Две сестры. Проклятье рода

Между тем моего гостя откровения Анны весьма поразили. Он тоже принялся озираться, даже охлопал себя по бокам, будто пытаясь прочувствовать это явление, затем с нескрываемым интересом уставился на мою сестру.

Анна улыбнулась, польщенная вниманием к своей скромной персоне. Она примостилась на самом краешке кресла, такая маленькая, хрупкая, окруженная облаком встрепанных светлых волос. Воплощение невинности!

– Наверное, тяжело постоянно жить рядом с человеком, у которого такие способности, – наконец тяжело процедил Лукас и перевел взгляд на меня. – Ваша сестра обладает настоящим даром.

– Да уж, – пробормотала я и поправила компресс на ноге. Хвала богам, боль почти утихла. Будем надеяться, что мне не придется завтра весь день хромать. Затем откинулась на спинку кресла и выпалила на одном дыхании: – Так вы на самом деле маг?

– В некотором смысле, – сухо проговорил Лукас, явно не имея ни малейшего желания вдаваться в подробности.

Я несколько раз размеренно ударила пальцами по подлокотнику, ожидая продолжения, но наш гость молчал. Вот, значит, как. Что же, кое-кто серьезно ошибается, если думает, что столь вопиющая выходка сойдет ему с рук. Я буду не я, но вытрясу из этого новоявленного колдуна все, что он знает.

– Кажется, вы не понимаете всей серьезности положения, в которое угодили, – вкрадчиво начала я, осознав, что Лукас намерен до последнего играть в молчанку. – Вы проникли в чужой дом. Я понятия не имею, с какой целью вы это сделали. Да, вы можете сколь угодно утверждать, будто желали лишь напугать меня. Но что, если истинной причиной было ограбление? В любом случае вам придется весьма потрудиться, давая местным властям объяснение своему поступку. Уверена, что ваша репутация после этого окажется безвозвратно загубленной…

– Вы считаете, меня беспокоят такие мелочи, как моя репутация? – перебил с болезненной ухмылкой Лукас. – Меня, Лукаса Одли, уже давным-давно не волнует, что могут сказать или подумать обо мне люди.

В тысячный, наверное, раз за этот вечер меня царапнуло смутное воспоминание. Нет, я точно когда-то слышала это имя. Но где и в связи с чем?

Однако мысль, так и не оформившись окончательно, исчезла, и я продолжила сухо и твердо:

– Нет, вы не поняли меня. Вам, может быть, и плевать, что скажут о вас люди. Но как насчет тюрьмы?

– Тюрьмы? – Лукас презрительно фыркнул, не впечатленный моей угрозой. – Не смешите меня! Это был всего лишь розыгрыш. Да, сознаюсь, что глупый и жестокий, но никаких дурных целей я не преследовал. Меня наверняка не похвалят, но и наказывать строго не будут. Отделаюсь денежным штрафом в вашу пользу и общественным порицанием. Переживу как-нибудь. Авось, не впервой.

Я подалась вперед, положила на колени руки и прошептала, глядя прямо в глаза наглецу, вздумавшему выйти сухим из воды:

– То, что это розыгрыш, знают лишь трое: я с сестрой и вы. И здравый смысл подсказывает мне, что моим словам поверят с куда большей охотой, чем вашим. Тем более вы сами не отрицаете, что проникли в мой дом ночью. Хотела бы я послушать, как вы начнете оправдываться, когда я обвиню вас в нападении и попытке ограбления.

– Но вы же сами говорили, что в доме нечего брать! – гневно вскинулся Лукас.

– В доме – нечего, но что насчет моего багажа? – Я торжествующе усмехнулась. – Кто мешает мне сказать, что у меня с собой была крупная сумма денег или же дорогие украшения?

– Это же ложь!

В этот момент мне стало даже жалко Лукаса. У него от удивления так сильно округлились глаза, что они стали похожи на два огромных блюдца, в которых плескались искренние недоумение и обида.

Анна, сидящая рядом, тихонько хихикнула, видимо, позабавленная этим зрелищем. Правда, смотрела при этом она за спину Лукаса. Но я уже начала привыкать к выходкам сестры, поэтому спокойно проговорила, пожав плечами:

– Да, ложь. И что? Вы же сами сказали, что вам плевать на мнение окружающих. Так пусть думают о вас, как о воре…

Я пожалела об этой фразе, как только она слетела у меня с уст. Глаза Лукаса опасно потемнели. Он уже оправился от первого замешательства, и сейчас его рот кривился от гнева, который вот-вот должен был прорваться наружу криком. Однако, к моему величайшему удивлению, Лукас все же сумел удержаться от столь бурного выражения эмоций.

– Вы хоть представляете, кому осмеливаетесь угрожать? – тихо спросил он.

Честно слово, лучше бы закричал! От его голоса мне почему-то нестерпимо захотелось забиться в самый темный угол гостиной и заплакать.

– Да что вы мне сделаете? – Я с вызовом улыбнулась, хотя внутри все мелко дрожало от страха. – Обвините во лжи? Ваше слово окажется против моего. И я готова побиться об заклад, что поверят мне.

Еще одна томительная минута молчания. Но наконец Лукас как-то растерянно моргнул и с явным усилием отвел от меня взгляд.

– И все же ваша наивность потрясает, – пробормотал он. – Слабая девушка, дом на окраине, из всех возможных помощников – лишь ребенок. Но вы, похоже, искренне не понимаете, насколько безжалостны могут быть люди и сколь чудовищно они порой поступают.

– Речь сейчас не обо мне, – дерзко прервала его я, немного приободрившись. Кажется, я все-таки начинаю одерживать верх в этом странном противостоянии. – Речь о вас и вашем добром имени. Если вы немедленно не расскажете, почему так отчаянно желаете выжить меня из дома…

Я осеклась. Нет, Лукас ничего мне не сказал. Он все так же сидел напротив меня, только в его облике что-то неуловимо изменилось. Словно через прорези маски обычного человека, накинутой для обмана окружающих, на меня вдруг холодно и расчетливо взглянуло кровожадное чудовище. Тяжело сказать, чем было обусловлено такое впечатление. Просто мое сердце внезапно забилось вдвое чаще, просто на уши неожиданно надавила ночная тишина, и я действительно осознала, что никто не поможет нам с Анной, если Лукас решит расправиться с невольными свидетелями его преступления.

– Никогда не угрожайте мне, – медленно процедил Лукас, делая паузу после каждого слова. – Слышите? Никогда, найна Хлоя! Вы даже не представляете, с кем связываетесь!

– Так расскажите мне! – потребовала я дрожащим голосом, собрав все свое мужество. – Что происходит? Вы ведь понимаете, что теперь я точно никуда не уеду?! Что такого особенного в этом доме?

– Да с чего вы вообще решили, будто меня интересуют эти развалины?! – взорвался Лукас, продолжая испепелять меня взором. – Плевать мне на дом и все, что находится в нем! Проблема в том, что вы можете получить помимо этой развалюхи.

– Но если наследство Элизы Этвуд не достанется мне – то и вы его тем более не получите, – осторожно заметила я.

– И тем лучше. – Лукас криво усмехнулся, но пояснять свою мысль не стал. Вместо этого он встал и неспешно отправился к входной двери, видимо, посчитав разговор оконченым.

– Эй! – возмутилась я. Попыталась подняться тоже, но была вынуждена отказаться от этой идеи из-за нового всплеска боли в лодыжке, почти утихшей до этого. Не догонять ведь наглого гостя, прыгая на одной ноге. – Куда вы?

– К себе, – пожал плечами Лукас, уже взявшись за дверную ручку. Искоса глянул на меня и добавил с усмешкой: – Учитывая ваше физическое состояние – можете не провожать.

– Но… – растерялась я от подобного оборота событий. Он уходит? Вот так вот просто? А как же мои угрозы ославить его, если он не расскажет мне, что вообще происходит?

– Доброй ночи, найна Хлоя, – прохладно пожелал Лукас. Покосился на окно, за которым уже серел сумрак, предвещая скорый рассвет, и нехотя поправился: – Точнее, учитывая обстоятельства, славного утра. И подумайте над моими словами. От всей души советую вам как можно скорее покинуть Аерни. Если желаете – я помогу вам с вещами.

– Идите к Альтису! – совершенно неподобающе для девушки из хорошей семьи огрызнулась я в ответ на столь соблазнительное предложение. Видимо, сказались годы воспитания в пансионе, где, что скрывать, мой жизненный опыт весьма обогатился в плане всевозможных ругательств. Что поделать, наши учителя были обычными людьми со своими недостатками и не всегда успевали уследить за шалостями воспитанников. А семьи у всех были разные.

Лукас вряд ли ожидал от меня подобного. Он удивленно вскинул брови, однако удержался от нового витка спора. Почтительно склонил голову, прощаясь, и вышел прочь.

Спустя неполную минуту до меня донесся звук отодвигаемого засова, который через пару мгновений вновь с лязгом встал в паз.

– Ишь ты, маг, – прошептала я, не сомневаясь, что это Лукас любезно закрыл за собой дверь, заперев ее изнутри дома при помощи заклинания. Но на всякий случай, прихрамывая, подошла к двери и выглянула в темную прихожую, которая, как и ожидалось, оказалась пустой.

– Странный тип, правда? – спросила я у Анны, которая свернулась калачиком в кресле и, по-моему, уже задремала, утомившись от нашего бесконечного спора.

– Да, – сонно согласилась она, тараща на меня огромные голубые глаза. – Странный. И не совсем человек.

* * *

Я меланхолично пила какао, вновь выбрав для посиделок крыльцо. Нет, мне было уже нестрашно оставаться в доме. Особенно после пережитого ночного представления, устроенного мне соседом. Полагаю, если бы в этом месте на самом деле обитали кровожадные призраки, то они бы уже давным-давно напали на меня, благо, что возможностей было предостаточно. Однако я по-прежнему не желала и лишней минуты проводить под крышей дома – слишком угнетала меня его запущенность. Сначала я собиралась устроить завтрак на небольшой кухоньке, до разбора которой вчера у меня еще не дошли руки, но затем ужаснулась масштабам грядущей неминуемой уборки, мудро решила не расстраивать себя раньше времени и вместо созерцания грязи и пыли насладиться красотами утреннего пейзажа. Хотя, если честно, дело уже шло к обеду – после столь утомительной и бурно проведенной ночи мы с Анной встали лишь ближе к полудню.

Сестра увлеченно доедала последний кусок пирога, купленный еще накануне в какой-то придорожной забегаловке. Я задумчиво посмотрела на Анну. Вчера мне так и не удалось добиться от нее, что означали те слова по поводу Лукаса. Как это – он не совсем человек? Нет, я не сомневалась, что все маги из-за своих способностей весьма отличаются от обычных людей. Но мне показалось, что Анна имеет в виду нечто другое. Однако она так хотела спать, что лишь что-то невнятно пробурчала в ответ на мои расспросы.

– Анна? – позвала я сестру, вздумав воспользоваться удобным моментом и все-таки выяснить, что же она хотела сказать мне вчера по поводу Лукаса.

Сестра вскинула на меня глаза, и я в очередной раз поразилась их неестественной затягивающей голубизне. Такое чувство, будто смотришься в чистое весеннее небо.

– Ты вчера сказала, что Лукас не совсем человек, – продолжила я, стараясь не утонуть в этих озерах. – Что это значит?

– Он больше, чем хочет казаться. – Анна снисходительно улыбнулась мне, будто это я была намного младше ее, а не наоборот. – Когда ты угрожала ему, то я вдруг заметила его тень. Наверное, он сильно разозлился, поэтому потерял контроль над ней. Но она выросла сама по себе. И у нее были крылья.