Полное собрание стихотворений и поэм. Том III

«Может бы, стоило бы предложить новые внегосударственные формы существования людей, вначале поэтов, художников, а затем и простых смертных. Не пора ли уже?»

26 января Лимонова видели в «пивном зале» на Большой Садовой.

Он не герой, вырастивший огромную свёклу. Но Лимонов и не герой, прочитавший три тонны книг.

Лимонов не герой подчинённый. Он герой самостоятельный. Он Илья Муромец и князь Владимир в одном лице.

В общественных отношениях в соотношении сил в России давно появилось что-то новое, чего упорно не желают замечать. Лимонов – выражение этого нового.

Впрочем, он национальный герой ещё и потому что таковой нужен.

Если национального героя не в состоянии выдвинуть русская государственность, то его выдвигает русская человечность.

В биографии каждого русского героя обязательно должно быть Иванушко-дурачество как метод, как стиль.

Ну разве не великолепны русские и других народов сказки!

Дурак немытый на печи лежит Иванушка, а потом шутя и играя дочь царскую в жёны берёт, да полцарства в придачу! Эха!

Такова же сказка о битлзах – из рабочих парней да в миллионеры всемирноизвестные.

Такова же сказка о Лимонове – Это ж надо из рабочего посёлка, где с хулиганами дружил, до национального героя дошёл!

Национальный герой говорит:

«Да я работаю на себя.

Быть красивым умным интересным гением-поэтом

и этим принести славу русской нации вот моё желание.

Чтоб национальному герою подражали

Чтоб одевались так, как он

думали так, как он».

Тип героя Мандельштама уже выветривается из интеллигентских голов и всё более устаревает.

Как-то Лимонов признался:

«На старости лет я изобрету машину для единовременного наложения всех красок, крема, пудры, ресниц на лицо женщины. Дабы облегчить женский труд и сэкономить женское время».

Национальный герой Лимонов обращается ко всем слоям общества. Он обращается к тем парням, которые способны к саморазвитию.

Национальный герой терпеть не может традиционного интеллигента – слабого, задёрганного, состоящего на службе. Первого русского поэта Тредьяковского министр Волынский бил палкой. Интеллигенту недостаёт мышц. Когда уже он их вырастит. И станет сильным и смелым.

Лимонов пьёт водку поставив бутылку прямо на развалины Колизея. Сгущаются сумерки, Лимонову жарко, он постепенно напивается и начинает петь песню «Из-за острова на стрежень, на простор хмельной волны, выплыва-ают расписные – …тритатата-тритата».

собираются итальянцы.

Лимонов говорит в ООН речь по поводу создания государства интеллигентов.

«Вы обязаны дать нам территорию на льготных условиях!» – кричит он представителю Австралии – «обязаны!»

Нас всегда угнетали и гнали и цари, и народы! Нам это надоело! Мы уходим от вас!

Как-то Лимонов обмолвился:

«Тот, кто занимается каким-то вопросом, несомненно, что-то выскажет по этому вопросу.

Так вот и Солженицын высказывает что-то, занимаясь устройством России».

Русский национальный герой Лимонов отказывался видеть в западной жизни лишь хаос, как большинство русских, в том числе Есенин в Америке и Блок в Париже. Он порицал Блока и Есенина и внимательно приглядывался к проблемам Франции и Запада вообще.

Я не собираюсь в будущем писать только о России – сказал национальный герой.

Лимонов в самой высокой степени является представителем своей нации.

И куда бы он ни поехал – нужно знать, что он сын русской культуры и русских инстинктов, и что никто другой так не олицетворяет Россию как Лимонов.

Несколько тысяч людей лично знающих Лимонова, конечно, хотели бы избрать его своим представителем в Верховном Совете, но они не организованны и крайне робкие граждане.

Русский Одиссей – Лимонов – оглядывается:

«Мои друзья – например, те, кто со мной закончил школу – остановились в своём развитии уже в двадцать. Самое большее, на что они были способны, – это окончить высшее учебное заведение. С работы и на работу – вот и вся их жизнь – жена да дети.

А со мной произошли ещё удивительные приключения. Я увидел первого живого поэта Мотрича. Увидел его вершину и падение. Познакомился с парадоксальным Бахчаняном.

Потом приехал и в Москву – хоронил Крученых, хоронил сюрреалиста Соостера. Многих слышал, видел и знал. Я написал здесь “Русское” и “Золотой век”. Узнал и полюбил Елену.

В Москве я познакомился с художниками Яковлевым, Ситниковым и Кабаковым, поэтами Холиным и Сапгиром, с Лилей Брик, послом Бурелли, академиком Мигдалом и коллекционером Костаки и другими.

Косность в лице учителя Якова Львовича Капрова и моей матери Раисы Фёдоровны Зыбиной хотела направить меня в общее русло жизни, но я оказался инстинктивно упрям. Я благодарю тебя – судьба и благодарю Вас – мой личные силы! Так разворачивайся далее – занимательная одиссеева жизнь!»

Московский этап Лимонова

1967–1974 гг.

оброс легендами.

Лимонов работающий строителем монтажником на сырой площадке цеха – близорукий, окончивший школу, оббивающий зубилом концы арматуры, чтобы бывший беспризорник украинец Золотаренко-старший сварил их вместе

такой Лимонов в сапогах и ватнике предстает нам из 1960 года.

Есть ли у национального героя Лимонова сбережения в банке, есть ли у него капитал?

Никакого!