Все пиарщики делают это!

Естественно, за такие услуги Николай получает бешеные гонорары, но, даже выбирая себе шлюху в vip-сауне, он сохраняет хладнокровие и никогда не переплатит. Это не скупость, а привычка рационально подходить к любому делу.

– Коля, а наша Даша только что вернулась из Таиланда, – сообщила Васька, видимо, решив разрядить атмосферу.

– Надеюсь, без последствий, – многозначительно заметил Николай и быстро ретировался, пока я подыскивала слова для достойного ответа.

Тут в комнату вбежал неизвестно откуда взявшийся Гарик:

– Быстро-быстро-быстро все бросайте и на совещание... Будем знакомиться с кандидатом. Дарья, что это за блядские ромашки у тебя на ногах?! К серьезным людям тебя веду, а выглядишь как прости господи...

«Блядские ромашки», между прочим, из последней коллекции Miu Miu, и цена умопомрачительных туфелек продолжает меня пугать даже спустя месяц после покупки, но Гарик не эстет, нет у него такого недостатка, и объяснять ему все это бесполезно.

Мы поспешили за ним в коридор и там встретили еще кучку работников штаба – все торопились предстать пред ясны очи кандидата и произвести хорошее впечатление. Мимо прошмыгнул неврастеник Капышинский, как всегда погруженный в собственный мир, а необъятный Тимур, наш «силовой блок» и хреновый организатор, вместо приветствия наступил мне на ногу и проржал какую-то пошлость. На бегу я поймала за рукав Андреса – бессменного начальника службы социологии и мониторинга на избирательных кампаниях. Его люди проводят опросы населения, анализируют результаты и пишут длинные отчеты о настроениях электората, предполагается, что эти данные помогают нам выстраивать тактику pr-кампании. Рыжий Андрес, умница и эрудит, внешне похожий на проворного паучка, замахал радостно лапками:

– Дарья-краса, приветствую! Так и знал, что ты прилетишь на такой жирный пирог.

Андрес – латыш и ярко выраженный националист, однако предпочитает жить и работать именно в России. Здесь у него квартира, диссертация по социологии и девушка Лена. За все пятнадцать лет своей насыщенной жизни на российской земле тридцатилетний Андрес ни разу не посетил историческую родину, но упорно говорит с акцентом и периодически вообще забывает русский. Например, когда приходится объясняться с представителями закона.

– Слушай, Андрюша, а кто тут выдает суточные?

– Бухгалтер Алла. Такая гранд-дама – требует, чтобы к ней обращались по отчеству. Видимо, первый год на кампаниях... С кем ты договаривалась об оплате?

Договаривалась я с Гариком, и мне, как всегда, пришлось нелегко, потому что этот обаятельный и ловкий жадина каждый рубль в чужих руках воспринимает как личное оскорбление. Я по привычке торговалась, пока не поняла, что расчеты идут в евро. Села и подсчитала, сколько получу за полгода. Потом перевела в рубли. Потом обратно – получилось много. Очень-очень много.

Вопрос денег – всегда самый важный и самый сложный. Система оплаты труда построена на парадоксах. Это специфика всех предвыборных «мероприятий». Количество нулей на банкнотах зависит только от наглости самого специалиста. Частенько люди недалекие, но с завышенной самооценкой получают самые большие гонорары – они энергично рубят ладонью воздух и надувают щеки, они обладают даром обольщения заказчика.

Все это попахивает шарлатанством, волшебством, а иногда и уголовным кодексом. Тем не менее, человек, который требует за свои услуги сумму, чуть ли не превышающую бюджет всей кампании, невольно заслуживает всеобщее уважение.

Я пока этому только учусь.

И, судя по возрастающим гонорарам, – успешно.

* * *

Когда мы все столпились в небольшом кабинете, украшенном только кожаными диванами и круглым столом, началось интересное.

– Позвольте представить нашу команду профессионалов, это настоящие бойцы pr-фронта, – начал разглагольствовать Гарик, обращаясь к троим мужчинам в почти одинаковых костюмах. – Николай – опытный юрист, Дарья и Василиса – ведущие специалисты по информационному сопровождению, Андрес – социолог...

Говорят, когда-то в Киеве наш босс был известен как свадебный тамада и массовик-затейник. Вот и сейчас он старательно демонстрировал заказчикам старые трюки, убеждая в том, что, сделав выбор в пользу нашей команды, они приняли самое верное и успешное решение в их жизни. Те слушали и молча разглядывали нашу банду, а мои предательские «ромашки» все-таки привлекли общее внимание и явно шли вразрез со словами Гарика. Ох, лучше бы я была босиком...

Маленькая Васька, которую с непривычки запросто можно принять за сбежавшую с уроков школьницу, тоже откровенно не вписывалась в образ профессионала. Даже очки не могли исправить положения. У Васьки волшебные глаза. И дело не в том, что они пронзительно голубые, и даже не в том, что к вечеру они колдовским образом отливают синевой байкальского озера. Главный секрет Васькиного взгляда – его кристальная чистота. Ваську никогда не штрафуют гаишники, кавалеры зовут замуж после первого свидания, а незнакомые люди в аэропорту без колебаний доверяют посторожить свой багаж...

И сейчас на нашем фоне Василиса как никогда походила на Красную Шапочку в стае волков.

Андрес криво усмехался, очкарик Капышинский увлеченно копался в бородке, а огромный Тимур безуспешно пытался придать себе приличный вид и хмурил свой неандертальский лоб – настоящий вышибала из дешевого кабака. На юристе-инквизиторе Николае, казалось, большими буквами было написано: «Отмазываю от закона. Дорого и мерзко».

Но московские гости в панику не ударились. Судя по всему, лицезреть подобный цирк им было не впервой. Гарик с нажимом назвал имена и должности всех троих, и по спине у меня пробежали мурашки.

Человек с трогательной фамилией Курочкин оказался замом самого первого и главного помощника президента, «серого кардинала», и в его задачу входило следить за выполнением идеологической части плана «Преемник» во всем Урало-Сибирском регионе. Я мигом представила, как в потаенной тиши кремлевских кулуаров, в условиях военной тайны группа людей с неуловимыми глазами смело и ловко вырисовывает стратегию кампании, и над господином Курочкиным возник таинственный нимб властителя судеб. По телу прошла новая волна мурашек.

Загадочная вещь – мужская сексуальность... Лично меня страшат двухметровые «спасатели Малибу» с голливудской улыбкой, их накачанные стероидами тушки вызывают неприятные ассоциации с мясной лавкой, ветчиной и колбасными кругами. А вот стоит мне увидеть мужскую особь в килте...

Когда-нибудь я напишу целую поэму о том, как прекрасны мужчины в шотландских юбках и сколько прелести таит в себе эта часть одежды, особенно в самые интимные моменты. Василиса, помнится, однажды с горящими глазами описывала, как сильно ее заводят мужчины, которые картавят или заикаются. Подруге Олеське принципиально, чтобы у партнера было пузико. И все мы таем и стекаем к ногам мужчин, у которых есть власть.

В общем, ничего удивительного, что «властитель судеб», несмотря на тонкие губы и слегка обозначившуюся плешь, вызвал у меня живейший женский интерес.

– Господин Перцель будет осуществлять контроль над финансовыми потоками кампании, а также решать все коммерческие вопросы, – важно пояснил Гарик.

Как только были произнесены эти заветные слова, все наши, как по команде, начали преданно смотреть в глаза худенького Перцеля, молодого, очень внимательного и в очень строгом костюме. Если бы у нас были хвосты, мы завиляли бы ими, как собачки...

Только тот, кто имеет представление, какие бешеные бабки крутятся на избирательных кампаниях, поймет весь смак выражения «сидеть на деньгах». Казначей может выдать нам премию и повысить гонорар, а может оставить без денег на «представительские расходы» и даже урезать суточные. Кроме того, при благоприятных обстоятельствах «контроль над потоками» не исключает некоторых общепризнанных вольностей, на которые казначей может закрыть глаза. Ведь для веселых и находчивых пиарщиков кампания открывает широкие возможности.

На нижнем уровне это происходит примерно так. Если тебе выделяют бюджет размером в пятьдесят тысяч на поиск пятидесяти агитаторов, ты нанимаешь только двадцать пять, и они с небольшой доплатой выполняют двойную работу. Все довольны. Или, например, печатаешь в типографии четыреста тысяч листовок, а агитаторы разносят только двести тысяч (из остального получается шикарный костер для барбекю).

Средний уровень: если требуется разместить предвыборный материал на телеканале, ты округляешь расценки в свою пользу и еще можешь рассчитывать на «откат» у руководства канала за то, что именно они получили выгодный заказ на размещение.

На высоком уровне, когда речь идет о бюджете всей кампании, махинации приобретают фантастический размах. Ловить всех воришек за руку нереально, да на это и нет времени: кампании всегда проходят в авральном режиме...

Перцель поправил на носу очки в дорогущей оправе и начал вещать на тему не вовремя сданных отчетов и ведомостей. Интересно, как его дразнили в школе – Перец? Пеппер? Старая Перечница? И все-таки не сломался, покорил Москву и работает в министерстве, читает лекции в университете. Таких людей нельзя не уважать, и по отрешенной улыбке Васьки я поняла, что она думает о том же.

– Ну, конечно, это он, – прошептала Василиса.

– Кто? Герой твоего романа? – спросила я без энтузиазма, ибо у Васьки все встречи – судьбоносные, а все мужчины – прекрасные принцы.

– Мы встречались на одном экономическом форуме. Финансовые рынки, инвестиции и все такое... Он читал доклад о Стабилизационном фонде. Такой милый – зашел на трибунку и говорит: дорогие друзья, не бойтесь, я постараюсь кончить быстро...

– Очень романтично. А ты-то что там делала? Ты ведь даже не знаешь, что такое индекс Наздак!

– Ну и что?! Я общалась с интересными людьми.

В этом вся Васька. В поисках «интересных людей» она с одинаковым воодушевлением спешит и на собрание экономистов, и на литературный вечер, и на политический митинг. Ее привлекают энтузиасты, и, по-моему, с Васькиной стороны это особый вид энергетического вампиризма.

– Слушай, Дашка, а Петров – как на транквилизаторах: молчит и взгляд не от мира сего.

– Тебе бы у него поучиться: совещание, а ты расшумелась...

* * *

Кандидата Петрова нам представили в самом начале, и теперь он действительно сидел тихо, сложив мягкие ручки, как старательный первоклашка. Наглое осеннее солнце било ему прямо в ухо, но в глазах его перекатывал волны вековой океан.

Мы не раз видели упитанную фигурку господина Петрова по федеральным каналам, когда он в качестве премьера комментировал очередные глупости нашего правительства. Получалось, что в жизни он точно такой же – плотный, спокойный и очень уютный. Ему бы не по сибирям разъезжать, а сидеть у камелька в халате и шелковых туфлях, читать «Financial Times» с чашечкой чая в руке...

Вполне возможно, что и сам Петров придерживается того же мнения – незаметно, чтобы он горел радостью по поводу развития своей политической карьеры.

Наконец Гарик объявил, что совещание закончилось, и одним движением бровей дал нам понять, что расползаться надо быстро, потому что у него есть свои вопросы к московским гостям. За годы совместной работы Гарик хорошо выдрессировал свою команду, так что уже через две минуты в кабинете не осталось посторонних.

– Ты думаешь о том же? – спросила я Ваську, когда мы оказались в коридоре. Она с готовностью закивала головой. Мы дождались, когда все наши разбегутся по своим норам, и заняли позицию рядом с дверью в комнату совещаний. Теперь мы обе превратились в два огромных уха. Но мы недооценили коварство шефа. Внезапно дверь резко открылась, и из проема выглянул Гарик.

– По-моему, было ясно сказано: совещание окончено. Хочу напомнить, что у вас куча работы. До свидания!