Тише воды

Расспросов не возникло. Директор осторожно выразил соболезнования по случаю кончины Маркуса и Виатрикс. Руф ответил со всей возможной вежливостью и дал понять, что не планирует задерживаться. Несмотря на поздний час, пожилые учителя были рады видеть его. Они в ночных сорочках и колпаках выходили из комнат, натягивая халаты. Руфус и подумать не смел, что по нему тут кто-то скучал.

Пожимая руки и смущенно улыбаясь, Руф мечтал улизнуть. Когда же остаться в одиночестве удалось, Тангл достал зеркальце.

– Вика, – робко позвал Руфус. – Леди Виктория?

– Не возникала мысль, что я могу быть занята? – откликнулась та. – Чем обязана?

– Один наш общий знакомый посоветовал мне встретиться с Пилар Карвальо-Торес, но не сказал, где ее искать, – начал Руф, стараясь ничем не выдать волнения. – Его я спросить не могу. Мы не очень красиво расстались.

– И ты решил, что я знаю, где Пилар? – улыбнулась Тень. – Угадал. Это очень мужественно и благородно с твоей стороны лично поддержать ее, учитывая, что причина несчастья в паре твоего наставника.

Руф потупился. Простое человеческое сострадание как-то не пришло ему на ум. Неужели он так зачерствел за последние годы? Едкой пузырящейся жижей душу заливал стыд.

– Ну так могу я рассчитывать на твою помощь? – поборов минутную слабость, уточнил Тангл.

– Да, – кивнула Вики. – Раз ты остался без связного, я отправлю к тебе своего. Пара советов, если позволишь. Во-первых, оденься в гражданское. Во-вторых, собери волосы. Пилар не любит лохматых. В-третьих, что бы ни случилось, не показывай, что вы не люди.

– Я в пансионе «Вичвуд Гроув», – зачем-то сообщил Руф. – И… я… не догадался переодеться.

– Горе, – вздохнула Виктория. – Подожди. Мы все поправим.

Изображение пропало. Леди Антонова по-прежнему вызывала у Руфуса теплые чувства, однако не такие сильные, как госпожа Шпилька.

Небольшая ухоженная комната пахла лавандой. Чем уж тут стирали все, что запах не менялся, Руф не знал. Для него это был еще один кусочек прошлого. Тангл вытянулся на кровати и попробовал привести мысли в порядок. Перед глазами все еще висела голова в банке, а сердце сжималось от мысли о бетонной яме без выхода. «Где в башне вообще есть подобное помещение?» – прошептал он одними губами.

Резиденция Ордена казалась Танглу высеченной из того же черного камня, что и замок Шейдивейл. Он помнил старую легенду про цвет стен. Историки Ордена не опровергали и не подтверждали ее. Хотя в эпоху артефактов могло случиться и не такое. Вроде как замок был белоснежным, но камни, опаленные войной, почернели. Для сопливых девиц прибавляют: «от скорби». Но какая скорбь, когда была одержана победа? Больше тысячи лет назад безымянный враг был разбит у стен или выбит из замка. Тоже странно. Почему историки продолжают спорить? По одним источникам, замок был оккупирован, по другим, его отстояли защитники. Только ни одного изображения Шейдивейл тех времен не сохранилось. Нигде.

Он мог бы и дальше терять время, но в дверь настойчиво постучали.

– Майкл Леви к вашим услугам, Сэр, – плотный пожилой мужчина поклонился. – Ваши вещи. Поторопитесь. Даже с учетом разницы во времени вы рискуете опоздать.

Связной поставил на пол пустую корзинку для транспортировки мелких животных и вручил Танглу сверток. Деловитый коротышка в дорогом костюме производил впечатление аристократа. Благородная седина разбавила его некогда темные волосы почти до пепельного. А вот черные лоснящиеся усы и брови смотрелись неестественно.

– Удивительно! – не удержался от одобрительного возгласа Руф, переодевшись в принесенное. – Сидит так же, как моя собственная форма.

– Ничего удивительного, – пожилой джентльмен позволил себе тень улыбки. – Поживете с мое, тоже перестанете ошибаться в подобных мелочах, юноша.

Скрестив руки на груди, мистер Леви рассматривал Руфуса, как манекен в витрине. Наконец, мужчина коротко кивнул, поднял корзинку и поставил ее на ночной столик.

– Это тоже мне? – не сразу сообразил Тангл.

– Да, Сэр, – подтвердил тот.

– А… для чего? – с опаской поинтересовался Руф.

– Для меня, – улыбка мистера Леви сделалась шире, а зрачки вытянулись в тонкие полосочки.

Упитанный черный кот с белыми гольфами и манишкой ловко юркнул в корзинку, закрыл дверцу и уже сверкал из мрака желтыми глазами.

– Мне казалось, связные должны быть птицами. – Тангл аккуратно подобрал корзинку с котом со столика.

– Дискриминация? – фыркнул из-за решетчатой дверцы Леви. – Как же декларируемое равенство возможностей?

– Простите, – смутился Руф.

В мгновение ока мир выцвел и проступил вновь. Здесь тягучий воздух пах цветами, а солнце только-только намеревалось закатиться за горизонт. Светлый льняной костюм выглядел дорого. Местные жители с интересом провожали взглядами стройного, красивого молодого человека, шагавшего вдоль оград уютных коттеджей.

– На ее доме вывеска швейной мастерской, – едва слышно сообщил кот. – Но вы его и так узнаете.

Руфус заметил нездоровую возню. Ворота во двор были распахнуты, вдоль забора горели свечи и лежали увядшие от жары живые цветы вперемешку с бумажными. Женщины крестились, проходя мимо, а мужчины снимали шляпы.

На большом фото в раме из венка, перевязанного черной лентой, улыбался смуглый, болезненно худой мужчина.

Руфусу наперерез выскочила девушка в форменном платье горничной. Миловидное личико блестело от слез.

– Уходите, сеньора не принимает, – дрожащим голосом попросила она.

Самое неприятное, что Руф не мог ответить. Нет, Тени способны говорить с любым человеком так, чтобы тот понимал смысл сказанного, но это мгновенно перечеркнет все усилия по конспирации. Так что он просто отрицательно покачал головой.

– Сеньоры нет дома, она в церкви, – почти взмолилась горничная.

– В церкви? – переспросил Тангл, копируя звуки чужой речи.

– Да, – кивнула девушка. – В конце улицы. Туда.

Она махнула рукой. Руф поклонился и, ни слова не говоря, отправился в указанном направлении.

– Отлично, – похвалил из корзинки кот. – Я успел испугаться, что вы себя выдадите.

– Вот еще, – хмыкнул Руфус.

Лиловые сумерки плавно опускались на неизвестный город. Церковная крыша, заметная издали, приближалась. Вот уже показался скромный беленый фасад и ухоженная лужайка с мощеной дорожкой. Фонарь над дверью зажгли, но в самой церкви островками света оставались лишь чадящие свечи.

Руфус поднялся по ступенькам. Впереди открывался просторный зал под высоким гулким сводом. Тихие всхлипы здесь превращались в гром, а шелест одежды в шум осенней листвы.

Группка женщин окружала отрешенную вдову с черной вуалью на лице. В ее позе была полная расслабленность. Казалось, обезумев от горя, вдова замкнулась в себе и выкинула ключ. Только никаких признаков того, что рядом Тень, Тангл не ощутил.

– Пилар? Пилар Карвальо-Торес? – приблизившись, спросил он.

Женщины обернулись и зашипели, как гусыни. Они живым щитом встали между скорбящей вдовой и чем-то, что могло ее задеть.

– Уходите, я не знаю вас, – хрипло произнесла женщина под вуалью, не поднимая головы.

– Так вы Пилар? – зачем-то уточнил Руфус.

– Я не понимаю вас, – кулаки вдовы медленно сжались и разжались.

– Идем, дитя, – священник вынырнул, как из-под земли.