв шар, будто тот был сделан из бумаги. Раз – и Нери уже сидит у противоположной стены, потирая ушибленную коленку и жалобно хныча.

– Бедненькая, – бросились к ней было родственники.

– Постойте. – Мердок повелительным жестом указал на девочку пальцем: – Она пошла на поединок с представителем власти. Она устроила драку между вами. Управлению еще предстоит разобраться, где она вычитала заклятие ненависти. Тем не менее это уже третий вызов за год. И как минимум два серьезных нарушения Всеобщей Хартии допустимого поведения за день. Воспитательные беседы действия не возымели. Что ж, в Носсе и не такие орешки раскалывали.

– Не забирайте ее, – рухнула на колени женщина. – Нери еще глупенькая и маленькая. В последний раз простите ее.

– Я бы рад, – Мердок покачал головой, – но подумайте сами, что будет, если в следующий раз стража не поспеет?

– Не рыдай, мать, – упрямо выставила подбородок Нери. – Все по-честному. Я его вызвала – и проиграла. Не скучай.

Лионора быстро нацепила на запястья девочки блестящие браслеты, напоминающие наручники, но не скрепленные между собой.

– Антимагия, – шепнул мне на ухо Фарим. – В них она не сможет колдовать.

Лишь недавно готовые убить друг друга, мужчины плакали друг другу в жилетки. Вторила их завываниям и женщина. Я оторопело взирала на эту сцену в худших традициях мыльных опер.

– Мне жаль, – прокашлялся Мердок. – Но иначе она просто убьет вас.

– Я понимаю, – простонала несчастная мать. – Будьте с ней там поласковее.

– Не унижайся, – выкрикнула Нери с порога. – А с тобой, старичок, мы еще сразимся. Рано или поздно, но ты проиграешь.

– Всегда к твоим услугам, – поклонился ей Мердок и легким пассом отправил противницу в неизвестность.

– Вот и уходи после таких угроз на пенсию. – Фарим недовольно покачал головой. – Молодежь вмиг готова голову откусить, если расслабишься.

– Часто у вас происходят такие душераздирающие моменты разлучения любящей семьи? – недоуменно спросила я у Дриона.

– Не принимай все слишком серьезно, – развеял он мои заблуждения. – Носса – не такое уж ужасное место. Грубо говоря, это школа, в которой обучают контролировать свой магический дар. Практически все жители Пермира пережили период бунтарства в своей душе. Правда, сейчас стало почему-то модным игнорировать возможность развития своих колдовских способностей. Сдают Экзамен Первой Ступени на овладение бытовым уровнем магии и успокаиваются. Жаль. Очень многим дальнейшее обучение пошло бы только на пользу. Глядишь, девочка при наличии определенных талантов и на государственную службу устроится. А родители смогут навещать Нери каждый месяц. Правда, молодежь не рвется сейчас работать. То ли дело во времена моей молодости. Тогда Мердоку приходилось нелегко – каждый третий мог с ним в достойную схватку вступить. И вступали периодически. Только куда им до Хранителя.

– Но десять лет?! Не слишком ли сурово для ребенка? – не унималась я.

– Успокойся, Элиза, – вмешался в разговор Мердок. – Здешнее время отличается от времени в Запретном мире. Не люди подчиняются ему, а оно людям. Позже поймешь. Кроме того, разве не около десяти лет длится обучение в школах твоей бывшей родины?

Я не нашла, что можно возразить на такое замечание. В самом деле, иная школа моего мира могла дать сто очков форы любой тюрьме. Причем как по контингенту, так и по порядкам.

За спиной тихо ахнули. Я обернулась и попала под перекрестные взгляды трех пар глаз бывших жертв, направленных на вязь моего наряда.

– Быть того не может, – грузно опустилась на стул женщина. – Грядут великие перемены, коль такая гостья в Пермир заявилась.

– О чем это она? – нахмурила я брови.

– Не обращай внимания, – увлек меня к выходу Мердок. – Лионора закончит здесь дела самостоятельно. Выбирай – пройдемся пешком или телепортируемся в Управление.

– Конечно, пешком, – улыбнулась я.

Наш путь лежал по набережной. Еле слышно плескалась внизу зеленоватая вода канала, неторопливо текла наша беседа.

– Тебе нравится в новом мире? – мягко поинтересовался Мердок.

– Да, – честно ответила я. – Все так необычно. Только боюсь, мне тяжело будет здесь освоиться. В кого ни плюнь – сплошь великие колдуны.

– Не беда, – холодно улыбнулся Мердок. – Мы все когда-то начинали с нуля.

– По-моему, я начинаю с минусовой отметки, – самокритично хмыкнула я.

– Ты сама не поверишь, как быстро научишься всему необходимому. Просто следи внимательно и не отходи далеко.

В ту же секунду мое сердце царапнула мохнатая лапка беспокойства.

– Что случилось? – заметил Мердок перемену в моем лице. – С тобой все в порядке?

– Не знаю, – покосилась я на дом по правую руку, освещенный лучами полуденного солнца. Только на самой его крыше блестело что-то нестерпимо яркое, будто искорка небесного огня, случайно слетевшая на землю. Мердок тоже поднял голову, заинтересованно проследив за моим взглядом. Огонек неожиданно вырос, заслонив от меня оставшийся мир. Он кружился в странно-прекрасном, завораживающем танце, гипнотизируя, маня, обещая… Будто огромный глаз неведомого зверя… Сурового, жестокого в своей первозданной дикости, но от того еще более прекрасного… Вдруг сфера слепящего пламени вспыхнула, заиграв всеми гранями бриллианта…

– Назад. – Мердок с силой оттолкнул меня на камни мостовой. Ослепшая, я помотала головой, пытаясь восстановить четкое видение мира. В глазах мельтешил безумный хоровод пьяных светлячков. Слух – временно единственное средство ориентации в пространстве – донес до меня звуки неясного топота. Мердок громко и отчетливо выругался и что-то неразборчивое прокричал вслед убегавшему.

– Ты в порядке? – присел он рядом на корточки.

– Я из-за тебя поставила синяк на коленке, – помотала удивленно я головой и взялась за виски. Там кто-то настойчиво долбился в стенки сосудов, словно стремясь расколоть череп пополам. – А еще я ослепла.

– Это временно, – успокоил Мердок и крепко надавил на мой лоб. Внутри что-то отчетливо хрустнуло. Боль стала нестерпимой, но вскоре слегка притихла.

– Эй! – раздраженно дернулась я. – Ты мне кости раздавишь. Они у меня не стальные.

– Я тебе помогаю, – возразил Мердок. – Вообще-то я тебе сейчас жизнь спас.

– Да неужели?! – огрызнулась я.

– Мердок, Элиза. – Кто-то, громко пыхтя, опустился подле меня. – Он ушел. Слишком хорошо и быстро соображает. Бывший госслужащий, не иначе. К тому же спец в боевой магии.

– Я заметил, – раздраженно отметил мой спаситель. – Чуть ее не угробил на моих глазах. Подумать только, в центре Пермира применить недозволенную магию! И куда только городская стража смотрела! Впрочем, с ней я разберусь позже.

– Извините, – вежливо вмешалась я, почувствовав приближение очередного приступа дурноты. Боль вновь пошла на приступ моих несчастных мозгов. Зрение тоже не спешило возвращаться. Неудачный выдался день. – Не хочу отвлекать от совещания, но я скоро буду выть, стонать и плакать… Прошу не удивляться.

– Так больно? – Мердок прищелкнул языком. – Что ж. Примем кардинальные меры.

– Давно пора.

Боль неотступно брала все новые и новые бастионы в моем теле. Я чуть слышно дышала, боясь чересчур резким движением вызвать новый ее всплеск. Мердок положил прохладную руку на мой пылающий лоб и что-то тихо прошептал. Мое сознание и мир вокруг тихо погружались в темноту и безмолвие. Я умирала… Ну может, это легкое преувеличение, скажем прямо: я постыдно рухнула в обморок.

Пробуждение было ужасным. Ломило затылок, жутко хотелось пить. Испытавшие когда-либо тяжелейшее похмелье поймут и посочувствуют мне. С изматывающим душу усилием я приподняла пудовые веки. Они долго сопротивлялись моим отчаянным усилиям, но наконец подчинились приказаниям центральной нервной системы в моем лице. Глаза тоже исправно выполняли свои прямые функции, подавая в мозг информацию об окружающем мире.

В комнате было темно, как может быть темно погожим летним ранним вечером в помещении с задернутыми шторами, когда сумерки только начинают сгущаться под кронами деревьев. Это радовало. Огорчало отсутствие питья в пределах досягаемости. Но обнадеживало возвращение подвижности моим скрученным суставам, в чем я убедилась, пошевелив пальцем. Палец отозвался нудной, стреляющей болью, но, к счастью, не отвалился. «Испытания прошли успешно», – решила я и приступила к активным действиям. Перевернувшись на живот, я по-пластунски попыталась добраться до края постели. Однако широченная кровать, больше напоминающая плацдарм для танкового сражения, никак не желала заканчиваться. А я не хотела сдаваться, упорно продвигаясь вперед, словно партизан, пытающийся выйти, пардон, выползти из окружения противника.