Охота на обезьяну

– Вы у нее будете ночевать?

– Боже упаси! – и девочка размашисто перекрестилась.

– Что так?

– Ага – ночевать! Она моим донесет.

– Тогда я вас в общаге устрою, – решил проявить заботу Артем.

– Не надо меня в общагу. Я сама разберусь. Вы только меня из цирка выведите. И покажите, где тут парк.

– В парке на лавочке??? – изумился Артем.

– Ага, на лавочке! Там место такое есть, где наши подвисают, – довольно-таки свысока объяснила Ика. – Андрей мне звонил, рассказывал.

Пойду, поищу Машку, стусуемся, что-нибудь придумаем.

– Машка? Это которая с Андреем?.. – нерешительно спросил Артем.

– Ну да! – довольная, что старый дядька все сразу понял, не кудахчет и не хлопает крыльями, отвечала Ика. – Она должна помочь. Не чужие, чай.

От такого заявления Артем лишился дара речи. Оно могло означать только одно… Артем внимательно оглядел Ику с головы до ног, но ничего, наводящего на сексуальные мысли, не обнаружил. Видно, у этих панков не только музыкальный вкус с вывихом, подумал Артем, и тут же сообразил, что Ике не нужна никакая сексапильность – это качество ей успешно заменяет возраст.

Конечно, Ика могла иметь в виду, что ее с Машкой объединяет страсть к кошмарной музыке и образ жизни. Но сказала она «не чужие, чай» тоном многоопытной и напрочь лишенной предрассудков женщины. Это было дико – и все же более натурально, чем иллюзии на тему «Панки всех стран, соединяйтесь!» – Ну вот что… Из цирка выйдете сами. Кроме как через вахту уже нельзя. Но там, на вахте меня ждет Алла Константиновна. Я поведу ее в гостиницу, если она, конечно, сама о ночлеге не позаботилась. А вы, Ика, ждите меня на остановке, вон там. Не боитесь?

– А чего мне бояться? – с презрением спросила Ика.

– Темнеет уже, – заметил Артем.

– На фиг я кому сдалась!

– Тогда постойте тут минут пять, я за это время уведу Аллу Константиновну, и на остановку. Оттуда до парка, кстати, рукой подать.

По-моему, он даже виден с остановки… – Артем задумался на секунду, восстанавливая перед внутренним взором пейзаж с рельсами и навесом, куда прятаться от дождя.

– Только не надо больше ко мне на «вы», – попросила Ика. – Это мне в лом.

– Ладно, – не стал возражать Артем. Ему и самому казалась дикой собственная вежливость.

По дороге на вахту Артем забежал к Сереже. Тот уже собирался в гостиницу, да застрял возле маленького телевизора, обычной роскоши цирковой гримерки. Шел крутой боевик, Сережа следил за дракой с кислой миной профессионала и считал допущенные промахи. Его бархатные фраки и парчовые жилеты висели рядом на стояке.

Артем объяснил ему ситуацию. То есть, самую невинную ее половину. Без завиральных идей насчет украденного золота и жуткого сватовства. Это и впрямь звучало просто – пойти вместе с Икой и привести в цирк к маме беглого панка. Очень может быть, что балбес попросту торчит в парке и утешается музыкой. Тогда и проблемы нет. Но его могла увести к себе какая-нибудь Машка. Поздним вечером наносить Машке визит как-то удобнее вдвоем.

Сережа без лишних рассуждений выключил телевизор. И они пошли на вахту.

Почему два взрослых человека отправились за никому, в сущности, не нужным панком – этого Артем сам бы объяснить не мог. Алле Константиновне он ничего не обещал. То есть, из его поведения следовало, что он искренне хочет помочь, но конкретных действий это как-то не предполагало.

Сперва следовало засунуть в гостиницу маму панка. И тут оказалось, что у нее есть крыша над головой. Подруга дала ей адрес дальней родственницы, очевидно, той самой Лели, и предварительно туда позвонила. Алла Константиновна не знала только, как от цирка до родственницы добираться.

А самое скверное – не хотела к ней ехать, пока не найдется сын.

Артем долго ей внушал, что без нее розыски пойдут куда успешнее. Сережа стоял, молчал, хмурился, и наконец вмешался.

– Артем, или мы идем, или ты идешь один. У меня в одиннадцать межгород.

– У него в одиннадцать межгород, – без лишнего удивления подтвердил это вранье Артем и еще добавил своего. – Невеста должна позвонить, так сами понимаете…

Сережа, явно запомнив «невесту», шагнул с тротуара и остановил такси.

Остальное было делом техники.

Взяв у Аллы Константиновны телефонный номер, отправив ее на ночлег и пообещав ей звонить каждые четверть часа, Артем с Сережей обогнули угол и вышли к цирковому фасаду. Перед ним было пусто. На остановке никто не просматривался.

– В парк! – решил Артем. – Эта поганка без нас туда пошла.

Пока добрались до «тусовки», почти стемнело.

Народу там осталось очень мало – осенние вечера становилсь все прохладнее. Народ ужинал баночным пивом и дешевым печеньем. И курил.

Некто с темным ликом и в темных ободранных доспехах встал со скамейки и неуверенно двинулся навстречу Артему с Сережей. Физиономия у него была плаксиво-бессмысленная. Сходящая в один волос бороденка, узкая грудь, покрасневшие глаза вызывали странную брезгливую жалость. В прорехах на коленях виднелась бледная, какая-то неприятная кожа. Сережа взял это чудо за плечи и аккуратно убрал с дороги. Оно не возражало и поплелось дальше.

– Это мы уже проходили, – сквозь зубы сказал Сережа Артему. – Жить голубчику осталось года два, не больше. Они, знаешь, себе семилетний цикл придумали. Можно помереть на седьмой год, на четырнадцатый и на двадцать первый. Ну, как колоться начнешь. А прочие годы, говорят, безопасные. И все это, что они могут вылечиться, туфта.

Ика курила на лавочке с девицей примерно того же вида – ботинки, курточка, длинные волосы на прямой пробор и так далее. Только та была в юбке, и рюкзачок имела вполне цивилизованный. Сережа и Артем, подходя, оба незаметно принюхались. Травкой вроде не пахло.

– Все в порядке, – встретила Ика Артема с Сережей. – Вот это Машка, я ее нашла, она меня к себе пустит переночевать.

– А куда Андрей денется? – ничтоже сумяшеся спросил Артем.

Девчонки переглянулись.

– Ну не могу же я его к себе взять, – сказала Машка. – Мои облезут!