– Их ждала смерть.
– Буквально?
– Кого-то схватили сразу после высадки. Других через пару дней. Кто-то, будучи перевербован, выступил против нас и погиб позже. – Я чувствую, как начинаю срываться, и даже не пытаюсь себя сдерживать.
– И на ком лежит вина, Пит?
– За что?
– За их смерть.
Небольшой взрыв сейчас не помешает.
– На Билле Хейдоне, черве, который завелся в нашем доме, на ком же еще, черт возьми! Бедняги были приговорены еще до того, как они отправлялись по морю из Германии. А отправлял их наш дорогой глава Лондонского управления, того же подразделения, которое планировало всю операцию!
Кролик опускает голову и сверяется со шпаргалкой, скрытой за пюпитром. Лора, посмотрев на меня, переводит взгляд на свои руки, которые ей больше нравятся. Короткие, как у мальчика, чистенькие ноготки.
– Питер… – Пришел черед Кролика. Теперь они выстреливают не одиночными попеременно, а очередями. – Меня как главного адвоката Службы – а не вашего, подчеркиваю – беспокоят некоторые моменты вашего прошлого. Опытный юрист – если в какой-то момент Парламент отойдет в сторону и освободит пространство для суда, открытого или закрытого, не дай бог, – может создать у судьи впечатление, что на протяжении вашей карьеры вы имели отношение к довольно большому количеству смертей и смотрели на это сквозь пальцы. Он подаст это так, что вам поручали секретные операции – скажем, все тот же непогрешимый Джордж Смайли, – где смерть невинных людей считалась приемлемым, даже логичным результатом. А то и желаемым, как знать.
– Желаемый результат? Смерть невинных людей? Вы о чем?
– Об операции “Паданец”, – терпеливо уточняет Кролик.
Глава 3
– Питер?
– Да, Кролик.
Лора неодобрительно молчит.
– Давайте на минутку вернемся в пятьдесят девятый год, когда, насколько я помню, операцию “Складной нож” положили на полку.
– Боюсь, я не силен в датах, Кролик.
– Контора положила эту операцию на полку по причине того, что она непродуктивна и дорого обходится, имея в виду человеческие жизни. Вы же с Алеком Лимасом заподозрили, что не все чисто в собственном доме.
– Лондонское управление говорило о неразберихе. Алек настаивал на “кроте”. В каком бы месте ни высаживался наш десант, противник постоянно нас опережал. Радиоперехваты. Все выходило наружу. Значит, кто-то действовал изнутри. Так считал Алек, и я как мелкая сошка разделял его точку зрения.
– И вы вдвоем пришли к Смайли с демаршем. Видимо, его вы не рассматривали как потенциального предателя.
– Операцией “Складной нож” занималось Лондонское управление. Всем командовал Билл Хейдон и его подчиненные: Аллелайн, Бланд, Эстерхейзи. “Ребята Билла”, как мы их называли. Джорджа там близко не было.
– А Лондон и Секретка были на ножах?
– Лондон делал все, чтобы подмять под себя Секретку. Джордж сопротивлялся этому силовому варианту. Как мог.
– А какова во всем этом была роль нашего великолепного шефа? Так называемого Хозяина.
– Он сталкивал нас лбами. Обычная история – разделяй и властвуй.
– Я правильно мыслю, что между Смайли и Хейдоном существовала личная неприязнь?
– Не исключено. Поговаривали, что у Билла была связь с Энн, женой Джорджа. Это застилало глаза Джорджу. А Билл сделал такой ход неслучайно. Он был хитрый лис.
– Смайли обсуждал с вами свою личную жизнь?
– Никогда. С подчиненным о таком не говорят.
Кролик обдумывает мои слова – похоже, не поверил, уже собирается копнуть дальше, но потом передумывает.
– Итак, операция “Складной нож” сдулась, и вы пришли со своими проблемами к Смайли. Лицом к лицу. Втроем. Лимас и вы при нем. Невзирая на низший статус.
– Меня попросил Алек. Он себе не доверял.
– Это почему?
– Горячий был.
– Где происходила эта встреча ? trois?[5 - Втроем (фр.).]
– Какое, черт побери, это имеет значение?
– Я пытаюсь себе представить надежное убежище. О котором вы мне еще не говорили, но скажете. Я подумал, что сейчас самое время.
А я-то убаюкал себя мыслью, что эти сплетни уведут нас подальше от гибельной пучины.
– В принципе мы могли воспользоваться конспиративной квартирой, но во всех квартирах Лондонское управление установило прослушку. Еще был дом Джорджа на Байуотер-стрит, но там находилась Энн, и было общее понимание, что ее не стоит посвящать в тайну, которую она не в состоянии сохранить.
– Она бы побежала к Хейдону?
– Я этого не говорил. Просто было такое ощущение. Вот и всё. Мне продолжать?
– Всенепременно. Если не возражаете.
– Мы зашли за Джорджем на Байуотер-стрит и совершили моцион по Саут-бэнк. Был теплый летний вечер. Он часто жаловался на недостаток физических упражнений.
– И в результате этого вечернего моциона вдоль реки родилась операция “Паданец”?
– О господи! Когда вы уже повзрослеете!
– Уже повзрослел, не переживайте. А вот вы молодеете на глазах. И как прошел разговор? Я весь внимание.
– Мы говорили об измене. В целом, без подробностей. Любой член Лондонского управления, нынешний или вчерашний, подозревался по определению. Пятьдесят – шестьдесят потенциальных предателей. Мы говорили о том, кто, имея доступ к информации, мог раз за разом проваливать операцию. Но мы понимали: при том что руководит Билл, Перси Аллелайн ест из его рук, а Бланд и Эстерхейзи подключаются в любой момент, все, что нужно предателю, – это появиться на открытой планерке или посидеть в баре с начальством и послушать разглагольствования Аллелайна. Билл всегда считал закрытость предрассудком. “Все должны быть в курсе”. Это давало ему идеальное прикрытие.
– И как Смайли отреагировал на ваш демарш?
– Сказал, что подумает и потом с нами свяжется. Ничего другого от Джорджа мы и не ждали. Пожалуй, я выпью кофе, раз уж предлагают. Черный. Без сахара.