Ветра Камино

– Какие рукописи? Эту часть своего прошлого я пытаюсь забыть.

– Замечательно. Никому не известно, кроме тебя, меня, Ноэль и, конечно, тех ребят, что заплатили выкуп.

– От меня никто ничего не узнал. – Мерсер отпила вина и тихо произнесла: – Но где же все эти деньги, Брюс?

– В офшоре, набирают проценты. Не планирую их трогать.

– Это ведь целое состояние. Почему ты продолжаешь так вкалывать?

Широко улыбнувшись, Брюс сделал большой глоток.

– Это не работа, Мерсер. Это – я. Люблю свое дело, без него я никто.

– А дело все еще включает в себя халтурки на черном рынке?

– Разумеется, нет. Сейчас за мной слишком многие наблюдают, и, конечно, мне это больше не нужно.

– То есть ты исправился?

– Чист как снег. Я люблю мир редких книг и покупаю даже больше, чем раньше, но все абсолютно легально. Порой мне предлагают что-нибудь подозрительное. Воровство по-прежнему процветает, и приходится признать – соблазн есть. Однако это слишком рискованно.

– В данный момент.

– Да.

Мерсер покачала головой и улыбнулась.

– Ты безнадежен, Брюс. Опытный ловелас, распутник и книжный вор.

– Согласен, а еще никто не продал столько экземпляров твоей книги, сколько я. Как меня за это не любить?

– Я бы не назвала это любовью.

– Ладно. Как насчет обожания?

– Я подумаю. Кстати, насчет сегодняшнего вечера – мне нужно что-нибудь знать заранее?

– Вряд ли. Все будут рады снова с тобой увидеться. Когда ты исчезла три года назад, естественно, возникли кое-какие вопросы, но я тебя прикрыл. Сказал, что у тебя дома, где бы это ни было, разыгралась какая-то семейная драма. А потом ты получила пару предложений о преподавании и с тех пор больше не могла найти время приехать на остров.

– А люди все те же?

– Да, за исключением Ноэль. Возможно, Энди заскочит поздороваться и выпить стакан воды. Он часто спрашивает о тебе. А еще у нас есть новый писатель, который может показаться тебе любопытным. Нельсон Керр, бывший юрист из крупной фирмы в Сан-Франциско. Однажды он заложил клиента, оборонного промышленника, который нелегально продавал военные технологии иранцам, северным корейцам и прочим. Десять лет назад по этому поводу было много шума, но сейчас все уже давно забыто.

– Почему это должно меня заинтересовать?

– Ну, так или иначе, карьера его после этого накрылась, зато он получил кучу денег за информацию. Сейчас вроде отсиживается в укромном месте. Сорок с небольшим, разведен, детей нет, держится особняком.

– Это место так и притягивает изгоев, да?

– Всегда так было. Хороший парень, но молчаливый. Купил удобное жилье рядом с «Хилтоном». Много путешествует.

– А его книги?

– Пишет про то, что знает: международная контрабанда оружия, отмывание денег. Интересные триллеры.

– Звучит ужасно. А как продается?

– Так себе, но у него есть потенциал. Тебе вряд ли понравятся его книги, но, возможно, понравится он сам.

В этот момент вернулся Томас, и разговор переключился на обсуждение свежего скандала в издательской индустрии.

5

Брюс жил в викторианском доме в десяти минутах ходьбы от «Книг Залива». После непременной послеобеденной сиесты у себя в кабинете при магазине он ушел с работы пораньше и отправился домой пешком, чтобы подготовиться к вечеринке. Даже в самый разгар лета Брюс предпочитал устраивать званые ужины на веранде, под парой старых скрипучих вентиляторов и возле журчащего фонтана. Больше всего он любил кухню южной Луизианы и на сегодняшний вечер нанял Клода – настоящего каджуна, прожившего на острове тридцать лет. Тот уже находился в кухне – насвистывал что-то, склонившись над большим медным котлом на плите. Брюс перекинулся с ним парой слов, но понимал, что задерживаться не следует. Повар любил поболтать и, увлекшись, мог даже забыть о еде, которую готовил.

На улице было тридцать градусов по Цельсию, и Брюс поднялся наверх, чтобы переодеться. Сняв с себя неизменный льняной костюм и галстук-бабочку, он надел потрепанные шорты и футболку, а обуваться и вовсе не стал. Вернувшись в кухню, открыл две холодные бутылки пива, одну отдал повару, а со второй направился на веранду, где начал накрывать на стол.

В подобные моменты ему очень не хватало Ноэль. Она занималась импортом антиквариата из Южной Франции и была непревзойденным декоратором. Сервировать стол для вечеринок было ее любимым домашним делом. Коллекция старинного фарфора, стекла и столовых приборов Ноэль поражала воображение и постоянно пополнялась; кое-что она покупала в свой магазин, но самые редкие и красивые вещи приберегала для личного пользования. Ноэль считала, что прекрасно сервированный стол – подарок гостям, и сравниться с ней в этом было просто невозможно. Она часто делала фотографии до и во время ужина, а лучшие снимки вставляла в рамки и вешала на стену, чтобы посетители магазина могли полюбоваться.

Их двенадцатифутовый обеденный стол несколько веков использовался на винодельне в Лангедоке. Они с Ноэль нашли его год назад, когда целый месяц занимались покупками. Опьяненные деньгами, добытыми нечестным путем, они практически опустошили Прованс и приобрели столько всего, что пришлось снимать складское помещение в Авиньоне.

На буфете в столовой Ноэль аккуратно выставила самую лучшую посуду. Двенадцать фарфоровых тарелок, вручную расписанных для какого-то графа в XVIII веке. Множество серебряных приборов – по шесть штук на каждое место. И несколько десятков бокалов – для воды, вина и дижестивов.

С винными бокалами часто возникали проблемы. Французские предки Ноэль пили меньше, чем американские писатели, приходившие в гости к Брюсу, и старая посуда вмещала в себя не более трех унций. На одной из шумных вечеринок много лет назад Брюсу и его гостям так надоело каждые десять минут наполнять изящные бокалы, что он настоял на более современных вариантах – на восемь унций для красного и на шесть для белого. Ноэль пила мало, но пошла ему навстречу и приобрела коллекцию бургундских кубков, которые могли бы впечатлить ирландскую команду по регби.

Рядом с посудой лежала подробная схема грамотно накрытого стола, Ноэль приготовила ее три дня назад, перед отъездом. Брюс начал раскладывать льняные салфетки и шелковые настольные дорожки, расставлять подсвечники, а затем тарелки и бокалы. В этот момент прибыла флорист и стала заниматься оформлением, переставляя все по-своему и пререкаясь с Брюсом. Когда, по ее мнению, стол достиг идеального состояния, Брюс сфотографировал его и отослал снимок Ноэль, которая находилась сейчас где-то в Альпах с другим своим приятелем. Стол выглядел достойным снимка на журнальном развороте и был готов к приему дюжины персон, хотя у них на ужинах до подачи еды точное количество гостей никогда не было известно. Часто кто-то заявлялся в последнюю минуту, отчего за столом становилось только веселее.

Брюс направился к холодильнику за еще одной бутылкой пива.

6

Коктейли планировалось подавать в шесть часов. Но гости все были писателями, и никто из них не посмел бы прийти раньше семи. Майра Бэквит и Ли Трейн явились первыми и зашли в дом без стука. Брюс встретил их на веранде, смешал для Ли ром с содовой, а Майре налил темного эля.

Дамы прожили в отношениях уже более тридцати лет. Поначалу им с трудом удавалось оплачивать счета писательством, но однажды они наткнулись на жанр эротических любовных романов и, настрогав их целую сотню под дюжиной псевдонимов, заработали достаточно, чтобы удалиться на покой и купить на острове очаровательный старый дом, прямо за углом от Брюса. Теперь им было уже за семьдесят, и они почти не писали. Ли воображала себя никем не понятым литературным гением, но стиль ее был слишком витиеват, и те немногие вещи, которые она все-таки умудрилась опубликовать, практически не продавались. Ли постоянно работала над каким-нибудь романом, однако никогда его не заканчивала. По ее утверждению, ей было стыдно за тот мусор, который они сочинили, но гонорарами за него она пользовалась. Майра же, напротив, гордилась их творчеством и тосковала по тем славным денькам, когда они писали жаркие сцены с участием пиратов, юных девственниц и прочих героев.

Майра была крупной женщиной с коротко стриженными волосами, выкрашенными в лавандовый цвет. В вялой попытке скрыть габариты она носила яркие развевающиеся хламиды, которые вполне могли бы служить двуспальными простынями. Ли, в противоположность Майре, была совсем крошечной, смуглой, а длинные черные волосы стягивала аккуратным узлом на затылке. Обе дамы просто обожали Брюса и Ноэль, и все четверо частенько ужинали вместе.

Глотнув пива, Майра спросила у Брюса:

– Ты уже виделся с Мерсер?

– Да, сегодня мы обедали. С нами был Томас – ее нынешний телохранитель.

– Симпатичный? – поинтересовалась Ли.

– Ничего такой, на пару лет ее моложе. Он у нее учится.

– Молодец девчонка, – одобрила Майра. – Ты выяснил, почему она на самом деле сбежала отсюда три года назад?