Прощание на Поцелуевом мосту

– Там, наверное, уже дежурные участковые ходят по квартирам и опрашивают, – предположила Вера. – Но даже если и найдется свидетель, он ничего ценного не сообщит. Что он мог увидеть с такого расстояния? Только как машина уезжала.

На экране крупным планом показали тело. Куртка была приподнята, на обнаженной спине виднелись пулевые ранения. Крови было немного.

– А его что, переворачивали? – удивился Егорыч. – Почему тело на боку?

Вера и сама удивилась.

– Если он был мертв к моменту прибытия экспертов и врачей, то трогать его не стали бы. Переворачивали в случае, если бы потребовалась медицинская помощь. А если человеку стреляют в спину, то падает он головой вперед, уж никак не на бок.

И записала в ежедневник: «Сомнение пятое – тело лежит на боку».

Теперь показывали взволнованную толпу.

– Мне показалось или нет, что на самой куртке нет следов от попадания пуль? – засомневалась Вера.

– Наверное, показалось, – ответил Окунев. – Но если честно, то не видно было. Кто-то куртку задрал.

– Эксперты приподняли, чтобы осмотреть раны. А вообще, странно все это. Место убийства будто бы специально выбирали. Кто-то заранее вывел из строя камеры, очевидно, зная, что Иноземцев здесь пойдет. Но вряд ли Дмитрий Захарович выкладывал в Сети свои планы и расписание по минутам, где он будет находиться и куда пойдет. И непонятно, куда он направлялся ночью пешком…

– Возможно, шел смотреть с девушкой, как разводятся мосты. Может быть, он романтик? – предположил Окунев. – Но до Невы не дошел, хотя оставалось всего ничего шлепать.

– Кто-то их поджидал или следил за ними, – продолжила Вера. – А на девушке был заметный белый плащ, который виден издали. Словно она специально надела его для удобства преследователей…

– Плащ модный, погода позволяет, – сказал Егорыч, – что в этом особенного?

– Возможно, – согласилась Бережная.

Но в ежедневник записала: «Сомнение шестое – белый плащ как маячок». И сказала в трубку:

– Продолжай наблюдение, а я сейчас попытаюсь разузнать что-нибудь про спутницу Иноземцева.

Вера набрала номер Евдокимова. Он долго не брал трубку, а когда, наконец, ответил, быстро произнес: «Я очень занят» – и сбросил вызов.

Очевидно, полковник уже находился на месте преступления. От расследования его комитет не отстранили. Возможно, на начальном этапе службы будут взаимодействовать и потом решат, что убийство Иноземцева, к примеру, теракт, и дело полностью передадут в ФСБ.

Вера вновь позвонила Окуневу:

– Можешь отследить все звонки, совершенные из этого района сразу после убийства?

– Могу, конечно, но это ничего не даст. Преступник, как я понимаю, должен был доложить заказчику об исполнении. Только вряд ли он звонил со своего номера и, уж конечно, не с места убийства. Он же не идиот. Наверняка отъехал подальше. А еще аппаратом воспользовался, приобретенным с рук, и сим-картой, купленной по серой схеме. А потому вычислить его таким образом, скорее всего, не удастся. Хотя он мог никуда и не звонить, куда проще подготовить сообщение для твиттера и одним нажатием кнопки отправить его. Тогда тут же об убийстве узнают многие, в том числе и заказчик, которого исполнитель, вполне возможно, и не знает лично. Это стопроцентная возможность для заказчика остаться в стороне.

– Ты прав, Егорыч, – ответила Вера. – Но ведь как-то они договорились. Кто-то передавал аванс, кто-то должен передать оставшуюся часть. Не думаю, что киллеру отдали сразу всю сумму. Должна быть у них какая-то встреча, например убийцы и посредника.

– А могли безналом? – оживился Егорыч.

– Не думаю. Сумма наверняка немаленькая. Это могут отследить, и преступнику надо будет объяснять, в случае чего, налоговой или банку, откуда и за что к нему пришли эти деньги. Так что только наличный расчет. Аванс могли передать самым примитивным способом, как в кино, через камеру хранения на вокзале… Хотя на вокзалах сейчас везде камеры. Но они могли что-то придумать. Посредник должен быть. А насчет твиттера ты правильно думаешь. Надо искать того, кто разместил пост. Возможно, найти номер телефона, с которого кто-то зашел в интернет через минуту после убийства.

– Уже нашел. Официально этот номер ни за кем не числится. Серая схема, о которой я говорил.

– Продавца номера все равно найти можно. Сбрось мне все данные. И ложись спать, Егорыч, четвертый час.

– Как четвертый? – удивился Окунев. – А я смотрю на экран: народу возле моста все больше и больше. Откуда столько зевак, которым спать не надо и на работу с утра не бежать?

– Думаю, что это сторонники Иноземцева. Те, кто собирался голосовать за его партию на ближайших выборах в Думу. В нашем городе, согласно социологическим опросам, таких около пятнадцати процентов. В столице чуть больше. По стране Иноземцев, конечно, был не так популярен, но в Думу представители его партии прошли бы однозначно. Некоторые оптимисты уверяют, что они стали бы второй думской фракцией.

– Партия гражданского большинства, – вспомнил Егорыч. – Их сразу стали называть «гебистами», были даже предложения изменить название.

– Мне кажется, что Иноземцева это мало волновало: он был человек веселый.

Вера выключила телевизор и легла в постель. Но долго не могла заснуть: перебирала в памяти все, что узнала о сегодняшнем ночном преступлении, пыталась разобраться, объяснить себе. Дело не представлялось ей особенно сложным, потому что есть свидетели, есть автомобиль, который использовали преступники. Если он еще не обнаружен, то будет найден в самые кратчайшие сроки, потому что машина неоднократно попадала в объективы камер, известен номер, и почти наверняка уже известна даже внешность тех, кто сидел на передних сиденьях, а если задние стекла не тонированы, то и остальных, находившихся в салоне, тоже можно опознать. Автомобиль найдется неподалеку от места убийства, и эксперты обследуют его на предмет обнаружения отпечатков.

А еще есть девушка, показания которой, вероятно, многое прояснят. Наверняка те сомнения, которые появились у Веры, возникли и у следователей. Девушка уже дала показания, и большая часть этих странных фактов найдет свое объяснение. Хотя если спутница Иноземцева видела, как убивают ее друга, вряд ли сможет отвечать на обращенные к ней вопросы. Да никто и не будет ее опрашивать сразу, среди ночи к тому же.

То, что она сама записала в ежедневник свои сомнения, напомнило Бережной ее работу, когда она начинала свой путь в Следственном комитете. Она даже схему рисовала на огромном листе, прикрепленном кнопками в их общем кабинете с Евдокимовым. Делала это по примеру персонажей американских детективных фильмов. Иван Васильевич, а тогда просто Ваня, смеялся над ней. В то время она была начинающим следователем, а он – умудренным опытом сотрудником, который даже в мыслях не мог представить, что когда-нибудь может стать начальником городского управления. Но теперь Евдокимов на генеральской должности, а она руководит успешным разыскным агентством и командует не только следователями, но и опытными оперативниками, которых в полиции явно недооценивали.

Вера заснула, и разбудил ее телефонный звонок. Спала она крепко, без снов. Просто закрыла глаза, а уже утро – восемь часов. Обычно она просыпалась гораздо раньше.

– Не спишь? – поинтересовался Евдокимов. – А я вот вымотался за ночь – вообще глаз не сомкнул. Надо бы домой, отдохнуть немного, но днем какой отдых?

– Машину нашли? – сразу спросила Вера.

– Нашли. Загнали ее в один из дворов на Почтамтской. Жильцы, естественно, ничего не видели и не слышали ночью. Отпечатков тоже нет. То есть парочку смазанных нашли, но они неопределяемые.

– К тебе можно подскочить?

– А смысл? Вот если бы у тебя было бы что, то обсудили бы, как в былые годы. А впустую встречаться не хочу – устал.

– Может, я на что и сгожусь, – настаивала Вера.

– У тебя есть что-то? – насторожился Евдокимов. – Говори прямо.

– Ты принадлежность телефонного номера установил?

– Какого номера?

– С которого убийца или его сообщник вышел в твиттер и сообщил о выполнении задания.

– Этим ребята из госбезопасности занимаются. Может, чего и установили уже. Но мне они не докладывают.

– Иван Васильевич, ты же знаешь: не сделаешь сам – не сделает никто. Кроме того, у тебя никаких сомнений не возникло по этому поводу?

– А какие у меня должны быть сомнения? Есть тело – есть дело. Убит известный человек, характер его смерти криминальный. Это заказное убийство, не бытовуха же. Госбезопасность сразу вцепилась. Меня толком даже к трупу не подпустили.

– Ты в курсе, что я была знакома с Иноземцевым? – спросила Вера.

– Откуда? – удивился Евдокимов.

– Не скажу, что это близкое знакомство. Мы летели в одном самолете, потом была вынужденная посадка в Мюнхене, в аэропорту вместе четыре часа провели. Иноземцев мне оставил визитку со своим личным номером и разрешил звонить, но так разрешил, как будто потребовал. А неделю назад сам позвонил и сообщил, что собирается в Петербург, придумал даже тему для встречи, чтобы меня заинтересовать. Я-то не давала ему своего номера, но он для чего-то узнал его.