Жизнь чудовищ (сборник)

– По закону – полчаса. Так что время есть. Ральф облегченно вздохнул.

– А ты бы действительно одолжила денег расплатиться за завтрак? – спросил он. – Ну, если бы это что-то меняло?

– Теоретически, да, – сказала Стефани. – Практически, тебе пришлось бы ждать две недели, пока мне заплатят за работу. В этом беда любой теоретической модели: на практике все неизбежно упирается в непредвиденные обстоятельства.

– Именно поэтому тебя вышвырнули с работы? – догадался Ральф. Стефани кивнула. – Чем вы занимались, если не секрет?

– Только не смейся. Выясняли, куда пропадают канцелярские скрепки. Замечал, что скрепки с завидной регулярностью то исчезают, то вновь появляются в самых неожиданных местах?

Ральф невольно постучал себя по карману, где лежала найденная в парке скрепка.

– Точно. Похожая напасть с шариковыми ручками и носками. Я и не знал, что это изучает теоретическая физика.

Стефани нахмурилась.

– Носками физика не занимается. А со скрепками действительно проблема. Представляешь, какие убытки несут фирмы из-за этих спонтанных исчезновений?

– Об этом я не подумал, – сказал Ральф. А ведь действительно: пропала одна скрепка, две – никто и не заметит. Но когда счет идет на миллионы… – И вы выяснили, почему они исчезают?

– Тут дело в форме контура, – сказала Стефани. – Слышал про опыты Майкельсона и Морли с эфирным ветром?

– Нет, – признался Ральф.

– Ну и ладно. Все равно вся их теория гроша ломаного не стоит. Они пытались обнаружить эфирный ветер, исходя из предпосылки, что тот замедляет скорость света. Эйнштейн потом здорово потоптался на результатах их исследований, камня на камне не оставил.

– А как это связано со скрепками? – удивился Ральф.

– Эфирный ветер пока не вписывается в современную картину мироустройства, зато объясняет, почему пропадают скрепки. Конечно, в данном случае представление об эфирном ветре несколько отличается от классической схемы. Изначально предполагалось, что тот не оказывает воздействия на предметы материального мира. Проходит сквозь них, как призрак сквозь стены. Ошибка большинства ученых заключалась в том, что они считали эфир монолитной средой, тогда как он дискретен. И в общем потоке можно выделить многочисленные струи. Так вот, проходя через материальные объекты, эти струи могут отклоняться, изменять направление и так далее. И отчетливее всего это проявляется на стальной проволоке. По разным причинам, попав в проволоку, струя эфира начинает двигаться именно по ней, как вода по канализационной трубе. А теперь смотри. Если скрепка лежит под углом к потоку, то ничего не случается. Если она оказывается ему параллельна, то происходит вот что: две струи входят в скрепку с разных концов, проходят по ней и закручиваются в двойную спираль, вроде ДНК. Мы назвали это микровихрями. Это двойное торнадо, которое скрепка сама же формирует, ее и уносит. Как домик Дороти в страну Оз. С учетом же скорости эфирного ветра за доли секунды она может оказаться в Антарктиде или на Луне… Мы проверяли – канцелярские скрепки действительно можно найти в космосе. Мало того, скрепка отчетливо видна на одной из фотографий, сделанных «Вояджером-2» на орбите Урана… Ну как, ответила я на твой вопрос?

– Наверное… – задумчиво ответил Ральф.

Настоящая наука занимается простыми вещами. Почему небо синее или почему нагретые предметы светятся… почему пропадают скрепки? Вопросы, которые задают дети, по сути, самые важные вопросы в мире. Но в данном случае объяснение звучало чересчур надуманно. Как у нерадивого отца, который, вместо того, чтобы честно признать, что не знает ответа на заковыристый вопрос, нагородил чепухи, лишь бы отвязаться от назойливого отпрыска.

– И вы выяснили, как справиться с этими… перемещениями?

– Единственный способ – разогнуть скрепку. Тогда с ней ничего не случится. Правда, она перестанет быть скрепкой. Но профессора лаборатории решили, что эфирным токам должно мешать полимерное покрытие. Оптимальной защитой назначили виниловую оболочку.

– Я думал, это для красоты…

– Ха! Так оно и получается. С оболочкой или без нее – скрепки продолжают исчезать. За это меня и вышвырнули. Стоило заикнуться, что никакое покрытие не сможет остановить процесс, и все – прощайте лаборатория, место в общежитии. С чемоданами – на улицу…

– Жестко.

– Это наука. Она не терпит инакомыслия. А уж когда на другой чаше весов оказывается приличная сумма, пожертвованная производителем полимеров, кто станет терпеть пигалицу, которая и диссертацию-то не защитила? – Стефани вздохнула. – На самом деле все не так просто, как кажется. Убытки канцелярских фирм – одна сторона монеты. Если удастся совладать с этим явлением, научиться управлять движением эфирных струй, представляешь, какие возможности откроются перед человечеством? Это же прямая дорога к околосветовым скоростям и межзвездным перелетам. Такого прорыва в науке не было со времен изобретения колеса. Но вместо того чтобы заниматься делом, приходится, улыбаясь, разносить тарелки.

Ральф сочувственно кивнул. Картина, нарисованная Стефани, может, и была утопической, но образ звездолетов, с помощью обычных скрепок несущихся к далеким мирам, завораживал. Нет, неспроста скрепка входит в десятку величайших изобретений человечества. В Норвегии ей даже установили памятник.

Но куда больше скрепок и звездолетов пленяла сама девушка. Пока Стефани описывала схему придуманного ею эфирного паруса, ее лицо будто светилось изнутри. Научные выкладки Ральф понимал через слово, путался в терминах и не разобрался, зачем соединять скрепки с индукционными катушками, но в то же время слушал девушку, раскрыв рот. Когда-нибудь Стефани действительно построит свой звездолет, в этом можно не сомневаться. А раз так – Ральф не хотел оставаться в стороне.