Инфер 8

Опять перехватившись, я задрал голову и крикнул спускающемуся сварщику:

– Вскрывайте каждую дверь! Створки раздвигайте и фиксируйте намертво!

– Есть, лид!

У здешних на руках лишь холодное оружие из скверного мягкого железа. Единственной их изоляционной защитой друг от друга служили расположенные в центральном стволе этажные створки, что закрывались со стороны слоев. Казалось бы, сиди дома и жри что дают. Но иногда жратву вдруг выдавали не на родном уровне, а на соседском, о чем оповещали заранее через хриплые бубнящие динамики – я слышал один из таких призывов. Хочешь не хочешь – а за жратвой и водой идти придется. Даже на территорию чужого племени… Отсюда и войны вместе с договоренностями. А соседи могут двери закрыть и не пустить… Но потом и им самим не повезет с раздачей и придется идти к соседям с миской в одной рукой и с тесаком в другой… Так, может, сговориться двоим сильным против одного слабого? А затем выдумать блевотные традиции вкупе с мерзотными ценностями… Муравьиная возня в гигантском унитазном бачке…

А всем наблюдающим наглядно представлен еще один говноэксперимент над запертыми и разделенными гоблинами. Одна проблема – никаких наблюдателей нет. Все пущено на самотек и все медленно разлагается…

Включив закрепленный на разгрузке передатчик, я проверил его заряд и трижды щелкнул клавишей, давая понять, что я в эфире. Тут же ответившая Ссака торопливо заговорила, перечисляя главные пункты.

Наверху – все зачищено и блокировано. Прибывшие чуть больше часа назад гоблины уже обживаются рядом с подводным кладбищем. Они держат под контролем все близлежащие входы-выходы, два техника устанавливают выторгованные и отремонтированные камеры наблюдения. Сейчас у нас проблема с усилителями сигнала, поэтому местами сеть связи будет проводной – все имеющееся уже тянут сюда.

Серые великаны не обнаружены. Вообще ни одного их признака. И вывод прост – если они родом из Эдиториума, то на поверхность выходят не через Поплавок. И мы понимали, что вариантов доставки их на поверхность Мутатерра хватает – от других коридоров до еще функционирующего транспорта.

Надо мной загорелся огонь сварочного аппарата, чуть выше взвыла вгрызающаяся в металл пила. А я продолжал падать, часто перехватываясь и снова разжимая пальцы.

Я первым миновал четвертый уровень, что был отмечен отдельным цветом стен, и провалился ниже, не обращая внимания на новый завал костей, что начинался от верхней границы пятого нижнего этажа. Оттолкнув сунувшегося мне на встречу дряхлого старика в обвислой рубахе без каркаса, я зашагал по очередному безликому коридору. Стены испещрены надписями на различных языках. Информации море, но вся она погребального характера – пожелания счастливого пути, перечисление дел жизни и некоторых свершений. Я шагал по коридору некрологов, наступая на буквы, порой давя выложенные из костей узоры, отбрасывая ботинками узорчато просверленные черепа. Еще одно свидетельство того, что лишение гоблина дела приводит к тому, что он начинает страдать херней…

Спустившись по паре лестниц просторного, но почему-то не обжитого слоя, я уже с трудом дошел до третьей лестницы – двигаться пришлось боком, так как вдоль одной из стен тянулся штабель старых костей. Воздух напитан смрадом, но дышать можно пока без маски – где-то работает вентиляция. Я даже слышу завывание старого мотора где-то за спиной. А еще я слышу хриплый вопль пытающегося догнать меня очередного старпера в странной высокой шапке. Он вынырнул из какого-то бокового прохода и, хромая, торопливо ковылял за мной. Сделав еще пару шагов, я окончательно замедлился – здесь настоящие баррикады из черепов. Места хватает, я уже миновал пару пустых просторных залов, но нет… они решили пожертвовать удобством ради вот этого винегрета из костей… Моя задержка и попустительство идущих следом ухмыляющихся гоблинов позволили старику в юбке и шапке догнать меня. Коснуться меня он не решился – просто уткнулся дряблым плечом в металл лишенной облицовки стены и с хрипом выдохнул, мелко тряся щетинистым подбородком:

– Я верховная жрица. Кто вы такие?

– Кто ты?

– Жрица… я верховная жрица и…

– Слушай сюда… жрица… – медленно произнес я, выговаривая слова так, что старик разом выпрямился, стащил с лысой головы похожую на костяной цилиндр шляпу, одернул короткую юбку, что не скрывала пук лезущих из-под нее седых волос, и часто закивал, разом поняв, что может умереть прямо сейчас. – Мы идем вниз…

– К Глоту? – старик так изумился, что даже перестал дрожать. – Он голоден… давно не отведывал мертвого мяса и мелких костей. Давно никто не умирал.

– Да ну?

– К сожалению… все яро цепляются за жизнь… глупцы! На той стороне – рай!

– Тогда почему ты сам все еще здесь? – удивился я, разглядывая стоящую передо мной дряхлую развалину с пергаментной кожей, истончёнными руками и лицом-черепом с глубоко запавшими мутными глазами. – Сколько тебе лет… жрица?

– Завершаю седьмой десяток… Мое дело здесь еще не завершено. Я приглядываю за молодью… я кормлю Глота. Но он голоден… Все, чем ему удалось вчера перекусить – пара жалких яичных конфеток! Тьфу! Жалкая сморщенная мелочь! Он умеет голодать, но привык к более щедрым подношениям…

– Ты сказал – яичные конфеты?

– Они самые, – с достоинством кивнула чуть отдышавшаяся «жрица». – Свежие! Омытые! Подсушенные и хорошо смазанные так редко выдаваемым сахарком. Два часа лежали в банке с сахарным сиропом! Но всего две даже такие сладкие конфетки не утолят голод Глота…

– Вы отрезаете кому-то из своих яйца… сахарите их… и скармливаете какой-то твари? Вы, сука, совсем долбанутые?!

Что-то прочитав в моих глазах, старик поспешно вжался спиной в стену и бросил перепуганный взгляд обратно по коридору, но вместо пути к бегству увидел лишь столпившихся за моей спиной охреневших от таких раскладов гоблинов.

– Мои он тоже съел! – хрипло и одновременно тонко выкрикнул старик, хватаясь за свою юбку и задирая ее до груди. – Вот! Глянь!

– Ну нахер…

– Сорок лет назад я потерял свои славные тяжелые тестикулы! Глот съел их! И я не жалею! Таков мой путь!

– Ну да, – буркнул я и поднял руку.

Старик шарахнулся, но я всего лишь показал в сумрак ведущей вниз заваленной лестницы:

– Сраный Глот там?

– Там… путь туда лежит сквозь уже начавшийся Костяной Священный Лабиринт… путь запутанный… – пару раз моргнув, старик заглянул мне в глаза и посоветовал: – Не ходите вы туда. Зачем? Кощунство! Я… я…

– Этажи зеркалят друг друга?

– Что?

– Расположение комнат – такое же? – рявкнул я.

– Почти! Срединный Пуповинный Проход дальше не идет!

– Что?!

– Шахта! Центральная шахта заканчивается там выше!

– Это я видел. Дальше что?

– Но ниже – да… все так же… Обиталище Великого Глота лежит под Срединным… под центральной шахтой!

– Вы, дерьмоеды, постоянно кормите какую-то тварь трупами и собственными яйцами? – уточнил я, сам не зная для чего.

– А КУДА ДЕВАТЬ ГНИЮЩИХ МЕРТВЕЦОВ?! – заорал вдруг старик, явно потеряв остатки инстинкта самосохранения. – В ЖОПУ ТЕБЕ ТРАМБОВАТЬ?! И ПУСТЬ ТАМ ВОНЯЮТ?!

– Вот ты и пожил, – заключил сунувшийся вперед орк, тяня лапу к глотке «жрицы».

– Не-не, – остановил я его и ухмыльнулся в сморщенное злое стариковское лицо. – Вот так уже лучше, старпер. Так уже лучше… вот он, настоящий гоблинский оскал. Только раньше надо было так скалиться – до того, как ты позволил отхерачить себе яйца.

Старик промолчал, на глазах съеживаясь и так тяжело и часто дыша, что можно предположить приход инфаркта.

– То есть Глот под шахтой? – уточнил я у оседающей «жрицы».

Тот беззвучно что-то выдохнул и кивнул. Я пошел дальше, боком протискиваясь по лестнице. Остальные последовали за мной, обходя скрючившегося на полу жалкого старика в юбке. Кто-то наступил на костяной цилиндр, и тот с хрустом распался.

Оказавшись на уровень ниже, я уперся в поднятую до потолка жиденькую стену из костей. Ребра, позвонки, черепа – они были выложены ажурной решеткой. Пространство за стеной проглядывалось, но света тут был минимум, так что все терялось в сумраке, а фонарь я включать не собирался. Вряд ли тут найдутся стрелки, но энергию надо экономить. Как и силы, которые я не собирался тратить на проход этого их священного лабиринта.

– Напролом! – приказал я, и с радостным ревом Рэк ударил всей массой в стену.

Стена рухнула.

Со стуком покатились черепа, с грохотом посыпались ребра, застучали камешками позвонки. Я шагнул вперед. Меня обогнала Ссака. За ней рванулись остальные. Одна за другой ажурные стены старого костяного лабиринта обрушивались, засыпая пол костяным месивом. С потолочных ламп срывались прикрывающие их старые рубахи, и с каждой секундой здесь становилось светлее. Место теряло сумрачную таинственность, превращаясь в обычный широкий коридор, что опоясывал нижнюю часть Поплавка. В боковых комнатах виднелись внешние прозрачные стены, забитые серым месивом. Бывшие кафе, обзорные залы и прочие обсервационные места, откуда был виден расположенный ниже знаменитый подводный город Эдиториум – место, где трудились гениальные ученые в попытке спасти умирающий мир. Средоточие великих умов и помыслов…