Инфаркт

Эти слова с больным звенящим эхом разрывали его душу, переходя в мертвую тишину, что ему даже чудилось, что он не опирается об стену, а вовсе лежит на ней, что вокруг всё изменилось, и земля накренилась против своей оси, от чего река потекла на север, осушая своё днище.

Вдруг за углом раздался тихий, даже слегка милый до дрожи будоражащий писк. Это чихнула Аня. Даже по этому, казалось бы, замысловатому действию он узнал её, потеряв видение.

– Что же мне делать Господи? Всё против меня, но не для этого я здесь, я пришёл объясниться, и пускай всё будет, как будет! – шёпотом он обратился к небу и резко вышел из-за угла.

– Привет, – сказала она, как бы даже не здороваясь, а уже будто приступая к делу.

Он прошёл мимо, последовав в лес, с всё тем же потерянным взглядом, будучи полностью уверенным, что Анна последует за ним. Так и случилось – Аня медленно поплелась за Гришиным затылком, пылко растрёпывая волосы на его голове. Тем временем чувство смущения, полного прострации срывали ему крышу. Григорий не хотел этого, оно было ему противно.

– Аня, ты же ещё ребёнок, – вякнул он, не разворачиваясь, как приговорённый к смерти арестант.

– Ступай, ступай, – грубо говорила она ему, шурша лентой презервативов в кармане.

Когда они дошли до нужного им места, Гриша облокотился об дерево, взирая на реку. Аня достала из кармана своей куртки маленькую бутылочку, и немного отхлебнув, вылила оставшуюся воду на его голову. Вода потекла по его густым волосам, огибая лицо, подмочив одежду и в конечном счёте стекла на землю. Он протёр глаза, посмотрев в наглые Анины очи, что тут же поднесла к его лицу ладонь, растерев остатки воды по его бороде и усам.

– Ну что ж, начнём, – сказала она, расстегивая олимпийку, – ты первый, – добавила она, облизываясь.

– Ты… – вымолвил Гриша.

– Я… – отозвалась она.

– Ты действительно этого хочешь? – сказал он, пятясь.

– Да, а что? У нас уговор, ты трахаешь меня, я забираю заявление. И если ты выполняешь свою часть уговора, так и быть, я исполняю свою. Ты наконец будешь свободен от всей этой тяжбы бессмысленного процесса судебной кутерьмы, готового засадить тебя даже глубже, чем оно того стоит. Ну сам подумай, разве тебе этого не хочется? – сказала она следуя за ним, пытаясь схватить за ручки, чтобы прижать их к своему телу, – никто не узнает. Вот я уже почти и разделась, – сказала она, швырнув ему под ноги свои брючки.

– Нет, – вскипел он, – нет, ты тварь, паскудная тварь, – заорал он, побежав к постройке.

– Куда, скотина? – побежав за ним следом, прокричала она.

Оббежав постройку, и выйдя на асфальт, Гриша бросился прочь. Впереди нарисовались Антон с Остапом. Пытаясь пробежать между ними, Гриша тут же оказался схваченным.

– Пустите, пустите, я больше так не могу, устал, – заорал он, врезав Антону, да так, что тот отлетел в кусты, ухватив за собой Остапа.

– Мы знаем, ты не виноват! – окликнул Гришу Остап, пытаясь бежать за ним.

– Он хотел меня… – не успела договорить появившаяся рядом с Антоном Аня, с расстегнутой настежь рубашкой и брюками, как тут же получила от него знатную оплеуху.

– Ай, Антошенька, ты чего? – не успела она вновь договорить, как получила толчок в плечо, опрокинувший её на землю.

Григорий обернулся на долю секунды, увидев лежащую на асфальте Аню, всю в слезах, смотрящую ему вслед, и случайно споткнувшись собственной ногой об другую, повалился с дорожки, кубарем скатившись к реке. Остап прыгнул за ним следом, пытаясь не упасть, как вдруг сам застрял между двух сросшихся берёзок. А Гриша в свою очередь, докатившись до берега, плюхнувшись в воду всем свои передом, потерял сознание.

***

Протяжно длилось его видение. Толи это снилось ему, толи сама память вселенной открыло небольшую крупицу невиданного, но однажды случившегося. Помнится, Антон рассказывал об этом Григорию. Сам он тогда при всём при этом не присутствовал, но теперь видел это воочию.

Гриша будто бы прошёл сквозь дверь, ведущую в зал парикмахерской, застав там Антона, что аккуратно откручивал заднюю крышку своего триммера, и достав оттуда цилиндрическую батарейку-аккумулятор, поставил её на зарядку, и как ни в чём не бывало, вышел на улицу. Не прошло и минуты, как он вернулся, медленно пройдя рядом со своим рабочим местом. Из-под зарядного устройства начал струиться мелкий дым, и батарейка, как напружиненная, выскочила из своих тисков, с грохотом приземлившись за спиной Антона. Тот с ужасом оглянулся, вырвав вилку зарядки с корнем, и принялся судорожно размахивать дым, как вдруг к нему по полу подкатилась та самая батарейка, лёгонько стукнувшись об подошву его начищенных туфель. Антон с трепетом, но быстро схватил её, помчавшись на улицу, минуя лестницу четырёхступенчатыми прыжками, с таким встревоженным видом, будто держал в руках подожженный динамит, с сантиметровым запалом.

Гриша увидел весь этот ужас в глазах Антона. Точно такой же, что и сам испытывал всё последнее время – страх лишиться чего-то ценного, будь то здоровых пальцев, жизни, принципов.

Видение оборвалось, как только батарейка коснулась асфальта. Гриша открыл глаза. Он лежал в больничной палате. Тут же, как по команде, в неё зашли врач, Остап, Антон и Настя. Только лишь краем глаза увидев её улыбку, Гриша вскочил с подушки.

– Ты чего, ты чего? – успокаивающе спросил Остап.

– Лежите, лежите, лежите, – протараторил Врач.

– Как я здесь, что вообще… – задыхаясь от смятения, вопрошал Григорий.

А ребята лишь с недоумением, смотрели на него, ожидая, пока тот сам успокоиться, Наконец, спустя минуту, заговорил Антон:

– Ну и напугал же ты нас.

– Нас? В каком это смысле, вас? Что произошло?

– Как что? Ты разве не помнишь?

– Честно говоря, не уверен, – закусив губу, ответил он им.

– Ну как же, ты сидел на бортике фонтана, мы втроём гуляли, ты нас увидел, и хрясь, соскользнул назад, прямо в воду, – заявила Анастасия, так естественно и правдоподобно, что казалось, будто её подменили.

– Ну а мы что, подбежали, а от тебя уже только пузыри, да ноги из воды торчат, чуть не захлебнулся. Еле спасли, скажи спасибо Насте, если бы не она, то лежал бы ты уже в гробу, да с полными водой лёгкими, – пояснил Антоха, с задорной улыбкой, рассматривая всё также недоумевающего Григория.

– Искусственное… – прошептал Гриша, медленно и загадочно приложив ладонь к своим губам, – дыхание.

– Оно самое, так что с тебя должок, всё-таки девушка моя, а пришлось спасать тебя, – подметил Антон, крепко взяв её за руку, всё также неподдельно улыбаясь.

– Что же это? Куда я попал? – промямлил Гриша, не обращаясь к кому-то из них, а как бы произнося мысли вслух, – будто какое-то параллельное измерение.

– Чё? – спросила Настя, – чего ты там несёшь.

– Ничего… – ответил Гриша, как его взгляд застопорился на кулоне, красовавшемся над её грудью.

На золотой цепочке висела та самая батарейка, что когда-то чуть не погубила Антона.

– Это? – показал на неё пальцем Гриша.

– Да, она самая, как видишь, ещё пригодилась, кулон из неё сделал, – пояснил Антон.

– Кулон, чё за история? – удивлённо спросил его Остап.

– Да, потом расскажу, как чуть салон не спалил, и пальцев не лишился, а теперь вот, отличный подарок и память.

– И довольно оригинальный, – добавила Настя, переглянувшись с Гришей, смотрящего на неё с неумолимым подозрением.

– Чё он так на неё уставился? – спросил Остап Антона, на что тот лишь пожал плечами.

– Насть, – наконец, заговорил Григорий, – скажи мне, пожалуйста, вот что, как твои родители?

– Нормально, а что? – ответила она, разорвав последнюю ниточку Гришиной надежды, что тот ещё в реальности.