Лосось сомнений (сборник)

Если бы вам предложили назвать место, которое «смотрится так, будто его уронили на Землю с высот космоса», какое бы вы назвали?

Фьордленд на Южном острове, в Новой Зеландии. Это невообразимое нагромождение гор, водопадов, озер и льда – самое неповторимое место из всех, которые я когда-либо видел.

Если бы у вас вдруг появилась возможность совершить путешествие в глубины Вселенной, куда бы вы отправились? Каким способом? Кого и что вы захватили бы с собой?

Если поближе к Земле, то, пожалуй, на Европу, один из шестнадцати спутников Юпитера. Это одно из наиболее загадочных небесных тел в Солнечной системе. Любимый объект описаний писателей-фантастов, потому что это одно из немногих мест, где могла бы существовать жизнь, и кроме того, в структуре поверхности Европы имеются некоторые странности, что приводит к самым безумным предположениям о том, что она имеет искусственное происхождение. А еще ночью оттуда, при удачном расположении других спутников Юпитера, можно хорошо разглядеть рыбу.

Дугласа Адамса интервьюировала Клэр Смит,

Virgin.Net, Ltd.

22 сентября 1999 года

Верхом на скатах

Каждая страна похожа на какой-нибудь особый тип человека. Америка подобна драчливому, агрессивному подростку. Канада в моем понимании ассоциируется с интеллигентной тридцатипятилетней женщиной. Австралия напоминает Джека Николсона. Подойдя к вам вплотную, она начинает дерзко и устрашающе смеяться вам в лицо. В действительности это не столько страна, сколько некое подобие тонкого слоя полубезумной цивилизации, вымеченного вокруг огромной нетронутой пустыни, состоящей исключительно из жары, пыли и скачуще-прыгающих существ.

Скажите как можно большему числу австралийцев, что вам нравится их страна, и они в ответ сухо рассмеются и ответят: «Да, больше ничего уже и не осталось». И сразу начинаешь чувствовать себя как-то неловко. Трудно понять, что кроется за загадочной фразой, что говорящий имеет в виду. Но вы подозреваете, что у него есть на то все основания. Отчего вам делается еще более не по себе.

Тревожит уже сам факт, что этот материк затаился далеко, на другом краю Земли, откуда нам его не видно, и я всегда стараюсь найти любой предлог, лишь бы отправиться туда и собственными глазами взглянуть на это удивительное место. Кстати, я просто влюблен в него. Большей части этой страны я до сих пор толком еще и не видел, однако существует один уголок, который я уже давно мечтаю посетить заново, потому что там все еще остается одно незавершенное дело.

И всего несколько недель назад я нашел долгожданный повод.

В это время я находился в Англии. Могу сказать вам, что я находился в Англии потому, что сидел под дождем, укрывшись промокшим насквозь одеялом, посреди раскисшего от грязи поля, слушая в исполнении какого-то идиотского оркестра хиты из саундтреков к американским кинофильмам под покровом некоего подобия красной палатки. Найдется ли еще в мире место, где человек может заниматься чем-то подобным? Где угодно? Может ли такое происходить, скажем, в Италии? Занимаются ли чем-то подобным на Огненной Земле? Или на Баффиновой? Нет. Такое невозможно даже в Японии, где излюбленным времяпрепровождением местного населения является вспарывание ножом живота!

В перерывах между шквалами дождя и оркестровых труб у меня завязался разговор с одним словоохотливым человеком, как выяснилось, соседом моей сестры из Уорвикшира, где, собственно, и находилось вышеупомянутое раскисшее от дождя поле. Его звали Мартин Пембертон, и был он изобретателем и дизайнером. По его словам, среди всего, что он изобрел или придумал, были важные детали для поездов метро, замечательная новая модель умного тостера, а также «Саб Баг».

А что такое, вежливо осведомился я, «Саб Баг»?

«Саб Баг», пояснил он мне, это подводная торпеда с реактивным двигателем. Чем-то напоминающая переднюю часть дельфина. Стоит вам взяться за нее сзади, как она потащит вас за собой в океанские глубины, футов на тридцать под поверхность воды. Помните такую же штуковину из фильма «Шаровая молния» про Джеймса Бонда? Что-то вроде. Замечательная вещь для исследования коралловых рифов!

Я не уверен, что он сказал именно так, слово в слово. Он вполне мог употребить такие выражения, как «лазурное море» или «прозрачные глубины». А может, он вообще обошелся и без них. Но пока я сидел под проливным дождем, наблюдая, как, вырвавшись из чьих-то рук, мимо оркестровой эстрады катится зонтик, моему воображению предстали именно эти поэтические картины.

Я должен был непременно испытать эту штуковину. Я так и сказал об этом Мартину. Если говорить честно, я наверняка мог затеять с ним борьбу прямо на земле и даже надавить коленом ему на дыхательное горло, – все это расплылось для меня в какое-то плохо различимое пятно; но, как бы то ни было, он ответил, что с радостью предоставит мне такую возможность.

Вопрос заключался только в одном – где? Я мог испытать «Саб Баг» где угодно – даже в местном плавательном бассейне. Нет. Весь трюк состоял в том, что опробовать его необходимо было в Австралии, близ Большого Барьерного Рифа. Срочно нужна зацепка. Эх, заручиться бы финансовой поддержкой какого-нибудь журнальчика, чтобы оплатил мне поездку, чтобы я мог опробовать чудо-штуковину, – поверьте, это единственный достойный способ путешествовать.

И тут я вспомнил об одном незавершенном деле в Австралии. Лет десять назад я посетил там один островок у южной оконечности рифа. Это было кошмарное место под названием Хеймен-Айленд. Сам остров являл собой типичный образчик райской красоты, чего нельзя было сказать о построенном на нем курорте. Меня занесло туда по ошибке, – дело в том, что я был ужасно измотан авторским туром, во время которого рекламировал собственные книги. Тур тот у меня уже сидел в печенках, вот я и решил отдохнуть.

Страницы брошюрки для туристов пестрели словами вроде «международный», «превосходный» и «первоклассный». Под этим подразумевалось то, что владельцы курорта развесили на пальмах динамики и каждый вечер устраивали тематические костюмированные балы. Днем я обычно сидел за столиком возле бассейна, медленно накачиваясь текилой и слушая разговоры восседавших за соседними столиками отдыхающих, главной темой которых, судя по всему, были дорожные происшествия с участием большегрузного автотранспорта.

По вечерам я возвращался в свой номер, чтобы лишить себя удовольствия лицезреть одуревших от спиртного австралийцев, всю ночь напролет кривлявшихся в травяных юбочках или ковбойских шляпах – в зависимости от темы костюмированного бала, – и смотрел по гостиничному видео фильмы из серии о Безумном Максе. В этих кинолентах, где играл Мэл Гибсон, также имело место некоторое количество дорожных происшествий с участием большегрузного автотранспорта. Разжиться каким-нибудь чтивом мне не удалось. В магазинчике при отеле нашлась лишь жалкая пара достойных книг, авторами которых был ваш покорный слуга.

На пляже я случайно разговорился с одной австралийской парой. Я сказал:

– Привет, меня зовут Дуглас, скажите, вас не раздражает музыка?

– Ничуть, – ответили они. – Наоборот, очень мило, в международном духе и модно.

Сами они жили на овцеводческой ферме в 850 милях к западу от Брисбена, где, по их словам, царит жуткая скука и никакой музыки там нет. Я сказал, что это должно быть очень мило, а мои собеседники в свою очередь сказали, что от этого становится еще более скучно и что немного музыки среди пальм для них как бальзам на душу. Они отказались поддержать мое утверждение, что это скорее похоже на ощущение, будто вам в уши весь день накачивают спам. После этого моего замечания наша беседа быстро сошла на нет.

В конце концов я совершил бегство с Хеймен-Айленда и оказался на лодке вместе с группой ныряльщиков-аквалангистов близ рифа, где провел лучшую неделю своей жизни, изучая кораллы, ныряя вместе с рыбами, дельфинами, акулами и даже китом.

Только уехав с Хеймен-Айленда, я узнал, что пропустил нечто действительно важное.

На другой стороне острова располагалась бухта, носившая название Бухта Скатов, в которой в изобилии водились гигантские скаты: огромные, грациозные манты, эти подводные ковры-самолеты, одно из самых прекрасных творений природы. Человек, рассказавший мне о них, утверждал, что они – спокойные и добрые создания и обычно позволяют людям кататься под водой у них на спине.

И я упустил такую возможность! За что казнил себя целых десять лет.

Тем временем до меня также дошли и слухи о том, что Хеймен-Айленд самым чудесным образом преобразился до неузнаваемости. Его приобрела в собственность австралийская авиалиния «Ансетт», которая потратила несметные миллионы долларов на то, чтобы посрывать с пальм динамики и превратить курорт в нечто такое, что действительно стало международным, превосходным и первоклассным и одновременно ужасно дорогим, но, по общим отзывам, того стоило.

Ага, а вот и зацепка. Напишу-ка я статью о том, как взял с собой на Хеймен-Айленд свой «Саб Баг», нашел понимание у ската и провел сравнительные испытания.

Любой разумный человек с рациональным складом ума скажет, что это совершенно авантюрная затея. Многие действительно так мне и заявили. Тем не менее вот вам тема статьи: сравнительная подводная прогулка-состязание между торпедой с реактивным двигателем, желто-голубым одноместным «Саб Багом», и гигантским скатом.

Получилось ли?

Попробуйте догадаться.

Явная глупость и несомненная нереальность моего замысла дошла до меня на Хеймен-Айленде в те минуты, когда мы стояли, разглядывая выгруженный на гудронированную полосу аэропорта огромный сорокакилограммовый контейнер серебристого цвета, в котором находился «Саб Баг».

Я понял, что существует огромная разница между тем, что я рассказывал в Англии относительно предстоящего соревнования подводной торпеды и ската, и тем, что сейчас сообщу австралийцам, – мол-де, прибыл к вам для проведения сравнительного испытания и так далее. Неожиданно я ощутил себя настоящим идиотом-англичанином, которого все без исключения окружающие будут ненавидеть и презирать, в которого станут тыкать пальцем и безжалостно насмехаться.

Моя жена Джейн терпеливо объяснила мне, что я просто еще не отошел от разницы во времени, вызванной долгим перелетом, отчего всегда становлюсь настоящим параноиком, и предложила мне выпить и расслабиться.

Хеймен-Айленд представляет собой классический образец того, чего не следует делать с замечательным субтропическим островом, расположенным на краю одного из чудес природы. Остров застроен жуткого вида сооружениями – отелями и магазинчиками, где продают пиво, футболки и открытки с видами, – не иначе как чтобы мы знали, как остров выглядел до того, как на нем появились эти самые магазинчики с открытками.

Неподалеку от маленького аэропорта нас дожидалась «Солнечная богиня» – белоснежная красавица яхта. Кажется, именно на таком замечательном плавсредстве проводил огромное количество времени Джеймс Бонд. Что вызывает по меньшей мере недоумение, поскольку он был всего лишь государственным служащим. Яхту отправили встречать прибывших на Хеймен-Айленд гостей, и это было первым свидетельством того, насколько это место изменилось за последние годы.

Нас элегантно проводили на борт. Один из членов экипажа предложил по бокалу шампанского, тогда как второй стоял у стеклянных дверей, ведущих во внутреннее, кондиционированное помещение. Его обязанности состояли в том, чтобы распахивать двери перед пассажирами, то есть перед нами. По его словам, необходимость в этом возникла потому, что двери, к сожалению, не снабжены фотоэлементом и не открываются автоматически. Пассажиры из Японии часто стоят перед ними по нескольку минут кряду, крайне озадаченные, а случается, даже впадают в панику – до тех пор, пока кто-нибудь не догадается открыть дверь собственной рукой.