Кактус Нострадамуса

– Хидрый большой серый волк придуривал в чучело у ретизов и хотел поймать милых заяцов! Ряд милых заяцов тянули с мамой и не ожидались с волком. Мама боротилась за защиту детей. После поймки маленький заяц волку пел, танцевал, играл гитар. Волк забыл первональную задачу, мама и ребяты били волка, он головокружил и был вязан веревкой.

Тут она определенно почувствовала, что тоже начинает головокружить и повторила:

– Что это?!

– Это либретто детского танца «Туциянмэй» в исполнении маленьких звезд Гуандунского маоминского тренировочного лагеря имени Мэйуцзяини, – без запинки выговорила тетя-кактус, и Роза почувствовала к ней великое уважение. – «Артисты исполняют точко и прекраско, стиль танца радостный и юморческий», во всяком случае, так написано в буклете.

– Юморческий – это да, – согласилась Роза, листая тетрадь.

Маленькие звезды Гуандунского маоминского тренировочного лагеря имени Мэйуцзяини явно трудились не покладая ног: толстая общая тетрадь была почти вся заполнена душевным описанием их интересных и загадочных танцев.

– А почему написано от руки?

– Полагаю, у переводчика в Китае не было на клавиатуре русских букв, – пожала плечами тетя-кактус. – Вот, возьмите оригинальный буклет на китайском.

– Спасибо, – Роза кисло улыбнулась.

Как она справится с переводом, если текст не в электронном виде, а на бумаге?!

– Отредактированную версию ждем от вас к концу недели, иначе мы не успеем напечатать либретто до начала гастрольного тура, – тетя-кактус уткнулась в свои бумаги и потеряла к Розе всякий интерес.

– Отлично, договорились, – держа удар, сказала Роза и пошлепала на выход.

В лифте по дороге вниз она несколько раз хлопнула себя китайским буклетом по лбу, потом сжала зубы и процедила сквозь них:

– Ничего, ничего, я как-нибудь справлюсь.

Сдаваться Роза не собиралась – к тому не было никаких генетических предпосылось. Ни азиатские, ни европейские предки ее в малодушии замечены не были.

Лев Антонович Батюшкин вышагивал по мраморному полу холла с величавой важностью, подобающей властителю дум и вершителю судеб. Резная трость отбивала ритм как часы. Ход времени был синхронизирован с шагами Льва Антоновича, поименованного в материалах рекламной кампании в поддержку его новой книги Новым (или вторым) Нострадамусом.

Многие утверждали, что первый Нострадамус был даровитее Батюшкина, но поклонников у таланта Льва Антоновича тоже было немало, особенно после удачного предсказания о падении метеорита в Челябинске. Издательство еще не напечатало, но уже активно рекламировало новую книгу Нострадамуса-Батюшкина и обещало, что тиражи, как и доходы, будут завидными.

Свежим мартовским днем Лев Антонович шел сдавать рукопись, от души наслаждаясь сим историческим моментом.

Несмотря на то что день был субботний, в холле офисного здания находилось немало людей. Большинство из них пришли по своим делам в «Бетабанк», расположенный на нижнем этаже. Человек десять толпились в очереди к банкомату, другие ожидали вызова к окошкам на банкетках вдоль стен. За конторками копошились банковские служащие, в стеклянном аквариуме скучал одинокий охранник. Движение к лифтам и от них было вялым: в субботу большинство контор на верхних этажах не работало.

Трое на банкетке под фикусом ничем не выделялись на местности до того момента, пока в холл не вошел величественный и важный Лев Антонович Батюшкин. В отличие от видного Льва Антоновича, эти трое были серыми и неприметными, однако разноцветные балаклавы на головах изменили ситуацию полностью. Балаклавы они напялили синхронно, как будто долго репетировали.

– Что за? – привставая, удивленно выдохнул охранник.

Трое в балаклавах выглядели нестрашно и походили на гномов. Вязаные колпаки с неровными дырками для глаз имели ослепительные люминесцентные цвета: лимонно-желтый, ядовито-зеленый и ярко-оранжевый. Ниже виднелись сутулые плечи, пухлые тела и тонкие ножки – все в дешевой одежде с китайского вещевого рынка, не впечатляющее ни формами, ни их упаковкой.

– Щас споют! – предположил охранник.

И ошибся, потому что трое в балаклавах сорвались с места и пустились в пляс, образовав подобие хоровода вокруг неприятно удивленного Льва Антоновича, ожидающего лифт.

Подъемник в башне был только один, зато скоростной, долго ждать его не приходилось. Не успели веселые гномики завести хоровод, как двери лифта разъехались, и из причалившей кабинки вырвалась на оперативный простор мокрая, расстроенная и злая Роза Курдынбабаева с тетрадью в руке.

Лев Антонович, встревоженный бесовскими плясками трио в балаклавах, поспешил укрыться в лифте, но целеустремленная Роза не посторонилась, и они столкнулись в дверях.

И тут внезапно отрубилось электричество, и в холле стало темно, как в погребе.

Сразу стало понятно, как оплошало руководство финансового учреждения, одобрив смелую идею службы продвижения сплошь закрыть окна первого этажа щитами с рекламой банковских услуг.

Розу, которая присела, чтобы поднять упавшую тетрадь, полное затмение застало на корточках. Эта шаткая позиция превратилась в откровенно неприличную коленно-локтевую позу после первого же энергичного пинка, отвешенного ни в чем, кроме неуважения к старости, не повинной девушке неведомо и невидимо кем. Скорее всего, шустрыми гномами в балаклавах, потому что поблизости от Розы находились только они и Батюшкин. А уважаемый Лев Антонович никого пинать не мог, потому что после прямого попадания в него бегущей девушки тоже вынужденно принял позицию «упор присев» и зашарил по полу в поисках своей собственной упавшей рукописи.

В темноте преимущество было на стороне резвой молодости. Роза первой схватила заветную тетрадку, поднялась, кого-то при этом толкнув, и замерла, не зная, куда бежать.

В этот момент открылась дверь, и на фоне пасмурного весеннего дня нарисовалась величественная черная фигура. Ее испуганная Роза в первый момент приняла за повелителя зла Дарта Вейдера, потому что на месте морды лица у фигуры имелся ребристый металлический выступ, а из кулака вырастала длинная серебристая палка наподобие светового меча пониженной мощности и повышенной протяженности.

– Спокойно, граждане, у нас тут маленькая авария, сейчас все починим, – хладнокровно пообещал Дарт Вейдер, и Роза с облегчением опознала в нем пролетария в темном комбинезоне, резиновых ботах и маске сварщика.

За ним вошел второй такой же.

Никаких мечей у них не было, работяги тянули кабель, что успокоило даже охранника. Кабель идеологически правильно сочетался с борьбой за победу на электроэнергетическом фронте.

А тот факт, что это вовсе не кабель, а трос, внимания общественности не привлек.

– Кому зрение дорого, закрывайте глазки, чтобы не ослепнуть, – насмешливо посоветовал первый электрификатор.

Все послушно зажмурились, и получились такие «прятки наоборот»: толпа незрячих застыла, ожидая сигнала прозреть, а работяги завозились, стуча, шурша и брякая.

И тут вдруг до Розы дошло: сейчас будет ослепительный свет, то есть вспышка, то есть – мощный электрический разряд, правильно?

А она вся мокрая!

Ой-ой-ой, да ее же насмерть убьет током!

В виду кошмарности такой перспективы ее реальную вероятность Роза Салаватовна не оценивала. К тому же физику дочь казахско-украинских подданных знала примерно так же, как китайскую грамоту. Однако Розе настолько не хотелось сменить мокрые тапки на белые, что она рискнула распахнуть глаза, вмиг оценила расстояние до ближайшего деревянного предмета мебели – метров десять, далеко! – и тут же вспомнила, что отличную изоляцию обспечивает резиновая обувь.

План спасения от электрического разряда сформировался мгновенно и был приведен в исполнение моментально. Роза без долгих раздумий с короткого разбега запрыгнула на работягу в резиновых ботах, повиснув у него на спине на манер живого плаща.

Пожалуй, не стоило делать это без предупреждения, ведь даже отважные бойцы электроэнергетического фронта пугаются, когда им на спину в бестрепетной манере охотящегося тигра сигают незнакомые девушки!

У Розы, правда, мелькнула было мысль должным образом представиться электрику («Я Роза, полностью Розетка!»), но она от нее отказалась, и много позже парень в ботах признался, что принял кенгуриный прыжок незнакомой девушки за нападение вооруженного охранника.

Это, конечно, объясняет, почему он задергался, раскачивая Розу, как маятник, и очень скоро сбросил ее на пол. Нет, даже хуже, чем на пол – на бедолагу Нострадамуса Второго, некстати заклиненного приступом пошлого радикулита.

Тем временем второй работяга в ускоренном темпе обвязал банкомат по воображаемой талии тросом и крикнул:

– Пошел!

Самым первым пошел, как ни странно, банкомат. Он очень резво пошел, буквально с места в карьер, и непосредственно на выход – в дверь. Снес ее с петель, развалил косяк, обрушился на ступеньки и с визгом съехал с них вбок, за пределы видимости из холла, оставив после себя кривую канавку.

Вторым и третьим пошли самозванные электрификаторы, четвертым – охранник, и только пятой – непрофессиональная прыгунья и бегунья Курдынбабаева.

В принципе, для спонтанного забега это был очень неплохой результат – все-таки Роза попала в пятерку.