Веник алых роз

– Что ты орешь? – спросил он у Мариши.

– Пошел вон! – возмутилась она, наконец догадавшись закрыться от него шторкой.

Впрочем, шторка была совсем прозрачной и мало что скрывала. Но Руслану сейчас было не до сексуальных настроений.

– Я думал, с тобой что-то случилось! – укоризненно бросил он, удаляясь из ванной. – Нельзя же так орать! Ненормальная!

Когда Мариша, вытершись насухо, появилась на пороге кухни, ее уже поджидал свежий кофе, разогретые в микроволновке булочки и сливочное масло от жирных финских коров, аппетитно желтевшее сейчас в масленке в форме теленочка.

– А где режиссер? – сделав глоток кофе, спросила Мариша.

– Дрыхнет еще, – ответил Руслан, на аппетит которого, похоже, не повлияли вчерашние возлияния. – Набрался вчера почище нас с тобой. Даже твой вопль его из кровати не вытряхнул. Ни звука, ни стона.

– Может быть, ему плохо? – насторожилась Мариша.

– Ясное дело, что нехорошо! – хохотнул Руслан. – Я сам едва сегодня себя с дивана стащил. Все кости болят, словно на мне мешки возили. Ты не помнишь, ты меня вчера не била?

– Я? – задумалась Мариша. – А что, было за что?

И так как вопрос со снятым с нее платьем все так же мучил ее, она спросила:

– Руслан, а ты где спал?

– Ты меня обижаешь! – в самом деле оскорбился Руслан. – Ты что, в самом деле думаешь, что мне воспитание позволило бы домогаться беспомощной женщины?

От смущения Мариша сделала еще глоток, потом налила кофе в третью чашку, поставила ее на поднос, прибавила к нему булочку с маслом и поспешно направилась прочь из кухни.

– Это ты кому завтрак потащила? – ревниво осведомился у нее Руслан. – Столпову, что ли?

– Кроме него и нас с тобой, в квартире никого нет.

– Ну ты даешь! – возмутился Руслан. – Я для тебя приготовил, а ты этому толстопузому тащишь! И где справедливость?

Мариша не соизволила ничего ответить. По ее плану режиссера следовало задобрить, чтобы он размяк от свежей сдобы и выложил все, что знал про убийство Нинели. Такой вот простенький планчик. Но Мариша по личному опыту знала, что с мужиками главное не перемудрить. Существа они простые, по большей части даже примитивные. Сложные ходы могут только все запутать.

Оказавшись перед спальней режиссера, Мариша столкнулась с нелегкой задачей. Как попасть в комнату, если обе руки заняты, а дверь в спальню закрыта? Сначала Мариша пыталась зажать поднос между своим бюстом и стеной, чтобы освободить одну руку. Но, едва не перевернув на себя горячий кофе, плюнула на затею и просто пнула дверь ногой. Потом еще раз и еще. Режиссер не реагировал.

– Завтрак! – заорала Мариша. – Откройте дверь!

Но вместо режиссера из кухни появился Руслан, дожевывая последнюю булочку.

– Ничего-то ты без меня не можешь, – самодовольно заметил он Марише и театральным жестом распахнул перед ней дверь.

Мариша фыркнула и шагнула в комнату. Режиссер по-прежнему спал на кровати. Он свернулся калачиком и дышал так тихо, что его даже слышно не было.

– А ночью-то как храпел! – заметил Руслан. – Даже стены тряслись! Вставайте, господин хороший! Утро уже!

Он плюхнулся на кровать к Столпову и дружески потряс его за выглядывающую из-под одеяла ногу.

– Вот черт! – вскрикнул он, и его словно ветром сдуло с кровати.

Глаз у него на затылке не было, поэтому он не видел мирно стоящую за его спиной Маришу с подносом в руках и, разумеется, налетел на нее со всего маху. Поднос полетел в одну сторону, Мариша упала навзничь, а сверху ее придавил Руслан. Но опять же в его планах не было и намека на игривость.

– Вот черт! – повторял он, и при этом вид у него было совершенно очумелый. – Вот черт!

– Да в чем дело? – недовольно произнесла Мариша, с трудом спихнув Руслана с себя и приняв на паркете полувертикальное положение. – Ты можешь нормально объяснить? Что ты мечешься? Кофе из-за тебя пролился.

– У него нога… – пробормотал Руслан, с ужасом глядя на постель режиссера. – Потрогай ее.

– Еще чего не хватало! – возмутилась Мариша. – Да за кого ты меня принимаешь? С какой стати мне щупать за пятки малознакомых мужиков?

– Пощупай! – умолял ее Руслан, явно не слыша ее протестов. – Она такая… Такая…

– Вот беда мне с тобой! – вздохнула Мариша. – Что не так у него с ногой?

– Она ледяная! – наконец выпалил Руслан.

Наступило молчание, на протяжении которого каждый обдумывал сложившуюся ситуацию. Мариша думала, что упавший поднос и звон бьющейся посуды должны были бы как минимум привлечь внимание режиссера, а Руслан мысленно прикидывал, а не показалось ли ему, что нога Столпова холодна как лед. Мариша поднялась с пола первой. Подойдя к кровати режиссера, она откинула покрывало и тут же отшатнулась.

– Что? Что там? – заволновался Руслан. – Он жив?

– Какое там жив, – протянула Мариша. – Похоже, его задушили.

– Ох! – выдохнул Руслан и прижал руку к сердцу. – Ты уверена?

– Или отравили, – засомневалась Мариша.

– Других версий нет? – тоскливо осведомился Руслан. – Зарезали? Может быть, застрелили?

– На тех участках тела, которые правила приличия позволяют мне лицезреть, у него никаких колотых или огнестрельных ран нет, – сказала Мариша.

– Тогда, может быть, сердечный приступ? – с надеждой спросил Руслан.

– Может быть, – согласилась Мариша, хотя в глубине души сильно сомневалась.

А сомнения порождали несколько причин. Во-первых, вчерашнее убийство Примаковой. Во-вторых, уверения самого режиссера, что он здоров как бык и в их роду больных вообще не водится. Конечно, уверял он ее в этом, будучи совершенно пьяным и предлагая завести общего ребеночка. А в-третьих, и это было самое главное, теперь Мариша была совершенно уверена, что ночью в спальне режиссера она точно видела какого-то брюнетика с лысинкой. Немного помедлив, она сообщила об этом Руслану.

– Другими словами, когда мы приперлись среди ночи к Столпову, у него в спальне был убийца? – побледнел Руслан. – А мы даже не поняли этого? Просто завалились спать. А ведь мы могли спасти жизнь человека! Но вместо этого мы с тобой позволили убийце закончить свое темное дело и спокойно смыться. Он даже не соизволил прикончить и нас с тобой, видимо, решил, что мы не представляем для него опасности. Стыд и позор! Какие мы после этого с тобой детективы?

– Ты возмущаешься, что убийца не убил и нас за компанию с режиссером? – удивилась Мариша.

– Нет, но он мог хотя бы попытаться! А так я чувствую себя полным ничтожеством, которого даже убивать нечего. Но ты, Мариша, почему ты не подняла тревогу, если увидела ночью в квартире постороннего человека?

– Не знаю, – замялась Мариша. – Он так спокойно спал, уткнувшись в подмышку Столпова. Мне даже его лицо толком разглядеть не удалось. Только загорелую лысину. И то, что он был брюнет. А так я подумала, может быть, он друг Столпова. Они давно не виделись, выпили за встречу и за помин души Нинель, потом режиссер рыдал, а этот тип его утешал, да так и заснули на одной кровати. А если честно, – призналась она, – то этот коньяк плохо на меня повлиял. Вся моя интуиция напрочь улетучилась.