Пособие для начинающего оборотня

– Антон каждый день себя иголками колол, а чтобы язвочки не заживали, натирал их солью, керосином и другой гадостью, – поведала мне Даша, – через несколько дней его прямо из общежития в реанимацию отвезли. Он от болевого шока потерял сознания. А потом еще долго с ним возились в больнице – боялись, что он заражение крови получит…

– Да… – задумчиво протянула я, – твой Антон прямо чудо-человек какой-то. Богатырь. Исполин духа. Он в психоневрологическом диспансере не наблюдался?

– Наблюдался, – подтвердила Даша, – как раз после этого случая. Когда он врачам рассказал, зачем себя истязал, они тут же психиатра вызвали. Его понаблюдали немного, да и оставили в покое. Больше, кажется, с врачами он дела не имел. Ну, если только в военкомате…

– Ты же говорила, что он вместе с тобой в институте… А там военная кафедра.

– Наплевал наш Антон на военную кафедру, – усмехнулась Даша, – и на справку их психоневрологического – тоже наплевал. Взял и в армию пошел – по собственной инициативе. Да еще – воевал, говорят… Вроде бы – сам вызвался на войну поехать…

– Очень интересный человек, – оценила я, – горю желаньем с ним познакомиться.

– Вот и отлично, – подытожила Даша, – я его к тебе приведу, ты с ним поговоришь, воздействуешь на него соответствующим образом, он и успокоится. А то прямо жалко смотреть на него… Пропадет ведь парень. Только и разговоров у него о том, чтобы душу продать с целью заполучения руки и сердца той самой шлюхи… как ее? Светланы…

– Н-да… Весело… Послушай! – вспомнила я. – А ты ведь ко мне приезжала не только из-за своего сумасшедшего однокурсника – ты ведь меня еще о чем-то попросить хотела. О чем?

– Ах, да! – спохватилась Даша. – У меня к тебе еще одна маленькая просьба… Понимаешь, наш Васик наконец-то решился жениться на своей Нине.

– Правда? – обрадовалась я. – Ну, наконец-то! На человека хоть станет похож. Конечно, Васик в последнее время стал более рассудителен и благонадежен, но я боялась, что его кипучая натура все равно возьмет вверх и он такое отчебучит, что небесам тошно станет.

– Именно по этому поводу я к тебе обратиться и хотела! – воскликнула Даша. – Мне звонила Нина, сообщила, что Васик намеревается устроить холостяцкую вечеринку со своими друзьями. Капустник перед свадьбой – мальчишник, то есть. Отдать последнюю дань холостой жизни. Такой… шумный залп перед последней капитуляцией. А ты ведь друзей Васика знаешь – все сплошь алкоголики и придурки. Вот Нина и боится – вдруг эта вечеринка закончится какой-нибудь крупной неприятностью…

– Зная Васика, – вставила я, – могу предположить, что все точно так и будет.

– Ага, – кивнула Даша, – так вот Нина просила меня, чтобы я на правах лучшей твоей подруги попросила тебя присмотреть за Васиком и компанией – как бы они чего не натворили. Присмотреть так, чтобы они ничего не заметили… И ничего чтобы плохого не случилось. Это только ты сможешь – со своими способностями-то… Хорошо, Ольга?

– Вот новости, – вздохнула я, – детский сад какой-то. С одним душевнобольным поговорить, чтобы он – не дай бог – не продал свою душу… больную… Сатане… посредством какого-нибудь первого встречного колдуна. За другим умалишенным присмотреть, чтобы он – чего доброго – спьяну не набаламутил – не кидался консервированным кормом для собак (причем, прямо в консервных банках) в народных депутатов, как два года назад; или не пытался надругаться в извращенной форме над милицейской собакой Стрелкой… Как в позапрошлом октябре, помнишь?

– Да, – сказала Даша и потупилась, – я вот только не понимаю, как можно надругаться над собакой в неизвращенной форме.

– Не знаю, – честно призналась я.

Даша помолчала немного – видно, ей самой было неловко обременять меня такими пустяковыми и довольно глупыми просьбами.

Потом вздохнула и спросила:

– Присмотришь?

– Присмотрю, – согласилась я тогда. Куда же я от вас денусь?

– Здорово! – обрадовалась Даша.

* * *

За окном моей спальни уже который час подряд синели сумерки. Даже странно думать об этом – вот уже несколько лет подряд я вижу те же самые сумерки – в них тонет тот самый дом, все девять этажей – напротив моего дома, та самая аптека на углу с фонарем над дверью, свет которой привычно режет мой маленький двор на две равные части – а в длинном конусе ярко-желтого электрического луча танцуют миллионы снежинок, и кажется, что не найти ни одной снежинки, хоть сколько-нибудь от другой отличающейся.

Сколько зим я видела в этом городе – пять, шесть? Кажется, шесть. Или семь – очень трудно считать шаги, оглядываясь на пройденный путь.

Да, да… Как раз завтра состоится этот дурацкий мальчишник. Я уже узнала и место и время грядущего безобразия – по агентурным данным Даши, провожать веселую холостую жизнь Васик будет в кафе с романтическим названием «У Михалыча». В десять часов вечера в это заведение набьется столько разношерстного отребья – друзей и приятелей Васика – что администрация кафе очень пожалеет о своем согласии на проведение этого банкета.

Погодите-ка, погодите… «У Михалыча»… Знакомое какое-то название. Кажется, я его сегодня слышала. Или нет? Или что-то подобное слышала. Наверное, ошиблась. Сейчас такая мода пошла – каждый третий бар или кафе называется – «У Семеныча», «У Степаныча», «У Кузьмича»…

Наверняка, завтра очень весело будет. С Васиком никогда скучно не бывает. А если еще учесть то, что отъявленный пьяница, дебошир и безобразник Васик уже почти год под влиянием своей невесты Нины практически не употребляет спиртного и не шляется по богопротивным заведениям, то завтра – получив небольшую порцию свободы и громадную порцию алкоголя – Васик оторвется, что называется, от души…

Что ж… Посмотрим.

Глава 2

– Ты чего себе позволяешь?! – Семен даже пристукнул ребром ладони по полированной плоскости стойки бара, – Ты вообще, здорова? Я сейчас твоему Феликсу позвоню, он тебя мигом на улицу вышвырнет! Он мне специально не этого клиента указал – велел передать тебе, чтобы ты им занялась… А ты что? Позвонить Феликсу? А? Позвонить?

– Не надо, – подняла голову Света, – Не надо Феликсу звонить.

– Тогда иди и работай!

– Ты посмотри, Семен, – Света оглянулась и быстро зашептала, – Он же пьяный вусмерть. Да к тому же грязный, как черт знает что. И старый. У него и денег, наверное, нет совсем…

– Он на прошлой неделе здесь был, – заметил Семен, – такой же грязный. А погулял знаешь на сколько? Наш бар не каждую неделю такую выручку получает. И не каждый месяц даже… А ведь «У Михалыча» – не второсортное какое-нибудь заведение, а нормальное кафе.

Света вздохнула.

– Ну что? – поинтересовался Семен, – звонить Феликсу или пойдешь с этим старым коз… с клиентом, то есть?..

– Пойду, – сказала Света, – наверху комната свободная есть?

– Есть, наверное, – сказал Семен, – а зачем? Я же тебе говорю – бабок у него куры не клюют, даром, что выглядит, как свинья. Напросишься к нему домой, так он тебе еще накинет… Утром. Или у тебя встреча тут с кем-то назначена?

– Да нет…

Света снова обернулась, внимательно посмотрела на невероятно толстого коротышку, похожего на навозного жука, которому оторвали все усики, рожки и тому подобные конечности, оставив все-таки зачем-то четыре маленьких лапки – и покачала головой.

Коротышка сидел в самом центре бара в за столиком окружении нескольких чудовищно пьяных парней в спортивных костюмах. Заметив, что Света обернулась к нему, он помахал ей рукой и осклабился так широко, что ей показалось, будто его лоснящаяся физиономия сейчас треснет пополам.

– Во, – оценил Семен, – ты ему нравишься. Давай, иди. А то он сейчас нажрется, и ему не до тебя будет. А! Слушай, – вдруг вспомнил он, – А правда, что ваш Феликс своих девчонок в Китай возил? Какому-то целителю народному показывать, а?

– В Таиланд, – рассеянно поправила Света и резко вдруг вскинула глаза на Семена, – А тебе-то какое дело до всего этого?

– Да так, – ухмыльнулся Семен, – Никакого. Просто люди про вашего Феликса какие-то слухи непонятные распространяют…

– Какие люди? – настороженно переспросила Света.

– Да так… Всякие, – уклончиво ответил Семен и зевнул, – ладно, иди. Работай.

Света снова посмотрела на своего потенциального клиента.

«Ничего, – подумала она, – пойдет. Он, кажется, бандит какой-то… Судя по внешнему виду и по ближайшему окружению – точно бандит. Ничего – бандит, так бандит. Пойду с ним. По крайней мере, не обычный полупьяный идиот, сбежавший от жены предаться греховным утехам. Бандит – это нечто более значительное. Феликс будет доволен…»

* * *

Антон поместился на самом краю длинного стола в глубине полутемного зала студенческой столовой. Поставив перед собой чашечку кофе, положил ладони на колени, заметив, что окружающие обращают внимание на его безобразно трясущиеся пальцы.