Карина. Встреча с прошлым

– Сама не знаю, – буркнула Карина. Она знала, что Баранов раздражал уже всех в её квартире, особенно хозяйку. Но избавиться от поклонника никак не могла. Наверное, это было глупо. Другая давно бы послала куда подальше, но Карине не позволяло воспитание.

– А Артур, – спросила Ирина, – кажется, к нему ты относишься намного лучше?

– Да, Ир, он замечательный, он милый, но я отношусь к нему, как к другу.

– Кажется, ты для него значишь намного больше, чем просто подруга, – предположила Лена.

Но Карина промолчала. Да, это так и было, учитывая то, что вчера он предложил ей встречаться. Сейчас она чувствовала себя негодяйкой, которая дала шанс сразу двум парням и при этом ни с одним из них не собиралась строить отношения.

За полгода учебы она получила предложение встречаться от Леши и Артура, но обоим ответила отказом. Ей не хотелось ни ответственности, ни близости, но парни давили на нее, как чугунный пресс. Алексей в записках на парах обещал ее научить французским поцелуям, Артур каждый день звонил, всячески показывал свое расположение и нежность. Но Карине казалось, что её сердце не способно уже на любовь.

Когда она училась в средних классах школы и жила в своем поселке, жизнь текла вяло и неинтересно. Но всё менялось летом, когда наступали каникулы. Из многих близлежащих городов сюда стекались внуки и внучки местных бабушек, и становилось весело. Общение, игры до самой ночи, смех не умолкал. Но был один мальчик, Сергей Дибров, который приезжал издалека, из Мурманска, и всего лишь на месяц. Вот именно к нему тогда и воспылала Карина. По всей вероятности, она тоже была ему небезразлична. Когда она выходила на улицу, он делал стойку на колесе велосипеда, и всячески показывал свои умения и таланты вождения велика. Им было по двенадцать лет. Потом он уехал, и почти год Карина провела в ожидании. В тринадцать лет были ухаживания, он дарил цветы и укрывал курткой, когда было холодно. А она просто таяла от счастья. Но счастье было совсем недолгим. Он опять уехал. Рассказать о своих чувствах было некому, и Карина начала вести дневник. Каждый вечер она выплескивала на страницы тетради поток незрелого сознания влюбленной дурочки, сопровождая всё это рисунками цветными гелевыми ручками. А на следующий год всё изменилось. Им было по четырнадцать лет. Вроде и мало совсем, но он приехал совсем взрослым, высоким и крепким. В первый же день он поцеловал её, и это было сказочно. А уже на следующий вечер он резко изменил к ней отношение: стал груб, заставлял ревновать и не обращал внимания. Почему? Она так и не поняла.

Как-то она спросила его:

– Сергей, у тебя в Мурманске есть девушка?

– Нет, – ответил он, – она умерла, ее сбила машина.

– Что, серьезно? – выпучила глаза Карина.

– Да нет, шутка, – ответил он, – она поцеловала другого.

Тогда Карина искренне посочувствовала Сергею, ведь это так нелегко – пережить предательство любимого человека. И даже не важно, что он, оказывается, любил другую весь последний год. Ей было его жаль. Но он, видимо, совершенно не нуждался в жалости. Он сажал на колени ее подружек, откровенно заигрывал с ними и делал комплименты всем, кроме нее.

Себя она чувствовала униженной. Ведь он уделял знаки внимания всем, а её он укорял за немодную прическу и простую одежду. Что ж, если он считал, что от этого она побежит в парикмахерскую и по магазинам, то он глубоко ошибался. Она не из тех, кто «прогибается под изменчивый мир». И если по какой-то причине она его не устроила, то это его проблемы, – рассуждала тогда Карина. Если бы ее сердце не рвалось от обиды и любви к нему, она никогда бы так не переживала из-за замечаний по поводу своей внешности. Так прошел месяц, который она ждала весь год, и который принес ей лишь одно разочарование. После того, как она проводила глазами отъезжающую машину его родителей, в груди образовалась пустота. У нее было чувство, что он забрал с собой половину ее сердца, и заполнить образовавшийся вакуум уже ничто не сможет. Дальше были слезы, а когда слезы высохли, настало безразличие ко всему. Она перестала общаться с подругами, много читала и готовила уроки. В этот же период в доме появился отчим, что она расценила как предательство матери по отношению к ней. В общем, период был нелегкий. Сейчас-то она понимала, насколько эгоистична была тогда. Но видимо, это были издержки взросления: буря гормонов, эгоизм, субъективизм и тому подобные словечки, характеризующие эмоциональное состояние подростков.

Новый год

Без особого труда Карина закрыла первую сессию, получив по всем предметам «отлично», и уехала домой. Студентов отпустили по домам прямо перед Новым годом, поэтому на следующий же день после приезда Карина наряжала елку, которую отчим приволок домой прямо из леса. Лес вокруг поселка был кругом, и только лентяи покупали новогодние елки в лесхозе. Елочка была ровная и зеленая, пахла смолой и морозцем, но украшение не радовало Карину, как в детстве. Парадокс в том, что когда дети маленькие, и им интересно развешивать стеклянные шарики и шишки на веточки, родители не позволяют им этого, а когда становится можно, то это уже не так интересно. Карина вспомнила, как она наряжала елку вместе со старшим братом: он всегда вешал игрушку в виде часов, расписанных фосфором, на самую макушку, под сосульку (звезды в их доме как-то не прижились). Эти часы были чьим-то подарком, и он жутко ими дорожил. Карина покопалась в ящике с игрушками и вытащила те самые часы. Немного повертев их в руках, она повесила их на законное место.

Она невыносимо скучала по брату, но он был на десять лет старше ее, и уже давно был женат. Виделись они очень редко, и конечно, Новый год он будет встречать со своей новой семьей.

Дом Карины был самым обычным деревенским домом, как и большинство домов в поселке, он был выкрашен в зеленый цвет, крыша была металлическая, красно-коричневая. Вокруг участка стоял забор, который радовал светло-желтым древесным цветом, когда брат колотил его, а сейчас он потемнел и представлял собою унылое зрелище. Главной приметой ее дома был огромный тополь, стоявший в палисаднике. Его давно надо было спилить, потому что своими корнями он вытягивал всю воду из земли, и его корни выныривали из-под земли за десяток метров от ствола. Но рубить тополь никто не решался. Вплотную проходила линия электропередач, и падающее дерево или его ветки непременно оборвали бы эти провода.

Когда с елкой было худо-бедно покончено, Карина сообщила маме, что пойдет в гости к дяде, мамином брату. В этом доме ей всегда нравилось, а больше всего подкупала гостеприимность его хозяев. Карина оделась потеплее, взяла мамины шерстяные варежки и вышла из дома. На улице потрескивал морозец, светило солнышко, а на непрочищенной дороге лежали снежные заносы. Что ж, придется идти по сугробам. Напротив ее дома стоял другой деревянный дом, с голубыми воротами. Раньше в палисаднике стояли две красивые березы, но новые хозяева их вырубили. Сердце Карины сжало в тиски, – когда она училась в школе, сюда приезжал на лето Сергей Дибров, а сейчас его бабушка с дедом умерли, и она никогда его не увидит.

Путь был неблизкий, и Карина зашагала по сугробам. Погрузившись в свои мысли о безрадостном существовании человека в этом мире и бессмысленности жизни, как таковой, она прошла больше половины пути.

– Привет, какими судьбами? – услышала она окрик.

Карина повернулась к голосу и вздохнула от разочарования. Только не он. Навстречу ей спешил Лешка Нестерин, который был на два года младше и не давал ей прохода в средних классах. В восьмом классе он даже дарил ей какие-то безделушки на Новый год и день рождения, а однажды провожал ее до дома и там поцеловал её. Это было мерзко, и Карина отмывала губы с антибактериальным мылом около получаса. После этого она не позволяла ему даже приближаться к ней, но он всё равно растрезвонил по всей школе, что целовался с Кариной. Как же она была зла на него за это до сих пор! Но сейчас у него на лице сияла довольная улыбка, и он расспрашивал Карину об учебе, делах, друзьях, как будто старый друг. Карина же в ответ односложно буркала: да, нет, наверное, ага, нормально. Про себя он рассказал, что получает специальность в каком-то училище, и спустя метров двести совместного пути он, распрощавшись, повернул в другую сторону. Карина закатила глаза и с облегчением выдохнула.