С тобой мне не страшно

– Да-а? – удивилась Валентина Николаевна. – А по виду такой цветущий молодой человек. Но что ж, к следующему вашему приходу я приготовлю пирожки с яблоками.

Андрей попрощался и направился к машине. Варя пошла его провожать, они еще пару минут поговорили и условились о встрече на следующий день. Когда ворота за его машиной закрылись, девушка хотела вернуться к столу, но, увидев, что отец поднимается на крыльцо дома, поспешила к нему. Догнала уже в прихожей, начала подниматься следом за ним на второй этаж и, идя по лестнице, спросила:

– Как он тебе?

Не останавливаясь, Владимир Викторович пожал плечами:

– Главное, чтобы тебе нравился.

– Но на первый взгляд какое у тебя сложилось мнение?

Они уже пересекали холл второго этажа, у дверей бильярдной Синицын остановился, распахнул перед дочерью дверь и, когда она вошла внутрь, произнес:

– Ты давно уже взрослая, и мы с мамой, если честно, немного переживаем от того, что у тебя еще нет своей семьи. Но, с другой стороны, лучше подождать настоящей любви, чем выскакивать за кого попало.

– Разве тебе не понравился Андрей?

– Как мне может понравиться человек, с которым я виделся меньше четверти часа и толком даже поговорить не успел? Если он нравится тебе, этого достаточно. Но учти, что ты не простая девушка. Ты очень и очень богатая невеста, а потому претендентов на твое внимание может быть сколько угодно.

– Вряд ли я настолько богата, чтобы…

Владимир Викторович остановил ее взмахом руки, как будто отгонял от себя муху. После чего опустился в кресло возле невысокого столика.

– Ты многого не знаешь. Давным-давно, когда ты еще не родилась, я начал заниматься бизнесом. И почти сразу все пошло более чем удачно. Мы с приятелем по университету открыли торгово-закупочный кооператив, как тогда говорили, «купи-продай»: в одном месте брали что-то по дешевке, а в другом месте с прибылью продавали. Но у приятеля родной дядя был вхож в высокие кабинеты, а потому мы не продавали джинсы или дефицитные в то время кроссовки. Олег был родом с Украины, и мы брали оттуда страшно дефицитный в те антиалкогольные времена сахар. С Украины приходили машины, груженные сахарным песком, но мы не отдавали товар на реализацию в магазины. Обзванивали профкомы промышленных предприятий и предупреждали, что завтра или послезавтра на заводе будет сахар. К нашему прибытию уже стояла очередь. Люди брали мешками. Полтора-два часа – и уходило десять тонн. На Украине мы брали песок по рубль сорок за килограмм, а продавали здесь по десятке. По пятьсот рублей отдавали водителям, и те были счастливы. Потом мы подключили связи дяди моего партнера, и нам стали приходить фуры из-за рубежа, набитые устаревшей видеоаппаратурой и компьютерами – самым ходовым тогда товаром. Позже случайно познакомились с бывшим нашим соотечественником, проживавшим в Штатах, тот стал присылать из-за океана контейнеры с китайскими кроссовками и спортивными костюмами. Оптовики к нам в очередь выстраивались, потому что оптовая цена на костюм или пару кроссовок от нас была пятнадцать баксов – ниже в стране не было. Но брали-то мы по полтора… Правда, из своей прибыли еще делились с поставщиком…

– Не с мистером Бедриком случайно? – догадалась Варя.

– С ним родимым, – кивнул Владимир Викторович, – он был счастлив, потому что надежд разбогатеть в Штатах у него не было.

– Зато сейчас кем он стал! – рассмеялась Варя.

– Заработали мы с ним немало, конечно, но потом началась ваучерная приватизация, и вот тогда пошла настоящая работа!

– Ты же тогда работал главным бухгалтером в какой-то конторке.

Отец усмехнулся:

– Я уже тогда владел несколькими успешными предприятиями, но быть богатым в разоренной стране было немного стыдно. К тому же годы были бандитские, и каждый, кто выпячивал свои доходы, очень серьезно рисковал. Даже если на счет незаметной конторки упала вдруг крупная сумма, информация сразу поступала какой-нибудь бандитской группировке. Информацию сливали, вполне возможно, на всех банковских уровнях – даже рядовые операционистки. Тут же к коммерсанту приходили ребята в спортивных костюмах и требовали долю. А я одевался скромно, ездил на ржавом автомобиле и финансово помогал начальнику районного ОМОНа. Разумеется, пытались наехать и на меня. Раза три ко мне в офис вваливались накачанные ребятишки, я им объяснял, что работаю на государство, мне не верили, но тут же влетали люди с автоматами и в бронежилетах. И хотя гости, лежа на полу, громко кричали, что ошиблись адресом, их все равно увозили. Однажды в офис моего инвестиционного фонда пришли ребята в дорогих прикидах, вежливо попросили о встрече с генеральным – то бишь со мной. Я поговорил с ними, ОМОН вызывать не стал, и даже не потому, что они старались вести себя прилично. Просто они сделали деловое предложение, от которого трудно было отказаться: у них на руках, помимо немалого количества наличных средств, были акции нескольких промышленных предприятий и предприятий торговли. Визитеры хотели вложить все это в какое-нибудь прибыльное дело. Их акциям я нашел применение, а наличные деньги обратил в валюту и отправил за рубеж. И очень скоро в офшорной зоне, в городке Довер – столице первого по списку штата Делавэр, – появилась корпорация «Крона», генеральный директор которой очень скоро прибыл в наш город, встретился с городскими руководителями, пообещал решить продовольственные проблемы, насытить магазины недорогими и качественными продуктами питания… Была только одна загвоздка: попав в городские магазины, продукты могли взлететь в цене в несколько раз. А потому городское руководство выделило пару участков земли для постройки первых двух гипермаркетов «Крона»…

– Так мистер Бедрик превратился из просто богатого человека в очень богатого человека?

– Возможно, – согласился Синицын, – только я его доходы не считаю. А если ты думаешь, что Илья Семенович владелец «Кроны», то глубоко ошибаешься. У него два процента акций, что, разумеется, тоже немало. У меня – три процента, один у твоей мамы. Около сорока процентов у других миноритарных акционеров.

– Значит, есть основной владелец, у которого больше половины всех акций? – удивилась Варя. – Интересно, кто это? Неужели те самые ребята в дорогих костюмах?

– Тем ребятам очень не повезло. Гипермаркеты еще только строились, а у них случилась война с другой крупной группировкой. Очень кровопролитная, кстати, война, в которой мои клиенты потерпели поражение с многочисленными жертвами. Оба руководителя тогда сбежали в Испанию. Но года через два их оттуда депортировали по запросу нашей прокуратуры. Был долгий процесс, но дорогие адвокаты сумели отстоять своих подзащитных. Пожизненного никто из них не получил. Восемнадцать или двадцать лет заключения… Наверное, до сих пор сидят. Один, правда, как-то передал письмо. Просил, вернуть ему все, что я должен. Или уступить долю в «Кроне». Кое-что я отдал, но к сети гипермаркетов он никакого отношения не имеет.

– А кто же тогда владелец этой торговой империи?

Владимир Викторович внимательно посмотрел на дочь, потом какое-то время молчал, словно раздумывая, стоит ли делиться с ней этой информацией. И наконец произнес:

– Это знают лишь несколько человек. Я, разумеется, Илья Семенович, который подписывал учредительные документы от имени анонимного инвестора, немного в курсе начальник службы безопасности ОАО «Крона»…

– Михеев, – кивнула Варя.

– Михеев Николай Сергеевич, бывший майор милиции, начальник районного ОМОНа… А еще Олег Омельченко, мой бывший партнер, которого я взял в «Крону» учредителем, а потом выставил оттуда… Хотя о размере нынешней твоей доли он вряд ли догадывается. И, пожалуй, никто больше не знает. Даже мама не подозревает.

– Так кто же владелец?

– Владелец сети гипермаркетов – ты, Варя.

– Я-я? Зачем? Почему ты решил так сделать?

– А другого пути не было. На Илюшу Бедрика оформлять – чревато. На себя и маму – опасно: у государства полно средств отобрать бизнес… Вернее, не у государства, а у чиновников, которые отбирают все, что приносит мало-мальский доход, а тут такие прибыли. Вот почему я решил оформить все на анонимного инвестора, которого сложно будет найти: в крайнем случае, выйдут на консалтинговую компанию в городке Рино, штат Невада. И на этом закончат поиски.

– Ты хочешь сказать, что компания зарегистрирована в том самом здании на улице Либерти…

– Какая ты образованная! Именно в том самом здании, где находится и прокуратура штата, и суд, и одна из крупнейших адвокатских контор США, и инвестиционный фонд Ротшильда.

– То есть теперь я руковожу представительством американской консалтинговой компании, которая на самом деле является опять же моей собственностью…

Варя растерялась, и даже не оттого, что стала вдруг сказочно богатой, не ударив для этого палец о палец, и не оттого, что мистер Бедрик – вовсе не мультимиллионер, каким она его считала… Просто отец столько времени притворялся обычным человеком, бедным и скромным, не мечтающим о богатстве, то есть оказался таким скрытным… Конечно, она и сама управляла предприятием с неплохим оборотом, знала, что отец богат, но чтобы настолько! Она никогда не думала о том, чем владеет отец, сколько у него денег. Считала, что миллион или два евро, но чтобы столько!

– Я помню, как мама выпрашивала у тебя каждую копейку, чтобы купить какую-нибудь мелочь, а ты будто бы брал в долг у коллег…

– Ну я же не только о себе думал. Если бы ты, Варя, знала, как сносило крышу у совсем еще недавно скромных женщин и девушек, когда им казалось, что с деньгами они могут позволить себе все, что захотят. А ведь были вполне приличными. Но я тебе признался не за тем, чтобы…

Отец поднялся, шагнул к двери и остановился.

– Я хочу попросить тебя только об одном: оставайся такой же, какой была до сегодняшнего дня. Сейчас тебе всего хватает, а будет нужно – попроси. И не надо ни с кем делиться тем, что я тебе сообщил, даже с очень близким человеком… Ни школьная подруга, ни этот Андрей ничего не должны заподозрить… Пусть знают тебя такой, какой ты была прежде. А что касается твоего молодого человека, то тебе принимать решение. Если хочешь за него замуж, я запретить не могу – ты взрослая.

– Я не собираюсь за него замуж, – ответила Варя и тут же уточнила: – Пока не собираюсь.

– Ну вот и славно, – улыбнулся отец и после этих слов снова посмотрел на дверь, очевидно стремясь поскорее уйти.

– И все же, – остановила его Варя, – какие-то люди уже пытались заявить свои права…

– Вот именно, какие-то! Но не надо о них думать. Я успел вернуть им все, что получил, вернул, кстати, с хорошей прибылью. Если они считают, что я им что-то недодал, это их проблема. Но вряд ли они что-то будут требовать. К тому же из трех человек, которые тогда со мной договаривались, двое до сих пор в тюрьме. А третий каким-то образом выкрутился, получил условный срок, вернулся к себе на родину, в какой-то городишко, растратил там все, что нажил непосильным трудом, и вроде как спился. И если кто-то вдруг попытается что-то потребовать, я посчитаю, кто кому сколько должен. Если выяснится, что я должен, заплачу, если окажется, что ничего не должен, то мне заплатят те, кто попытается меня побеспокоить.

Владимир Викторович наклонился и поцеловал дочь. А потом поспешно покинул бильярдную.

Варя поднялась с кресла, подошла к столу, на котором оставались кий и шары незаконченной партии.

«Зачем он столько лет скрывал это? – подумала она. – Скрывал, обманывал меня и маму. Мама до сих пор в неведении, она довольна тем, что у них хороший дом, а у нее самой есть собственные деньги, которые положил на ее счет муж. Этих денег хватает на обновление гардероба, на подарки мужу, дочери, знакомым к их юбилеям. Она даже миссис Бедрик ко дню рождения недавно подарила перстень с александритом. Сокрушалась только, что подарок недостаточно дорогой, ведь Светлана с таким мужем, как Илья Семенович, привыкла щеголять в брильянтах и изумрудах, а потому вряд ли оценит. Бедная мама, она, как и Варя, считала, что их сосед сказочно богат, а он оказался всего лишь высокооплачиваемым менеджером, работающим на ничего не подозревавшую до сегодняшнего дня младшую Синицыну!

Кстати, миссис Бедрик тот подарок оценила. Взглянув на перстень, сразу сказала:

– Очень качественный хризоберилл. Спасибо.