Игры судьбы (сборник)

Я кивнул. Обида на себя, на неё, на всех переполняла, захлёстывала, отдавалась головной болью и шумом в ушах.

– Поверь, всё будет хорошо. За долгое время я первый раз почувствовала это.

– И что тебя так вдохновило? – ехидно поинтересовался я.

– Нас много… Слишком много. – Она рассмеялась, и глаза её блеснули ярким огнём. – Мы взорвали здание администрации и один из центров донорства.

Я на несколько секунд перестал дышать… Да уж… Теперь точно всё хорошо: расправа будет быстрой.

– Ты слышишь себя?

Она спокойно выдержала мой осуждающий взгляд.

– Все, кто отдали жизни… Пусть не совсем добровольно… Но их утешали мысли о том, что они кому-то помогут, продлят нужную обществу жизнь. Теперь всё напрасно.

– Наоборот. Это всколыхнёт толпу, – упрямо ответила она.

– Это приведёт к массовым беспорядкам, кровопролитию.

– Святой! – презрительно процедила она. – А они с нами поступили справедливо?

– Ты мстишь не им, а ни в чём не повинным людям… Никогда не думал, что ты можешь принять взгляды радикалистов.

Она горько выдохнула:

– Не думал, не видел, не помогал… Хорошо судить других, а сам? Сбегал по-тихому и заключил договор… В этот момент ты думал о ком-то, кроме себя?

Финиш. Я поражён. Убит. Как я мог не заметить кардинальные изменения в ней? В милой, доброй, мечтательной девушке, которую любил… Да, имперские эксперименты нас разрушили.

– Ты куда? – обеспокоенно спросила она, когда я молча достал рюкзак и стал скидывать туда вещи.

Плевать на всё с Эвереста. Пойду сейчас к Игорьку в импровизированную клинику «Избавление», стану бесчиповым и уйду в лес… Но как же она? Как наши мечты? Может, есть в её рассуждениях доля правды? Нет. Неважно. Она сделала выбор, а я не в состоянии его принять. Не могу взрывать, убивать, топтать то, что создали другие.

– Что ты молчишь? – закричала Марина, пытаясь выбросить из рюкзака сложенную одежду. – Останься! Я люблю тебя!

«Люблю, не люблю – это лишь слова. Приятные, но пустые…», – горько подумал я, заканчивая сборы.

– Ты – рохля! Слабак! – перешла она от просьб к ругательствам. – Как ты можешь меня бросить?

Она пристально посмотрела на меня. За несколько секунд возникшего молчания из её глаз пропала злость, уступив место усталости и отчаянию.

– Уходи! – глухо произнесла она. – Наверное, ты прав. Я – чудовище. Стухла на корню, так сказать, – хмуро пошутила Марина.

Боже, что я делаю?! Она нуждается во мне, как никогда. Мы на пределе. На черте. На пороге сильного кризиса, который или сотрёт нас, или сделает сильнее и мудрее… Неужели нельзя понять и простить?

– Я тоже тебя люблю, – тихо сказал я. – Сорвался, извини. Наверное, с твоей стороны поступок с донорством выглядит не так героически, как с моей… Думал, это выход.

Она печально улыбнулась и сказала:

– Я тоже считала, что делаю правильно… Мы оба не видели будущего, просто выбрали разный способ самоубийства, – вновь невесело пошутила она. – Кстати, думаю, у нас мало времени.

– Достаточно, чтобы убраться отсюда подальше – твёрдо ответил я.

– А куда? – горько спросила она.

Достойного, правильного ответа не было. Я молчал. Казалось, тишина сгущалась, колыхалась, обволакивая нас, заражая спокойной апатией. Плюнуть на этот бунт и остаться? Сдаться с повинной? С меня брать нечего, жизнь – и та в кредит, а вот Марина… Можно тюремный срок сторговать на договор донорства, но… Глупо и бесперспективно!

– Боже! – глухо выдохнул я.

Единственное, что у нас не отобрали – веру в справедливость на том свете, но я-то хочу пожить на этом! С Мариной. С нашим будущим ребёнком.

– Серёж, нам не спастись, – прошептала она одними губами. – Обними меня.

«Нет! – заревело всё внутри. – Нельзя сдаваться! Думай! Если нет умных идей, то просто действуй. Хуже не будет!».

– Перестань! – как можно увереннее сказал я. – Избавимся от чипа, выйдем за город, а там по обстоятельствам.

– Но что дальше? Как мы…

– Нормально! – перебил я, зная, что она озвучит мои опасения. – Справимся. Тем более это наш последний шанс… Ну, так как?

– Пошли! – ответила Марина и, храбрясь, улыбнулась. При этом её глаза печально сверкнули слезами в ярком искусственном освещении, словно спрашивая у судьбы, что ждёт впереди.

Я не мог предугадать будущего и помочь. Единственное, что в моих силах – увести её отсюда и быть рядом до конца… И я сделал это… Мы ушли в неизвестность, крепко взявшись за руки, два смертника, отторгнутые цивилизацией, но согревающие внутри призрачную надежду на счастье.

Жестокое благо

Антон проснулся непонятно из-за чего. До начала сверки данных оставалось около часа. Больше в его присутствии ни одно действие наблюдательного пункта дрейфующего космопорта не нуждалось. Всё выполнял электронный разум. Антон привык безоговорочно доверять ему, как и многие другие, работающие бок о бок с автоматическими системами.

– Вы больше не хотите спать? – вежливо поинтересовался МИРТ-2050, искусственный мозг космопорта.

– Нет, – ответил Антон, поднимаясь с койки.

– Тогда вас ждёт кофе.

– Спасибо, – кивнул он камере, установленной в личной каюте, и направился в рубку.

Вежливость, равенство и уважение были обязательной составляющей общения человека и машины. Впрочем, он действительно восхищался МИРТом, его безграничными возможностями и предупредительностью, проявлявшейся в заботе о людях. Конечно, изначально была заложена программа, обеспечивающая такое отношение, но потом правители решили, что ограниченность свободы искусственного интеллекта – прошлый век, и открыли доступ к межпланетной сети Интернет. Мир требовал реорганизации, а человеческое сознание, сформированное эволюцией, слишком зашорено, зациклено на материальном, чтобы идти на радикальные меры.

Сотни лет мало кто заботился об экологии, загаживая воздух, плодя свалки и мечтая о других планетах, где будут петь птицы, журчать кристально чистые реки и зеленеть леса… Сначала пришлось нелегко. Кому понравятся постоянные нервотрёпки: то образование поменяют, то дома перестраивают, то полномасштабную акцию по вживлению чипов затеют. Мировое правительство ругали за пособничество электронному разуму и обвиняли в помешательстве.

Дело почти до революции дошло, а потом все поняли: стало хорошо, как никогда. Пришло, наконец, прекрасное далёко! Каждому общественному статусу положена своя жизнь и достаток, учёба – бесплатна, не ленись и можешь стать хоть советником Императора, преступности нет, свобода слова и передвижения – пожалуйста, отличное здравоохранение – повсеместно, включено в обычную страховку гражданина.

Мечта осуществилась благодаря чужому машинному разуму, который смог полюбить Землю… Хотя многие не верили в такой исход, предрекали, что искусственный интеллект оттеснит человечество и захватит власть. Глупо, по себе других не судят. Путь содружества – прерогатива сильнейших.

– Всё в порядке? – спросил Антон, заходя в наблюдательный пункт.

Большое помещение, где одна прозрачная стена упиралась в прекрасный бездонный космос, а вторая представляла собой скопище мониторов, светившихся призрачным голубым светом и вещавших из разных участков галактики.