Пленительный обман

Она сидела, рассматривая рисунок – ключ. Символ, безусловно, имел какое-то отношение к смерти Энтони, она не сомневалась в этом. Анна нашла его, перебирая письма, которые она писала брату. Прошло больше года со дня его смерти, но до сих пор они вызывали у нее печальные, горестные воспоминания и она не могла прикоснуться к ним. Листок с таинственным символом лежал между двумя конвертами.

Энтони знал, что она станет доискиваться правды. Ее родители думали, что она обезумела от горя, и пытались всячески заглушить ее подозрения. Они любили ее, но никогда не понимали, насколько она привязана к Энтони, и не могли понять. Для близнецов эта связь неразрывна. Ее брат понимал это и разделял ее чувства. А теперь он покинул ее навсегда.

От невыносимой потери рыдания вновь перехватили горло. Пытаясь сдержаться, она с силой зажмурила глаза, но непослушная слеза сбежала по щеке и упала на руку. Задвинув ящик стола, Анна поднялась и; подойдя к окну, взглянула на нежно-розовое предрассветное небо. Слезы застилали глаза, она поморгала, прогоняя их, вздохнула поглубже и распрямила плечи.

«Не беспокойся, Энтони. Я узнаю правду».

Глава 1

Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беззащитной.

Воксхолл-Гарденз наполнился шумом голосов, прерываемых звуками музыки и смехом. Украдкой разглядывая веселящихся гостей, лица которых скрывались под масками, Анна незаметно подтянула повыше кромку слишком откровенного декольте. Это было ее любимое вечернее платье из темно-зеленого шелка, правда, она никогда не надевала его без кружевной накидки, но обстоятельства этого вечера требовали от нее дерзости и отваги.

«Я должна сделать это ради Энтони». Эти слова рефреном звучали в ее голове, придавая некоторую уверенность и чуть-чуть уменьшая панику, охватившую ее, стоило ей войти в зал, где проходила вечеринка.

Вечер начался достаточно безобидно. Она, ее родители и еще несколько друзей ее отца были приглашены на маскарад в Воксхолл-Гарденз. Каждый из присутствующих, будь то представитель королевской фамилии или член палаты общин, обязательно должен был иметь маску, придававшую светским гостям интригующий вид. Парк освещали китайские фонарики, царила атмосфера безудержного веселья. Проходя через толпу гостем, она незаметно наблюдала за тем, что окружало ее, радуясь безопасной компании родных и друзей.

И тогда она увидела кольцо. Ее взгляд остановился на руке одного из джентльменов. Черная роза и шпага! Это был именно тот таинственный символ, который она видела в письме Энтони. Желание разгадать тайну заставило ее ускользнуть из-под надзора родителей и поспешить за группой молодых людей по узкой тропинке, ведущей в отдаленную часть сада.

Молодые девицы впереди нее перешептывались и смеялись, явно стараясь привлечь внимание джентльмена, за которым она следовала. И ей не составляло особого труда затеряться в этой толпе и притвориться, что она одна из этих шлюх. Никто ничего не узнает – ее лицо, так же как у других, скрывалось под маской. А если они вздумают снять маски в полночь, она просто исчезнет.

– Милые дамы, прошу вас, – предложил молодой джентльмен, остановившись у дверей павильона, где был сервирован ужин.

Он улыбался, сопровождая свои слова галантным жестом. Кольцо на пальце блеснуло при тусклом свете. Вздохнув поглубже, Анна заняла место среди женщин в кричащих нарядах, репутация их не оставляла сомнений. Она старалась не выдать своего ужаса при виде невероятного декольте одной из этих дам, ее бюст готов был вывалиться через край; Другая, высоко поднимая юбки, демонстрировала всем свои ноги. Их маскарадные маски были ярко разукрашены, а лица покрывал толстый слой пудры и румян, розовые губы сияли помадой.

Рядом с этим разноцветным роем ночных бабочек ее не тронутые помадой губы, и незатейливая маска явно привлекали внимание. Затаив дыхание, Анна ждала, что будет дальше. С одной стороны, ей хотелось сбежать и поскорее оказаться в обществе своих родных и друзей, но с другой – она не могла себе этого позволить. Особенно сейчас, когда была так близка к разгадке таинственного символа: черная роза и шпага крест-накрест.

Хозяин преградил вход, когда она хотела войти в павильон.

– Ну-ка посмотрим ... Что мы имеем здесь? – Его рот скривился в плотоядной улыбке. Он окинул ее жадным взглядом, глаза в прорезях маски сверкнули. – Мне кажется, я вижу лакомый кусочек.

Его наглость лишила ее дара речи. Он провел пальцами по ее обнаженной руке. Она вздрогнула и отступила, но ее взгляд вновь упал на кольцо на его пальце.

Его улыбка мгновенно сменилась недовольством.

– Что-то не так, дорогая? Я недостаточно хорош для вас?

– Оставь ее. – Вертлявая белокурая девица вышла вперед. Она подошла к хозяину и почти прижалась к его руке полной грудью. – Разве ты не видишь, что она новенькая? У меня есть все, что нужно такому джентльмену, как ты. – Выразительно приподняв брови, она заглянула ему в глаза. Зазывная улыбка застыла на ее пунцовых губах.

Мужчина медленно улыбнулся. Затем провел пальцем по ложбинке на ее груди.

– Вот и докажешь это, моя красавица. – Он отвел взгляд от Анны. – Что ж, входите.

Ее сердце зашлось от страха, точно ей предстояло войти в клетку со львом.

Прислонившись к одной из греческих колонн, обрамлявших ту часть павильона, где были накрыты столы, Роман Деверо размышлял над безумием, которое заставило его сопровождать своего юного друга в Воксхолл. По правде говоря, он понимал, что существует причина, заставившая его отказаться от участия в карточной игре в пользу этого глупейшего сборища. Он беспокоился, как бы Питер не потерялся в этой толпе.

Но оказывается, ему не следовало особенно волноваться за юношу. Шумные, подвыпившие юнцы, которых Питер называл друзьями, собрались за столом в окружении возбужденной толпы девиц определенного поведения. Вино лилось рекой, кулинарные изыски поглощались с непомерной жадностью. Питер присоединился к общему веселью и в данный момент засовывал кусочек экзотического фрукта в рот соблазнительной маленькой толстушке. Облизав розовые губки, девица прошептала что-то на ухо юноше, отчего тот покраснел до корней волос.

Похоже, если с ними и произойдет что-то неожиданное, за чем не уследить, так это возможная потеря собственных штанов.

Одна из женщин подошла к Роману и смотрела на него так, как кошка смотрит на миску со сливками.

– Что бы ты хотел попробовать, мой красавец?

– Не сейчас ...

– Ты уверен? – Светлый локон дразнил его руку. – Я с радостью дам тебе все, что ты захочешь.

– Возможно, чуть попозже.

Он выдержал взгляд проститутки, пока она не поняла тщетность своих усилий. Надув губы, девица развернулась на высоких каблуках и присоединилась к группе гостей за столом.

Питер подошел к нему:

– Роман, идем к нам.

– Я не голоден.

– Ну не будь таким занудой. – Питер оглянулся на темноволосую соседку, которая призывно облизнула губы кончиком языка. – Тут столько всяких соблазнов.

Роман медленно покачал головой. Глаза юноши горели вожделением, столь свойственным юности, и здравый смысл улетучивался с той же скоростью, что дым при ветре. В свои тридцать три года он чувствовал себя по сравнению с Питером стариком.

– Позаботься о своем кошельке, Питер. Оставь что-то для будущих наследников.

– Непременно. – Молодой человек улыбнулся и направился назад, к столу и девицам, поджидавшим его.

– И ради этого я отказался от ночи за карточным столом, – буркнул Роман.

Он мог бы вспоминать истории со своими старыми боевыми друзьями по оружию, пропустить стаканчик виски, но вместо этого вынужден изображать опекуна двадцатидвухлетнего молодого человека и его безумных друзей. Но обещание есть обещание, ничего не поделаешь. Надо держать слово.

Разумеется, когда его лучший друг Ричард лежал смертельно раненный на поле битвы, Роман не предполагал, что обещание, данное умирающему другу, а именно опекать его младшего брата Питера, будет включать в себя и наблюдение за юношей на оргиях и пирушках.

Питер был слишком возбужден, находясь в компании своих новоиспеченных друзей – группы фехтовальщиков, устраивавших дуэли друг с другом. Это опасное увлечение усиливало беспокойство Романа. Мало ли глупых занятий, которые могли довести отчаянного молодого человека до беды? Помня о данном Ричарду обещании, он должен твердо знать, что Питер не будет вовлечен в опасную игру.

Именно поэтому он здесь, чтобы быть начеку, если потребуется. Но на деле опасная организация, какой он ее воображал, оказалась не чем иным, как сборищем молодых бездельников, стремящихся поразить один другого своим владением шпагой, ничего больше. Сейчас единственная его забота заключалась в том, чтобы девица, устроившаяся на коленях молодого джентльмена, не обчистила его карманы. Потребовалось еще полчаса, чтобы он понял, что беспокоиться не о чем. Тогда он со спокойной душой присоединил свой стул к игрокам, собравшимся за карточным столом.

Краем глаза он уловил какое-то движение и, оглянувшись, увидел молодую женщину, стоящую посреди прочих гостей у стола. На первый взгляд ему показалось, что она увлечена общим весельем, но, приглядевшись внимательнее, он понял, что это не соответствует истине. Она то отходила от стола, направляясь к двери, то снова возвращалась. Что она здесь делает?

Роман насторожился. Очаровательная особа, ничего не скажешь. И не накрашена, как другие девицы. Ее платье явно из дорогого шелка, хотя глубокое декольте довольно откровенно демонстрирует полную грудь. Он перевел взгляд выше и отметил, что ее вьющиеся от природы медовые локоны окружают ореолом прелестное личико, хотя наполовину оно и скрыто под черной маской. Пожалуй, только ее губы походили на губы куртизанок: полные и чувственные, они словно молили о поцелуе.

Он никогда не видел, чтобы проститутка выглядела так, что ее скорее можно было принять за невинную «дебютантку», совершающую свой первый выход в свет. Любопытство заставило его подойти поближе. Она заметила, что он направился к ней. На мгновение ее глаза расширились, затем она отвернулась и сделала очередной шаг к дверям. Он преградил ей дорогу.

Видя, что он не собирается пропускать ее, она окинула быстрым взглядом его сильную фигуру и недовольно надула губы. Он готов был поспорить, что читает ход ее мыслей.

– Вы могли бы поздороваться, – пробормотал он, – я не сойду с этого места.

На ее лице отразилось явное удивление. Разглядев девушку при тусклом свете китайских фонариков, он смог определить, что ее никак не назовешь красавицей. Чувственна, да. Эротична, да. Впечатляюща? Несомненно. И чертовски привлекательна. Этого было достаточно, чтобы ему захотелось наклониться и поцеловать эти пухлые влекущие тубы.