Искусственные люди Марса

Малагоры летели быстро и плавно. Мне казалось, что они летят со скоростью более четырехсот хаадов в зод, или шестидесяти миль в час. Они не знали усталости и летели без отдыха уже много часов. Обогнув Фандал, мы повернули на восток и примерно в полдень приблизились к большому острову, возвышавшемуся над болотом. На берегу небольшого озера стоял окруженный стенами город, над которым мы сделали круг и приземлились возле главных ворот. Во время спуска я заметил множество хижин вне стен города и предположил, что там живет довольно много народа. Однако позже я выяснил, что даже мои самые смелые предположения о количестве живущих здесь были далеки от истины.

Когда мы приземлились, нас, троих пленников, согнали вместе, а все отрубленные в битве останки свалили в сеть и скрутили, чтобы легче было нести. Ворота открылись, и мы вошли в Морбус.

Офицер на посту возле ворот был самый обычный человек, но его солдаты – настоящие уроды. Офицер обменялся приветствием с Ситором, задал ему несколько вопросов о нас и затем отправил носильщиков отнести их жуткий груз в лабораторию номер три. Ситор повел нас по улице, которая вела на юг от ворот. На первом перекрестке те, что несли сеть с изуродованными телами, повернули налево, и до меня донесся голос:

– Не забывай, Вор Дай, что Тор-дур-бар твой друг, а этот Тиата-ов – только эксперимент.

Я повернулся и увидел голову Тор-дур-бара, которая смотрела на меня сквозь сеть.

– Я не забуду, – ответил я.

И не покривил душой. Вряд ли я видел что-либо ужаснее этого, хотя сюда примешивалась доля любопытства: как может голова, лишенная тела, быть в чем-то мне полезной?

Морбус отличался от всех марсианских городов, в каких я бывал. Дома в основном были без украшений, но строгость линий придавала им величественную красоту и своеобразие. Создавалось впечатление, что город был построен по единому плану, но я мог только удивляться, зачем его выстроили в самом центре Великой Тунолианской топи. Кто по доброй воле захотел жить здесь, в этой дикой глуши? И как мог такой город существовать без рынка и торговли?

Мои размышления были прерваны. Мы подошли к глухой стене с маленькой дверью. Ситор постучал в дверь рукоятью меча. В двери открылось окошечко и появилось лицо.

– Я Ситор, двар десятого утана, первого дара третьего батальона гвардии Джедов. Я привел пленников на Совет Семи Джедов.

– Сколько пленников?

– Трое: два мужчины и одна женщина.

Дверь открылась, и Ситор втолкнул нас в нее. Он не пошел за нами. Мы оказались в комнате охранников, где было примерно двадцать воинов-хормадов и офицер, принявший нас. Офицер был, как и остальные офицеры, нормальным красным человеком. Он спросил наши имена и занес их в книгу, так же, как и остальную информацию о нас: откуда мы прибыли, каковы наши цели и тому подобное. Именно тогда я и узнал имя девушки. Ее звали Джанай. Она прибыла из Амхора, маленького города, находящегося в семистах милях к северу от Морбуса, которым правит принц Дажль Хад, имеющий такую плохую репутацию, что о ней было известно даже в Гелиуме. Вот все, что я знал об Амхоре.

Закончив допрос, офицер приказал одному из хормадов увести нас. Хормад отвел нас по коридору в небольшое патио, где уже было несколько красных марсиан.

– Вы останетесь здесь, пока за вами не пришлют, – сказал хормад. – И не пытайтесь бежать.

– Бежать! – хмуро улыбнулся Джон Картер. – Я бежал из многих городов. Сумел бы убежать и из этого. Но как убежать из Тунолианской топи? Это совсем другое дело. Еще посмотрим.

Другие пленники, ибо они тоже были в плену, как и мы, подошли к нам. Их было пятеро.

– Каор! – приветствовали они нас. Мы познакомились, и они засыпали нас вопросами о внешнем мире, как будто провели здесь несколько лет. Двое из них были фандалианцами, третий из Тунола, четвертый из Птарса и пятый из Дахора.

– Для чего они держат пленников? – спросил Картер.

– Они используют некоторых в качестве офицеров для обучения своих солдат, – объяснил Пандар, один из фандалианцев. – Тела других используют для пересадки мозга тем хормадам, которые достаточно разумны, чтобы занимать высокие посты. Тела остальных идут в лаборатории и используются как материал для проклятой работы Рас Таваса.

– Рас Тавас? – воскликнул Владыка. – Он здесь, в Морбусе?

– Здесь. Пленник в собственном городе, слуга тех страшилищ, которых сам создал, – ответил Ган Хад из Тунола.

– Я не понимаю тебя, – сказал Джон Картер.

– Когда Рас Тавас был изгнан из своей лаборатории Бобис Каном, джеддаком Тунола, – объяснил Ган Хад, – он пришел на этот остров, чтобы усовершенствовать открытие, над которым работал много лет. Это было создание человеческих существ из человеческой плоти. Он разработал культуру, в которой человеческая плоть непрерывно разрасталась, причем до таких размеров, что могла заполнить целую комнату. Однако она была бесформенной. Оставалось научиться управлять ее ростом в нужном направлении. Он экспериментировал с разными рептилиями, которые восстанавливают утраченные органы. И постепенно открыл принцип. Этот принцип он применил для управления ростом человеческой плоти на специальной культуре бактерий. Результатом его экспериментов стали хормады. Семьдесят пять процентов плоти предназначено для создания этих существ, которых Рас Тавас выращивает в огромном количестве.

Практически у всех очень низкое умственное развитие, но некоторые достигают нормального уровня. И вот наиболее развитые решили захватить остров и основать свое королевство. Под угрозой смерти они заставили Рас Таваса продолжать создавать хормадов, так как разработали безумный план: создать армию в миллионы хормадов и завоевать весь мир. Сначала они решили захватить Фандал и Тунол, а потом – и всю планету.

– Чудовищно, – сказал Джон Картер, – но я думаю, что они не учли, что совершенно невозможно прокормить такую армию. А этот островок не сможет прокормить даже малую часть этой армии.

– Здесь ты не прав, – ответил Ган Хад. – Пищу для хормадов изготавливают теми же методами, что и самих хормадов, только используется другая культура клеток. Эту культуру можно перевозить в бочках вслед за армией. Так что в любое время можно произвести необходимое количество пищи для солдат. Причем в выросшей плоти животных много воды, а значит, армия не нуждается в водоснабжении.

– Но как могут эти полудикари надеяться взять верх над хорошо обученными армиями, вооруженными новейшей техникой? – спросил я.

– Они будут побеждать благодаря численному превосходству, крайнему бесстрашию и тому, что для того, чтобы вывести такого солдата из строя, нужно обязательно обезглавить его. Никакие другие раны ему не страшны, – ответил пандар.

– И сколько солдат в их армии сейчас? – спросил Джон Картер.

– На острове несколько миллионов хормадов. Их хижины разбросаны везде. Рассчитано, что на острове могут жить одновременно сто миллионов хормадов. Рас Тавас заявил, что он может посылать в год для завоевания мира два миллиона солдат с расчетом, что каждый второй будет погибать. Его завод производит хормадов в громадном количестве. Правда, некоторый процент из них чересчур деформирован и не может быть использован. Этих бедняг режут на тысячи кусков и снова помещают в резервуары с питательной средой. Там они растут быстро. За девять дней вырастает полностью сформировавшийся хормад. Далее инструкторы делают из них солдат, способных носить оружие и идти в бой.

– Ситуация могла бы быть действительно серьезной, если бы не одно обстоятельство, – сказал Джон Картер.

– Какое? – спросил Ган Хад.

– Транспортировка. Как они собираются перемещать такую громадную армию?

– Это действительно проблема. Но они уверены, что Рас Тавас решит ее. Он сейчас проводит эксперименты с выращиванием малагоров. Если ему удастся производить их в больших количествах, то проблема транспортировки будет решена. А что касается военного флота, то его ядром станут флайеры, которые они захватят при завоевании Фандала и Тунола. С последующими завоеваниями этот флот будет увеличиваться.

Разговор был прерван появлением двух хормадов, которые внесли котел. В котле плавали куски животной плоти – весьма неаппетитное зрелище.

Пленник из Дахора, который вызвался быть поваром, развел огонь в печи, вделанной в стену, и вскоре ужин кипел на огне.

Я не мог даже подумать без отвращения о том, что мне придется это есть, несмотря на то, что я был зверски голоден. К тому же у меня появились сомнения, поэтому я повернулся к Ган Хаду с вопросом:

– Не человеческая ли это плоть?

Тот пожал плечами.

– Вряд ли. Но этот вопрос мы стараемся не задавать себе, так как ничего другого нам не приносят.

4. Судилище Джэдов

Джанай, девушка из Амхора, сидела поодаль. Ее положение было наиболее безотрадным: одна среди семи незнакомых мужчин в городе страшных существ. Мы, красные люди Барсума, галантная раса, однако я ничего не знал о тех пятерых, которые уже сидели здесь до нас. Пока мы с Джоном Картером были ее товарищами по несчастью, ей было нечего бояться. Я был в этом уверен, и решил сообщить ей, так как понимал, что это облегчит ее страдания. Когда я подошел к ней с намерением вступить в разговор, в патио вошел офицер, допрашивавший нас. Его сопровождали два других офицера и несколько хормадов. Они собрали нас вместе, и один из офицеров выступил вперед.

– Неплохой отряд, – сказал он. Другой офицер пожал плечами:

– Джеды отберут лучших из них, а то Рас Тавас постоянно ворчит, что ему доставляют плохой материал.

– Они ведь не заберут девушку? – спросил офицер охраны.

– Нам приказано доставить всех пленников, – ответил один из офицеров.

– Но мне хотелось оставить девушку, – настаивал охранник.

– Кому бы не хотелось, – засмеялся офицер. – Вот если бы она была похожа на ульсио, ты получил бы ее. Но хорошенькие девушки попадают к джедам. А эта более чем хорошенькая.

Джанай стояла рядом со мной, и я почувствовал, как она задрожала. Повинуясь внезапному импульсу, я сжал ее руку, и на мгновение она ответила на мое пожатие, но затем выдернула руку и покраснела.