За Америку!

Мария Петровна забирает чай, Вика ложится обратно на диван.

Вика. Глаза слипаются, не могу. Во сколько он приедет?

Мария Петровна. Не знаю, сказал вечером. (Пьет чай.) И нормальный чай, ароматный. Ты когда уже эту работу бросишь? Ужас просто, неужели другой работы нет? Хорошо, что Витя не знает. Давай, не будем ему говорить, травмировать? Он там пашет, в своей Америке, думаешь легко ему? Он-то самостоятельный, а я тебе трусы все еще покупаю, хоть бы спасибо сказала. Вика?

Вика. Спасибо. Я спать хочу, иди уже, мама, давай.

Мария Петровна. Кушать не хочешь?

Вика. Иди!

Картина 2

Кухня. Везде нагромождены пустые банки, посуда, разная ерунда. Вика расчистила место на подоконнике, стоит возле окна и курит. Входит Мария Петровна с пакетами.

Мария Петровна. Опять на кухне куришь?

Вика. Ты бы хоть окна помыла, а то все заляпанные.

Мария Петровна. Зачем их мыть? Первый этаж. Все ходят, заглядывают.

Вика. Ты что там опять накупила?

Мария Петровна. Витя же приедет, ему подарки.

Вика выбрасывает окурок в форточку, берет у Марии Петровны один из пакетов, роется в нем.

Вика. Зачем ему бесплатные пакетики с сахаром?

Мария Петровна. Как зачем? Ты не знаешь, зачем сахар нужен? Ты думаешь, он в Америке бесплатный бывает? Там все за деньги!

Вика. Ты опять в торговом центре туалетную бумагу откручивала?

Мария Петровна. Я только моточек небольшой.

Вика. Да у тебя эти моточки по всем углам натыканы. Это что? Полотенце? Зачем тебе сто десятое полотенце?

Мария Петровна. Это Вите, подарок!

Вика. Бесплатные карандаши из «Икеи» тоже подарок?

Мария Петровна. Ты просто завидуешь!

Вика. Чему тут завидовать?

Мария Петровна. Ты завидуешь, что у него жизнь удалась, он в Америку уехал, он там нарасхват, его там ценят, он там нужен! Он работает, специалист высшего класса! А ты тут, перед мужиками жопой крутишь. Да ладно бы они богатые были, но ты же получаешь три копейки! Мать гнобишь, обираешь!

Вика. Я тебя обираю?

Мария Петровна. Это же ты выбросила мою доску разделочную?

Вика. Да ей сто лет уже было, там же все дерево срезано, с двух сторон!

Мария Петровна. Это память! Ей еще моя бабушка пользовалась! А другую доску, гладильную, тоже ты выбросила!

Вика. Зачем она тебе? Она же сломана!

Мария Петровна. Я бы починила! Чехол сшила. У меня ткань есть.

Вика. Ты два года ее чинила, все не починила.

Мария Петровна. Времени не было.

Вика. Мама, дома ступить некуда, хлам один.

Мария Петровна. Это не хлам! Тебе лишь бы все выбросить! Это все мне нужно!

Вика. Что нужно? Вот зачем тебе эти банки майонезные, зачем?

Мария Петровна. Я ремонт буду делать, пригодятся. Это все для ремонта, сделаю – выброшу.

Вика. Когда планируешь начать?

Мария Петровна. Будет время, сделаю.

Вика. А ты меньше по помойкам таскайся, может, и время появится.

Мария Петровна. Позубоскаль мне еще! Как с матерью разговариваешь? Я все Вите расскажу, все!

В окне появляется Виктор. Он приставляет руки к стеклу и вглядывается в помещение. Мария Петровна и Вика его не видят.

Вика. Что? Что ты ему расскажешь? Про доски свои зачуханные? Не позорься.

Мария Петровна. Это ты не позорься, учиться не пошла, сидишь у матери на шее!

Вика. Я работаю!

Мария Петровна. Что это за работа такая, танцульки по ночам?

Вика. Мама, что ты опять начинаешь?

Мария Петровна. Я начинаю? Конечно, сразу я начинаю! Это ты начинаешь! Ты!

Вика. Нет, это ты опять начинаешь, ты уже…

Виктор громко стучит в окно.

Мама!