Бутик ежовых рукавиц

Марлен замерла, потом вскочила на ноги.

– Кто ходил за угощением для нашей любимой Ольги Сергеевны?

– Владимир, – живо ответила девушка с кофейником.

– Сюда его, немедленно, мгновенно! – приказала Мадлен.

Я ощутила легкое недоумение. Насколько помню, в «Бургерброт» за гадкой выпечкой отправляли какую-то продавщицу. Но дальнейшие события стали казаться еще более странными. Не успела Мадлен захлопнуть рот, как в зал вошел… Миша, успевший переодеться в черный костюм с галстуком.

– Звали? – склонился он в почтительном поклоне.

– Ты ездил за специально заказанными и приготовленными по особому рецепту пирожками? – налетела на юношу Мадлен.

– Да, – потупился Михаил.

– Почему не привез сто штук? Мерзавец! Негодяй!! Болван!!! – с каждым словом, вылетавшим из разъяренной Гостевой, Миша делался ниже ростом. В конце концов юноша втянул голову в плечи и затрясся.

– Вон! – докончила выступление Мадлен. – Уволен! Без права работы в других бутиках! С волчьим билетом! Ни в один магазин не устроишься! Улицы мести станешь! Так невнимательно отнестись к привычкам Ольги Сергеевны! Пошел отсюда!

Миша, всхлипывая, исчез в коридоре.

– Беру, – буркнула Калистратова, – заверните.

Мадлен сделала нервный жест рукой. Я продолжала стоять, переваривая увиденное. Мне было жаль ни в чем не повинного парня.

Мадлен округлила глаза.

– Лоретта, переодевайся!

Я вздрогнула и посеменила к нужной двери.

– Еще кофейку… – снова замела хвостом перед клиенткой Мадлен.

– Нет, – ответила Калистратова, – курить.

– Галя, пепельницу!

Девушка с кофейником метнулась к окну, я продолжала бочком пробираться к двери.

– Душно, – заявила Калистратова.

– Пойдемте скорей в VIP-приемную, там и угоститесь сигареткой, – запела Мадлен. – Кстати, еще пирожков привезли!

Клиентка встала и повернулась спиной ко мне, я замерла. Тяжело ступая, Калистратова испарилась за дверью, Мадлен и Галя кинулись за ней.

– Чего тормозишь? – заглянула в зал Аня. – Живо, рыси в пошивочную.

Спустя пару минут я вновь оказалась в комнате с длинным столом и увидела совершенно не расстроенного Мишу с карандашом в руках. Тихо насвистывая, парень спокойно рисовал нечто на большом листе бумаги, на нем опять были рваные джинсы и футболка с малоприличным рисунком.

– Тебя же уволили, – не выдержала я, – с позором…

Миша оторвался от увлекательного занятия, одарил недоуменным взором:

– Че? Первый раз?

– Не поняла, – растерялась я.

– Ты где работала? У вас такого не было? – засмеялся юноша.

– Ну… нет… – осторожно ответила я.

– Калистратова любит почет и уважение, – начал пояснять Миша, выдергивая из платья наметку, пока Аня вытаскивала из шкафа длинную картонку и превращала ее в коробку. – Наша Ольга Сергеевна в молодости работала горничной в гостинице, постояльцам прислуживала. Там и сумела окрутить командированного из Москвы. Дело давно случилось, потом много всякого произошло. Теперь господин Калистратов в списке журнала «Форбс» среди самых богатых бизнесменов значится, а его женушка награждает себя за годы унижения. Нравится ей, когда кого-нибудь гнобят, вон гонят. Вот мы и стараемся. Меня всякий раз увольняют, с позором. Я – вечно провинившийся.

– А она тебя не узнает?

– Кто ж лакею в морду глядит? – фыркнул Миша.

– Хорош трендеть, – велела Аня.

Парочка принялась осторожно упаковывать вещь в коробку.

– Блин, – неожиданно с чувством произнесла Аня, – пуговица отлетела!

– Ща пришью, – кивнул Миша.

– Ее нет, – сердито пояснила Аня.

Я испугалась:

– Вот неприятность! Такая дорогая штука! Что же делать?

Миша и Аня переглянулись.

– Ты вообще откуда? – спросила портниха.

– Евлампия Романова, – представилась я, – можно просто Лампа. Меня Ирина Шульгина наняла. Я манекенщица!

– Отставной козы барабанщица, – хмыкнул Миша и нагнулся. – А не видно пуговицы-то… Из ментовки она, Ань. Точно! Ирка надумала позвать.

– Наверное, в зале оторвалась, – задумалась Аня и повернулась ко мне: – Сделайте одолжение, сходите и посмотрите. Вот, наденьте халат.

Отметив, что Аня перешла со мной на «вы», я кивнула и быстро пошла по уже известной дороге назад, в комнату, где почетным гостям демонстрируют одежду.

Кто-то позаботился потушить в помещении почти весь свет. Я, встав на четвереньки, принялась ползать по идеальному вычищенному ковру и с огромной радостью увидела пуговицу, лежащую под длинной консолью, на которой стояла ваза с веником из ярко-красных роз. Для того чтобы достать потерю, пришлось буквально распластаться на полу и подлезть между причудливо изогнутыми ножками.

Как раз в тот момент, когда мои пальцы дотянулись до пуговицы, дверь в зал, другая, та, через которую в помещение входят клиенты, тихо скрипнув, приоткрылась. Я вжалась в пол. Надеюсь, меня не заметят… Послышались очень тихие шаги, я осторожно повернула голову и увидела Галину, ту самую девушку, которая подливала кофе Калистратовой.

Галя нагнулась около кресла, где недавно сидела богатая клиентка, пошарила руками по полу, подняла заколку с большим камнем, поцеловала ее, потом задрала юбку, прикрепила находку к трусикам и выскользнула в коридор. Я выползла из-под консоли и побежала в пошивочную.