Почтальон всегда звонит дважды (сборник)

– Ладно, пусть. Пусть я хищница, только я могла бы быть совсем другой. С парнем, который не лоснится от жира…

– Кора, как насчет того, чтобы со мной уехать?

– Я об этом думала. Много думала.

– Плюнем на твоего грека и рванем отсюда. Рванем – и все.

– Куда?

– Куда угодно. Какая разница?

– Куда угодно, куда угодно… А это вообще где?

– Да повсюду. Где мы сами захотим.

– Нет. Это в дешевой забегаловке.

– Я не предлагаю забегаловку, я предлагаю дорогу. Дорога – это здорово! Уж я-то знаю дорогу, как никто. Каждый поворот, каждую кочку. И как по ней идти. Разве нам такое не подходит? Стать парочкой бродяг, какие мы и есть на самом деле?

– Ты-то настоящий бродяга. У тебя даже носков не было.

– Но тебе я понравился.

– Еще как. Понравился бы, не будь у тебя и рубашки. Без рубашки – даже лучше: плечи у тебя такие крепкие и широкие.

– Потасовки с охранниками на железной дороге помогают развивать мускулатуру.

– У тебя вообще сильное тело. Большое и сильное. И волосы светлые. Ты – не дряблый сальный коротышка с курчавыми волосами, который мочит их на ночь одеколоном.

– Наверное, приятно пахнет.

– Ничего у нас не выйдет, Фрэнк. Эта дорога никуда не ведет, разве что опять в дешевую закусочную. Забегаловка – для меня, и какая-нибудь черная работа – для тебя. Паршивая работа на заправке, где нужно ходить в комбинезоне с надписью «Мы вам всегда рады». Фрэнк, если я тебя увижу в рабочем комбинезоне, я просто разревусь.

– Ну и?..

Она долго сидела, сжимая мою руку.

– Фрэнк, ты меня любишь?

– Да.

– Так сильно, что все остальное не важно?

– Да.

– Есть один способ…

– Ты вроде говорила, ты не хищница?

– Говорила, причем серьезно. Я вовсе не такая, как ты думаешь, Фрэнк. Я хочу работать, хочу чего-то стоить – вот и все. Только без любви это невозможно. Понимаешь? По крайней мере для женщины. Да, я совершила ошибку. И приходится вести себя как хищница, чтобы ее исправить. На самом деле я не такая.

– Нас могут повесить.

– Нет, если все сделать как следует. Ты умный, Фрэнк, ты сразу меня раскусил. Ты придумаешь способ. Я не первая женщина, которой приходится стать хищницей, чтобы выпутаться из беды.

– Он мне ничего не сделал. Он не злой.

– Наплевать, что он не злой. Говорю тебе – от него воняет. Он сальный и вонючий. Думаешь, я позволю тебе нарядиться в рабочий комбинезон, в то время как у него четыре костюма и дюжина шелковых рубашек? Разве мотель – не мой наполовину? Разве я не готовлю? Или я готовлю плохо? А ты разве не работаешь?

– Тебя послушать – так это нормально.

– А кто узнает – нормально или нет, кроме нас с тобой?

– Ты и я.

– Именно. Не ты, я и дорога, а просто – ты и я.

– Наверное, ты все-таки хищница. Иначе не смогла бы внушить мне такие мысли.

– Поцелуй меня, Фрэнк. В губы.

Я поцеловал Кору. Ее глаза сияли, словно голубые звезды. Я как будто очутился в церкви.

Глава 4

– Горячая вода найдется?

– А в ванной?

– Там Ник купается.

– Ах да. Я налью вам из котла. Ник любит нагревать полный бойлер, когда купается.

Мы репетировали, как будем потом все рассказывать.

Было около десяти, мы уже закрылись, Ник принимал ванну, как обычно по субботам. Мне понадобилась горячая вода для бритья, потом я вспомнил, что не загнал машину в гараж. Я выхожу наружу, стою рядом с машиной, готовый посигналить, как только кто-нибудь появится. Кора ждет, пока он залезет в ванну, заходит взять полотенце и бьет его по голове мешочком, в который я заранее положил несколько подшипников.

Сначала я сам собирался его стукнуть, но мы подумали так: если зайдет Кора, Ник и внимания не обратит, а если зайду я – поискать, например, бритву, – он может вылезти из ванны, чтобы мне помочь.

Потом, значит, она держит его под водой, пока он не захлебнется, напускает на пол воды, вылезает в окно и спускается по лестнице, которую я заранее туда приставил. Отдает мне мешок и возвращается в кухню. Я складываю подшипники обратно в ящик, ящик убираю, ставлю машину в гараж, иду к себе и начинаю бриться. Кора ждет, пока с потолка потечет вода, и зовет меня. Мы выламываем дверь в ванную, обнаруживаем Ника, вызываем доктора. Он как будто поскользнулся в ванне, ударился головой и утонул. На этот план меня натолкнула статейка в газете, где говорилось, что большинство несчастных случаев происходит с людьми в ванной.

– Осторожно, горячо.

– Спасибо.

Я отнес кастрюльку с кипятком к себе, поставил на комод и положил рядом причиндалы для бритья. Затем спустился во двор и сел в машину так, чтобы видеть и дорогу, и окно ванной.

Ник распевал. Не мешало бы запомнить, какую он песню поет, подумал я. Он пел «Мама, милая». Спел один раз и завел по новой. Я посмотрел в кухню. Кора была еще там.