Букет прекрасных дам

– Так я не знаю.

Честно говоря, ситуация стала меня слегка раздражать.

– Как это?

– Просто, на фига он мне?

– Но, предположим, ты хочешь позвать его в гости…

– Ну и что? Спускаюсь вниз.

– Каждый раз? А вдруг его нет? Не жаль ноги-то?

– Ой, е-мое, – тяжело вздохнула Настя. Потом она схватила ложку и с силой постучала ею по батарее. Через какое-то время раздался ответный стук.

– Слыхали? – спросила Анастасия. – Дома Толян, ну за каким фигом мне его телефон?

Анатолий выглядел не лучше Насти. Щеки его покрывала редкая щетина, очевидно, парень не брился несколько дней кряду да и спал, скорей всего, прямо в одежде. Во всяком случае, майка, обтягивающая его накачанный торс, выглядела отвратительно. Грязно-серая, в желтых и оранжевых пятнах, мятая. Не лучше были и брюки, их словно корова жевала, а потом выплюнула, решив, что дешевые спортивные штаны ей не по вкусу.

– Вам кого? – поинтересовался парень.

– Я от Насти.

– Входите, – радушно пригласил меня хозяин.

Несмотря на жуткий вид парня, в комнате было относительно прибрано.

– Садитесь, – предложил Анатолий.

Я устроился в кресле и почувствовал запах кошачьей мочи. Толя сел на тахту, прикрытую ковром, и спросил:

– Что случилось?

– Скажите, мой друг, вы хорошо знали Риту, подругу Анастасии?

– Ту, что под машину угодила?

– Да.

– Ну, встречались.

– В тот день, когда она погибла, вы вместе выпивали.

– Это кто сказал? – удивился Анатолий.

– Мне так кажется, или я ошибаюсь?

– Нет, не было ее, – ответил парень.

– Как? – удивился я. – Совсем?

– Совсем, – подтвердил Толик. – Она не приходила.

– Хорошо помните?

Анатолий поскреб щетину.

– Вообще-то я бухой был. Я к Настьке уже хороший пришел, под газами. Мы с Наташкой сначала у Сашки на дне рождения накушались, потом, правда, его мать явилась, разоралась, развопилась, всех вон повыгоняла. Ну, мы пошли на проспект, купили по баночке джин-тоника, на большее пиастров не хватило, а потом к Настене дернули. Честно говоря, я как к ней вошел, так в кресло рухнул и часа два продрых, но, когда проснулся, Ритки не было, совершенно точно это помню. Небось она уже ушла, ей бабка не разрешает по ночам шляться.

– А который час был, когда вы проснулись?

– Хрен его знает, на улице темень стояла.

Я тяжело вздохнул. Сейчас декабрь, солнце, если оно и появляется, заходит рано. Сумерки опускаются на город после обеда, в семнадцать часов уже совсем темно…

– Зачем вам знать про Ритку? – поинтересовался Толя.

Мне всегда трудно врать, но говорить правду в данной ситуации было не с руки, поэтому я быстро задал вопрос:

– А ваша девушка, Наташа, тоже много тогда выпила?

– Ну-у, – протянул Толя, – нет, она меня все время тащила, значит, соображала.

– Не подскажете ее телефон?

Анатолий напрягся:

– Сто пятьдесят один ноль четыре двадцать… Черт… Не помню!

– Посмотрите, пожалуйста, в записной книжке.

– Да зачем?

– Элеонора, бабушка Риты, хочет знать, как внучка провела последний день своей жизни.

– А-а-а, – протянул парень, – это я понимаю, жаль, конечно, что так вышло, Ритка хорошая девка была, не жадная. И водки купит, и закуски, и сигарет… Только вот я ничего сказать не могу, плохой был. А Наташка наболтает, она ничего, нормальной казалась. Ща погляжу.

Минут пятнадцать он искал книжку, потом выудил потрепанный блокнотик и забормотал:

– Ща, тут где-то, погодите…

Я терпеливо ждал. Наконец Анатолий разочарованно протянул:

– Нету.

– Посмотрите внимательно, сделайте одолжение.

– Так уж все посмотрел! Небось не записал!