Долина лошадей

– Их вожак – тот, что покрупнее, видишь? Если я свалю его, остальные разбегутся.

Он вновь завел руку для броска.

– Нет! Прежде чем мы успеем метнуть второй дротик, плоскоголовые растерзают нас! Я думаю, они нас побаиваются – иначе почему они не подходят ближе? – Джондалар медленно распрямился, так и не выпуская из руки своего дротика. – Не двигайся, Тонолан. Пусть следующий ход сделают они. Не упускай из виду их вожака. Он мог сообразить, что ты метишь именно в него.

Джондалар стал разглядывать самого рослого плоскоголового и испытал достаточно неприятное чувство, заметив, что и тот разглядывает его своими большими карими глазами. Он никогда не видел плоскоголовых вблизи, и вид их не мог не поразить его. Он ожидал увидеть нечто совершенно иное. Над глазами вожака нависали мощные надбровные дуги, сами брови были на удивление густыми и косматыми. Крупный узкий нос, больше похожий на клюв, сильно выдавался вперед, отчего глаза казались посаженными особенно глубоко. Густая, немного вьющаяся борода скрывала низ лица. Джондалар перевел взгляд на юного плоскоголового, у которого еще не росла борода, и заметил, что эти существа лишены подбородков. Волосы на голове были такими же густыми и темными, как и их бороды; тела плоскоголовых покрывал густой ворс.

Шкуры, в которые те были одеты, закрывали только торс – руки и плечи оставались совершенно открытыми, несмотря на низкую, близкую к точке замерзания воды температуру. Впрочем, Джондалара в неменьшей степени удивило, что они вообще носили одежду. Ни одно из животных, с которыми ему случалось сталкиваться, не имело ни одежды, ни орудий. Эти же создания сжимали в руках длинные деревянные, зловеще заостренные копья, предназначенные для того, чтобы пронзать добычу. Некоторые из них были вооружены костяными дубинами из бычьих мослов.

Джондалар обратил внимание и на то, что их выступающие вперед челюсти отличаются от челюстей животных. Еще эти крупные носы… Головы устроены по-особенному. В этом-то все и дело…

У него и у Тонолана лоб был высоким и округлым, их же низкие, сплющенные лбы сходили на нет прямо над тяжелыми надбровными дугами, плоско смыкаясь с массивной затылочной частью черепа. Казалось, что верхушки их голов, на которые Джондалар взирал с неподдельным интересом, были намеренно смяты и сплющены чьей-то тяжелой лапой. При своем росте в шесть футов и шесть дюймов он возвышался над самым рослым из плоскоголовых на целый фут. Даже Тонолан, в котором было всего-навсего шесть футов, рядом с вожаком казался едва ли не великаном, хотя, конечно же, заметно уступал плоскоголовым в ширине плеч и крепости костяка.

И Джондалар, и его брат выделялись среди соплеменников своим телосложением, но рядом с мускулистыми плоскоголовыми казались почти сухопарыми. Последние поражали шириной грудной клетки и мощью рук, их ноги, несмотря на явную кривизну, позволяли плоскоголовым стоять прямо. Чем дольше всматривался Джондалар, тем больше они напоминали ему людей, пусть ничего подобного он в своей жизни еще не видел.

В течение долгого времени никто не двигался. Тонолан застыл в боевой стойке, готовый в любое мгновение метнуть свой дротик в противника; Джондалар стоял прямо, однако и он был готов к бою – его рука лежала на древке дротика. Плоскоголовые сохраняли каменную неподвижность, но Джондалар нисколько не сомневался в том, что они не замедлят с ответной атакой. Братья попали в сложное положение: как Джондалар ни напрягался, ничего путного на ум не приходило – он не видел выхода из засады.

Внезапно рослый плоскоголовый издал рыкающий звук и помахал братьям своей огромной ручищей. Заметив, что Джондалар машет ему в ответ, Тонолан едва не выронил дротик от удивления. Самый юный из плоскоголовых помчался в кусты, за которыми они до недавнего времени скрывались, и вернулся оттуда с дротиком. К крайнему изумлению Тонолана, плоскоголовый вернул ему оружие и тут же поспешил к реке. Выудив со дна камень, он вручил его вожаку и печально повесил голову, всем своим видом выражая раскаяние. В следующее мгновение шестерка плоскоголовых беззвучно исчезла в кустах.

Поняв, что плоскоголовые ушли, Тонолан облегченно вздохнул:

– Да… А я уже думал, что нам конец… Но хотя бы одного из них я бы успел уложить – это точно… Интересно, что все это может означать?

– Конечно, я могу ошибаться, – ответил Джондалар, пожимая плечами, – но мне показалось, что молодой напал на нас, хотя вожак не хотел этого, и дело тут, скорее всего, не в страхе… Для того чтобы стоять так перед вражьим копьем, а потом совершить такой поступок, требуется немалое самообладание.

– Может, он просто ничего не понял?

– Вряд ли… Он видел, как ты метнул первый дротик. Для чего же еще он приказал молодому вернуть тебе оружие?

– Ты думаешь, он действительно отдал ему такой приказ? Но как? Ведь они не умеют разговаривать!

– Не знаю. Но в том, что он приказал принести твой дротик и достать свой камень, сомнений быть не может. Это позволило нам разойтись мирно. Все остались целыми и невредимыми. Я тебе уже говорил – я не считаю плоскоголовых животными. Ты только подумай – как он поступил! Мало того – они ходят на двух ногах, одеваются в шкуры, носят с собой оружие… Разве звери на такое способны?

– Да… Теперь-то мы знаем, почему их называют плоскоголовыми! Видок-то у них еще тот! Не хотел бы я сойтись с одним из них врукопашную!

– Да они тебя как щепку переломят… А я-то думал, что они совсем маленькие.

– Невысокие – это да… Но вот маленькими их не назовешь. Ладно, большой брат, готов признать твою правоту. Идем в гости к лосадунаи. Они ведь живут где-то неподалеку и должны быть неплохо знакомы с плоскоголовыми. Помимо прочего, Великая Мать, судя по всему, является границей их земель, а на своем берегу плоскоголовые могут повести себя совсем иначе.

В течение нескольких дней братья бродили по лесу, разыскивая ориентиры, о которых им рассказывал Даланар. Они шли вниз по течению реки, которая пока ничем не отличалась от других речек, потоков и ручьев, бравших начало на окрестных склонах. То, что именно ее стали называть истоком Великой Матери, можно было считать известной условностью. Большая часть этих потоков сливалась воедино, образуя верховья великой реки, низвергавшейся с крутых горных склонов и затем лениво петлявшей по равнине на протяжении восемнадцати сотен миль, чтобы избавиться от чудовищной тяжести своих илистых вод на берегах внутреннего моря, лежавшего далеко на юго-востоке.

Кристаллические породы горного массива, породившего эту могучую реку, принадлежали к числу древнейших земельных пород; широкая впадина стала результатом работы внутреннего давления, вознесшего ввысь и уложившего складками горы, блистающие великолепием своих ледников. Более трехсот притоков, многие из которых были большими реками, одаривали Великую Мать своими водами, приумножая ее богатство и силу. Придет время, когда слава о ней разойдется по всему миру, а ее мутные илистые воды назовут голубыми…

В этих горных краях чувствовалось влияние как океанического запада, так и континентального востока. Здешняя растительная и животная жизнь являлась результатом смешения западной лесотундры и восточных степей. На верхних склонах встречались каменные козлы, серны и муфлоны, в лесной зоне водилось множество оленей. Тарпаны, дикие лошади, которые со временем будут приручены человеком, предпочитали селиться в долинах рек и защищенных от ветра низинах. Под темным лесным пологом таились волки, рыси и снежные леопарды. В горах уже появились успевшие прийти в себя после зимней спячки всеядные бурые медведи; гигантские травоядные пещерные медведи просыпались значительно позже. Из зимних гнездовий и лежбищ выбирались и другие, более мелкие млекопитающие.

Здешние склоны были покрыты главным образом сосной, хотя кое-где встречались ель, благородная пихта и лиственница. По берегам реки росли ольха, ива и тополь, куда реже можно было увидеть искривленные дубы и буки, больше похожие на кусты.

Левый берег реки полого поднимался вверх. Джондалар и Тонолан какое-то время шли в гору, пока не оказались у подножия высокого холма. Они увидели перед собой красивый, испещренный множеством скальных выходов склон; обманчиво ровный белый покров, скрывший под собой расселины и вымоины, делал дальнейшее продвижение небезопасным.

Где-то здесь и должны были находиться пещеры лосадунаи, однако нетронутый снежный наст говорил о том, что склон необитаем. Джондалар решил, что они сбились с пути.

– Смотри! – услышал он вдруг крик Тонолана, указывавшего рукой вдаль.

Джондалар устремил взор в том же направлении и увидел поднимающуюся над рощицей струйку дыма. Братья устремились к роще и вскоре увидели перед собой небольшую группу людей, собравшихся вокруг костра. Они вошли в этот круг, подняв над головой обращенные ладонями вперед руки, – этот жест должен был свидетельствовать об их дружелюбии и открытости.

– Я – Тонолан из зеландонии. Это мой брат Джондалар. Мы находимся в путешествии. Кто-нибудь из присутствующих владеет нашим языком?

Мужчина средних лет вышел вперед, подняв руки в подобном же жесте:

– Я – Ладуни из лосадунаи. Именем Дони, Великой Матери Земли, я приветствую вас на наших землях. – Он пожал руки Тонолану и затем обратился с тем же приветствием к Джондалару. – Присаживайтесь к нашему костру. Мы собираемся поесть. Может быть, вы захотите присоединиться к нам?

– О, вы очень добры… – ответил Джондалар формально.

– Во время своего путешествия я странствовал по западным землям и останавливался в пещере у зеландонии. С тех пор прошло уже несколько лет, но зеландонии мы рады всегда. – Он подвел их к лежавшему недалеко от костра большому бревну, над которым был устроен навес, чтобы защитить людей от ветра и непогоды. – Отдохните. Снимите со своих усталых спин поклажу. Должно быть, вы только что спустились с ледника…

– Пару дней назад, – ответил Тонолан, снимая с плеч свою тяжелую котомку.

– Поздновато вы вышли… Со дня на день задует фён.

– Фён? – переспросил Тонолан.

– Весенний ветер. Теплый и сухой ветер, дующий с юго-запада. Он настолько силен, что выворачивает деревья с корнем и ломает толстенные ветви. Когда он дует, снег истаивает мгновенно. Еще несколько дней, и там появится первая зелень, – пояснил Ладуни, описав рукой широкую дугу. – Если бы он застал вас на перевале, вас бы уже не было в живых. Расселины вскрываются мгновенно. Снежные мостики и карнизы рухнули бы у вас под ногами. Мало того, в эту пору на леднике появляется множество водяных потоков – вы можете себе это представить?

– И он всегда приносит с собой Хворь, – поспешила дополнить слова Ладуни молодая женщина.

– Хворь? – недоуменно переспросил Тонолан, переводя взгляд на нее.

– Злые духи, которые несет с собой ветер. От Хвори все становятся раздражительными. Люди, которые никогда в жизни не были драчливыми, принимаются браниться друг с другом. Счастливые чувствуют себя самыми несчастными и начинают плакать. Эти духи могут навести на человека болезнь, а если он уже болен, могут привести его к смерти. Если ты ожидаешь чего-то дурного, оно может обойти тебя стороной. Но настроение в это время у всех плохое – с этим ничего не поделаешь.

– Где ты научилась так хорошо говорить на языке зеландонии? – поинтересовался Тонолан, с улыбкой глядя на привлекательную молодую женщину.

Молодая женщина выдержала его взгляд, нисколько не смущаясь, и повернулась к Ладуни.

– Тонолан из зеландонии, это Филония из лосадунаи, дочь моего очага, – сказал Ладуни, тут же сообразив, что пришло время представить ее гостям.

Тем самым Тонолану давалось знать, что дочь Ладуни привыкла уважать себя и не стала бы общаться с незнакомцами без церемонии формального представления, – то, что последние были интересными мужчинами, проходящими свое путешествие, не имело никакого значения.

Тонолан поднял ладони в приветственном жесте, глядя на Филонию с явным одобрением и удовольствием. Она было растерялась, но уже в следующий миг ответила тем же жестом, вложив свои открытые ладони в его руки. Он притянул ее к себе.

– Филония из лосадунаи, Тонолан из зеландонии славит Великую Мать Землю за то, что она одарила меня правом взирать на тебя, – сказал он, хитро улыбаясь.

Филония едва заметно покраснела, хотя слова Тонолана о даре Матери казались ей такими же формальными, как и его приветственный жест. Впрочем… Его прикосновение отозвалось в ее душе возбуждением, тем более что она заметила в его глазах манящий блеск.

– Теперь ответь мне: где ты смогла выучиться языку зеландонии?

– Во время нашего путешествия мы с двоюродной сестрой перешли через ледник и остановились в пещере зеландонии. Кое-чему мы научились и у Ладуни – он часто говорил с нами на вашем языке, потому что боялся забыть его. Раз в несколько лет он бывает по ту сторону перевала. Ладуни занимается там торговлей. Он считает, что и я должна знать ваш язык.

Тонолан, так и не выпустивший ее ладоней, улыбнулся: